Мартин Винклер - Женский хор
…Все прошло очень, очень хорошо. Я собой довольна. И специальный посол Сен-Сьежа… – Ха-ха-ха! – поздравил меня с тем, как здорово у меня получилось провернуть это дельце. Ты не хочешь спать? Можно я тебе расскажу? Здорово!
…Подожди, я устроюсь поудобнее. Ну вот. Если не считать досадного недоразумения в самый разгар вечера – я тебе потом расскажу, – все прошло как по маслу. У меня были результат исследования, мои маленькие интерны, дюжина хирургов в кармане, приватный салон в лучшем ресторане, исключительное меню, престижный гость, видеотехника, которая прекрасно работала, – все было отлично! Начальник сообщил мне, что будет рекомендовать меня на свою должность, когда его повысят, – так всегда бывает у тех, кто умеет работать с людьми. Я буквально купалась в счастье.
Хирурги, приехав, первым делом набросились на коктейли и уже через десять минут обменивались своими охотничьими байками и с нетерпением ждали ужина. Это невероятно, какие же они еще дети, я никогда не видела людей в таком радостном возбуждении. Должна заметить, ставка была солидная: я всем им сказала по секрету, что Бейссан объединится с региональной клиникой, чтобы сделать из нее пилотный центр по использованию своего метода. Я предложила им посоветоваться с администрацией и принести мне описание оборудования клиники, а также зашифрованное предложение, которое я передала бы Бейссану. «Во время ужина мы это обсуждать не будем, но я уверена, что профессор Бейссан очень быстро наладит контакт с клиникой, на руках у которой самые привлекательные козыри». Естественно, почти все они пообещали щедро меня отблагодарить, если я помогу им заполучить партнерство. Разумеется, я спряталась за обязательства непредвзятости, этики и равенства, в противном случае я рисковала получить отравленные подарки. Не может быть и речи, чтобы кто-то пересмотрел это партнерство, ссылаясь на подарки , полученные наемным работником «WOPharma». Я не сумасшедшая. Мне слишком хорошо платят, чтобы я пошла на такой риск. И потом, если другие возможные преимущества…
…Да, это была отличная операция. В начале встречи я была очень довольна своими результатами.
Одним из приглашенных мною хирургов был Галло, лечащий врач УГЦ Турмана, который, однако, только что тайно приобрел долю в клинике Сент-Анж. С некоторых пор его отношение ко мне резко изменилось. Прежде он принимал меня в коридоре, между консультациями. Потом стал приглашать в кабинет, усаживал и разговаривал, да, да, ему нравилось мое общество. В последний раз он уверенно пригласил меня на ужин. Я заметила, что он не носит обручальное кольцо, и из надежных источников узнала, что он ведет бракоразводный процесс. Его жене надоело, что он изменяет ей с медсестрами. Значит, ему нужны деньги. Много денег. Следовательно, перспектива перехода из общественной клиники акушерства и гинекологии в частную пластическую хирургию представляет для него особый интерес. Когда он пришел в банк за ссудой, то получил ее без труда: накануне мой начальник позвонил финансовому консультанту, который им занимается. Конечно, Галло понял, что я для чего-нибудь да пригожусь, и его… интерес ко мне возрос еще больше.
Короче, когда Галло приехал – он немного опоздал, но предупредил меня эсэмэской, – я была вся в серьезном разговоре с Этвуд, интерном, которую я обрабатываю уже три года. По мнению всех руководителей, через которых она прошла, это хирург, не имеющий себе равных. В некоторых вопросах она бывает осведомлена лучше своих руководителей, и ей достаточно присутствовать на операции, чтобы провести ее затем самостоятельно, как эти пианисты-виртуозы, которые, услышав мелодию, воспроизводят ее на слух. Еще я знала, что у нее жуткий характер, но что она абсолютно лояльна. На протяжении двух с половиной лет я часто отправляла ее в командировки, предлагала престижные стажировки и, наконец, доверила ей анализ материалов по переносимости метода Бейссана. Это была чистая формальность, в ее мнении я не нуждалась, но большинство врачей – а тем более хирургов – любят выступать на публике и блистать, так что, если надо их задобрить, экономить на таких пустяках нельзя. Они к этому быстро привыкают. И это облегчает мне работу.
Я немного беспокоилась по поводу Этвуд, ее направили в дрянное отделение, я знала, что ей там совсем не нравится, она мне намекнула на это несколько недель назад, в тот день, когда я встретилась с ней в коридоре. Я сказала, что постараюсь договориться о том, чтобы ее перевели в другое место, но Колино, ее начальник, на уступки не шел, ей было необходимо пройти 77-е отделение, чтобы ее специализация приобрела законную силу. Худшее отделение больницы. Мои коллеги, представляющие гинекологию, оставляют там образцы противозачаточных таблеток. Я же только что начала продвижение своего контрацептивного имплантата-чипа RFID [69] , но заведующий отделением, Карма, написал о нем нетерпимую статью в «Шестидесяти миллионах пациентов», и ассоциация «Потребление и этика» бойкотировала этот имплантат во Франции. Для меня это было большим ударом, потому что многие практикующие врачи отделения имплантат уже попробовали, и мне потребовались месяцы, чтобы убедить их от него не отказываться. Поэтому я подумала, что несчастная девочка там очень страдает и что ей необходима поддержка.
В последние дни она перестала отвечать на электронные письма и звонки, и я подумала, что нужно убедиться в том, что она придет на совещание. Она одна из трех самых блестящих интернов, которых я нашла и за которыми наблюдала на протяжении последних лет в Бреннсе или Турмане. Я должна представить Бейссану как минимум троих, чтобы создать у него иллюзию выбора. Кто станет счастливым избранником, мне все равно – переезд и проживание интерна в Женеве будет оплачивать компания, – но я питала слабость к Этвуд. Потому что из трех интернов это была единственная женщина, потому что она намного лучше мужчин той же специальности и потому что она ничего не боится. Я часто думала: «Эта девочка далеко пойдет», и мне всегда хотелось ей чем-то помочь.
Встревоженная ее молчанием, я ей позвонила и, чтобы она уж точно пришла, сказала, что она единственный интерн, кто претендует на должность у Бейссана. Тогда я увидела, что она по-прежнему в моих руках. Она очень амбициозная девочка, хочет стать первоклассным хирургом. Нам такие нужны… Старые знаменитости жалуются, что профессия становится женской, но для нас это хорошо. Почему? Это же очевидно, подумай сама: кого будет видеть врач? Баб. Кто требует больше заботы? Бабы. Кто живет дольше? Бабы. Кто приводит, притаскивает, сопровождает, привозит или толкает своих дочерей, родителей или мужиков, особенно тех, что не хотят лечиться, к врачу или вызывают врача на дом? Бабы. Миллионы лет женщины терпели мужское господство и позволяли мужчинам себя лечить. Сегодня они все чаще предпочитают лечиться у женщин, потому что считают, что врачи их пола лучше поймут их проблемы. Они правы. Вот почему для такого предприятия, как наше, так важно привлечь врачей женского пола к проблемам в высшей степени женским, таким как «остаться красивой и сохранить молодое и привлекательное тело»… Да, «и мои рубцы, и мой целлюлит…». Точно, дорогая! Ты меня правильно поняла!
Итак, услышав за несколько часов до ужина, как обрадовалась Этвуд, я была очень, очень счастлива. Я знала, что козырь в моих руках.
Она приехала вовремя, ни раньше и ни позже, когда большинство остальных гостей уже сжимали в руке коктейль. Выглядела она великолепно. Темные, почти черные волосы, подстриженные очень коротко, очень мало макияжа, но ровно столько, сколько нужно, черное платье, очень простое, но прекрасно сидящее и ровно с таким декольте, какое нужно – у этой девчонки очень, очень красивая грудь, – и короткое ровно настолько, чтобы выглядеть сексуально, но не вульгарно. Конечно, я завидовала! У нее такая фигура, что подохнуть можно, вот гадина! Ей нет и тридцати, и она врач, ей все гораздо проще…
Но нет, я голову не потеряла, ты меня знаешь, я уже давно научилась быть реалисткой. Честно говоря, я хотела, чтобы все на нее смотрели, чтобы все присутствующие мужчины были поражены, в том числе и Бейссан, конечно. Я хотела, чтобы мужчины ее захотели, чтобы Бейссан выбрал ее, а не двух придурков великанов, которых мой начальник нашел в Бреннсе… Что? Нет, моему шефу плевать на конечный выбор. Главное для него – чтобы Бейссан уехал довольный тем, что заполучил лучшего интерна, и чтобы десять хирургов были готовы овладеть его техникой. Это была главная цель, и ради этой цели прибыл специальный посол: убедиться, что все идет по плану.
…Ну, не совсем по моему плану, но ты узнаешь, что в итоге все прошло чудесно.
Итак, я собиралась поговорить с Этвуд, которую окружили две трети гостей и которые только и делали, что пялились на ее декольте и на мое – ах, послушай, я знаю, что надо делать, я не первый день замужем, и опыта у меня побольше, чем у этой малышки! Галло, хирург, о котором я тебе только что говорила, приехал вместе с невероятной блондинкой, настоящей Барби. Двадцать пять лет, не больше, груди-бедра-губы… Умереть и не встать! Клянусь! Я позеленела, ведь я собиралась посвятить остаток вечера Галло, поэтому и приняла их скорее холодно, со жгучим желанием опрокинуть на ее платье свой коктейль, но Галло сказал: «Познакомьтесь, моя племянница Анастасия, она заканчивает интернатуру в Париже. Я предложил ей прийти со мной. Вы не против?» Когда он это сказал, я расплылась в улыбке, тем более что он добавил: «Матильда, вы всегда очаровательны, но сегодня…» – и посмотрел на меня… не скажу как. Да, да, подожди, буду рассказывать по порядку. На приход Анастасии мы, конечно, не рассчитывали, но я подумала, что это отлично, у моей малышки Этвуд появилась конкурентка, это послужит для нее стимулом к завоеванию Бейссана. Я планировала посадить Бейссана, моих троих интернов, моего шефа, посланника из Сент-Анжа и сесть сама за один столик, но вдруг меня осенило – и ты поймешь почему, – я уступила свое место за столом Бейссана Анастасии. Да, но не рядом с ним, а с одним из интернов, и, разумеется, я посадила Этвуд рядом с Бейссаном, а сама ушла за другой столик и села с Шарлем. То есть с Шарлем Галло!.. Нет, я тебе не говорила, что его зовут Шарль. Да, я с тобой согласна, ужасное имя, но если я, в конце концов, выйду за него замуж, то не буду обязана его носить! Ха-ха-ха… Я тебе не говорила, что не думаю об этом. Но дай мне продолжить.
