Майкл Бирн - Последний подарок

Какого черта он устроил тут ему урок географии? Ответил бы просто, и все. Учитель, что ли, этот парень?

– Это далеко?

– Не знаю… Миль двадцать, чуть больше.

– Пешком туда дойти можно?

– Наверное. Если очень нужно, – фыркнул парень, но Булли в ответ лишь кивнул.

– Понятно, – протянул он. Возможно, ему и впрямь придется идти в Уотфорд пешком, если он не наклянчит денег или не запрыгнет в поезд.

Правда, при этом он сильно рискует: его могут поймать, и тогда он потеряет один из пяти драгоценных дней, отвечая в полиции на вопросы.

Булли уже собрался уходить, но тут ему в голову пришла еще одна мысль. Может быть, через Интернет удастся выяснить, сколько он выиграл? Что это за сумма, которой не набрать в обычной кассе?

– Посмотришь мои номера на своем ноуте?

Парень колебался: не говорил ни «да», ни «нет».

– Э-э-э, какие номера?

– Лотерея. Номера. Но не за эту неделю. Эти мне не нужны.

– Не за эту. Ладно. Только не уверен, что смогу войти здесь в Сеть… – Положив руку на экран, парень посмотрел вниз – проверил, на месте ли его рюкзак. Увидев выглядывающую из сумки морду Джек, он вздрогнул и сел прямо.

– Ему там нормально?

– Она там не живет, приятель.

Парень чуть расслабился.

– Ну ладно. Твоя собака?

А чья же еще, если она сидит рядом с Булли и он кормит ее гамбургером? И почему люди вечно задают ему этот вопрос? Как будто он украл ее у слепого или еще у кого-нибудь. Джек умнее всякого тупого лабрадора. Доведет до любого места, зрячий ты или слепой.

– Да. Моя, – ответил Булли, изо всех сил стараясь быть терпеливым с очередным зомби, задающим глупые вопросы про его собаку.

– A-а, ясно. Классно, милая собачка. – Парень открыл ноутбук и застучал по клавиатуре. Булли понял, что он ни черта не смыслит в собаках.

– Ладно… Итак, когда это было? Тираж? Какую неделю мы смотрим?

Что значит «мы»? Булли его тон совсем не понравился – как будто парень думал, что ему полагается часть выигрыша, раз он стучит по клавиатуре. Булли вытащил билет и продиктовал дату тиража. Парень набрал ее на сайте «Камелота» и развернул ноутбук, показывая ему результаты. Булли нагнулся к экрану, зашевелил губами, что-то бормоча про себя, но вслух не произнося ни слова, как тот нищий на мосту. Примерно с минуту он читал номера справа налево и слева направо, сравнивая их с теми, что были на билете, который он держал под столом.

Парень снова задергался.

– Ну как?

– Ничего… Совсем ничего. Ладно, мне пора. – Булли встал, вытащил из розетки мобильник и взял сумку с Джек.

– Слушай, хочешь это? Я не голоден. Купил просто так, с напитком.

Парень протягивал ему гамбургер в упаковке. будто и в самом деле собирался его выбросить. Булли взял угощение, отломил половину и съел прямо на лестнице, пока спускался на улицу. И хотя он был очень голоден, гамбургер он проглотил не без труда, потому что подсчитывал (такой интересной задачки он еще не решал), сколько миллионов таких гамбургеров можно купить и все равно остаться при деньгах.

На его билете совпали все номера. Все шесть. Он выиграл, много выиграл. Сорвал куш, из-за которого с ума сходят. Джекпот. Булли не помнил, какая точно это сумма, но однозначно больше миллиона. Джекпот – это всегда миллионы.

Почему продавец в «Смитсе»[8] прямо так ему и не сказал? Наверное, не хотел выкрикивать номера на весь магазин, собирая вокруг толпу. Хотя, вспомнил Булли, он ведь видел монитор, и там никаких цифр не было. «Свяжитесь с «Камелот труп» в Уотфорде»… Это все, что там было написано. Продавец понял, что Булли выиграл крупный приз. Просто не знал – сколько.

Зимой об этом наверняка сообщали в новостях, но ведь он не слушал новости с тех пор, как ушел из дома. Иногда, бывало, смотрел телевизор через витрины на Стрэнде[9] или на вокзале Ватерлоо, где над платформами висел гигантский экран, – но там не было звука. А сам он новости не читал. Он читал только журналы.

– Мы выиграли, дружище… Сорвали куш. – сказал Булли Джек, не веря своему счастью.

Какое-то время он находился в лихорадочном возбуждении, думая о том, что теперь он богат, по-настоящему богат – как те, кого показывают по телевизору. У него есть деньги, которые он может свободно тратить – причем не просто на то или се, а вообще на все, что захочет И он, если пожелает, может продлить это предвкушение, ведь у него в запасе весь сегодняшний вечер и еще пять дней.

Однако как же хочется поделиться с кем-нибудь своей радостью! Ему необходимо поделиться. Эта потребность ощущалась остро, как приятное чувство голода. Продавец из «Смитса» советовал ему помалкивать, но он наверняка вел речь о незнакомых людях, правда же? Поэтому Булли все так же осторожно, по стеночке, покинул здание вокзала, прошел сквозь арку, спустился по лестнице между стен, на которых были выбиты имена погибших машинистов, и вернулся к реке, высматривая знакомые лица. На набережной он никого не встретил. На глаза попадались только посетители уличных кафе и скейтбордисты, выезжавшие на тротуары. Теперь, когда наступали сумерки, подростки стали храбрее и выделывали трюки на скамейках и перилах.

По пешеходному мосту Булли перебрался на другой берег. Заткнул уши, когда проходил мимо парней, игравших на трубе. Постукивая большими пластиковыми банками, они просили денег за свое выступление. Летом трубачи играли здесь почти каждый вечер, но Булли никогда не останавливался возле музыкантов – ему не нравился шум. Его раздражали многие звуки, но только не бой Биг-Бена, больших часов на здании, где заседали политики. Скоро они начнут отбивать девять часов – бим, бом, бим, бом… – и он ничего не имел против, поскольку понимал, что это означает: отсчет времени.

Тем не менее, он посмотрел направо, вдоль реки, где у воды рядком стояли другие здания. Некоторые из них были каменные, другие – стеклянные, одно так вообще напоминало огромную заостренную глыбу льда. Дальше высился небоскреб, подобный гигантской пуле, за ним – скелетообразный мост и большая церковь, похожая на растаявший рожок с мороженым, который кто-то выбросил, не доев.

Булли дошел до площади, где позволил Джек помериться ростом с грязными коричневыми львами у колонны Нельсона. Интересно, подумал он, что видит с такой высоты этот маленький человечек в треуголке? Может быть, мост в конце реки, который разводят, чтобы под ним могли проплыть суда? Ему самому пока еще не хватало смелости совершить такое большое путешествие. Он предпочитал придерживаться знакомого маршрута: Стрэнд, Кингзуэй[10], Чаринг-Кросс[11], Хеймаркет[12] и потом назад через реку, к колесу обозрения. Дальше Булли не ходил. В какой-то момент за последние пять с половиной месяцев он решил, что этот кривобокий квадрат дорог, магазинов и офисов – его территория, место его обитания.

Сейчас он шел к Стрэнду. У театров будут толпиться зрители, и, может быть, удастся стрельнуть пару фунтов, чтобы пополнить баланс мобильника. На Стрэнде полно театров, и Булли порой разглядывал афиши, смотрел, как сверкают рекламные огни, зазывающие на спектакли. Очень давно Фил, когда бывал в стельку пьян, рассказывал про театр военных действий, но это не тот театр, где разыгрывают представления, поют и танцуют за деньги. Фил говорил, там стреляют друг в друга.

Булли брел по улице, погруженный в мир собственных грез, и думал о том, что он купит в магазинах, возвращаясь из офиса «Камелота» в Уотфорде. Он мечтал об игровой приставке – о новенькой Хbox или PlayStation. А вот Wii ему не нужна – эта для маленьких… В одной из витрин он увидел включенные экраны телевизоров, все беззвучно показывали одно и то же шоу. Точно! А еще Булли купит большой-пребольшой плазменный телевизор с диагональю в пятьдесят два дюйма, а может, шестьдесят два или даже сто! Нет, лучше экран, встроенный прямо в стену… Хотя для этого понадобятся стены. Так что, пожалуй, сначала он приобретет жилье, где можно поставить все, что он купит.

Внезапно Булли услышал пронзительный свист – такой получается, если сунуть два пальца в рот, к задним зубам. Сам он эту технику пока не освоил.

– Булли!

Парочка зомби у театра обернулась, думая, что началась какая-то заварушка[13], но это просто кто-то окликнул его по имени. Его прозвали Булли – бульдогом, потому что на какую-то часть бульдогом была его собака.

– Булли, Булли! Как дела?! – К нему приближалась парочка Сэмми. Смеясь, они висели друг на друге, валились с ног, словно приближающиеся к финишу участники соревнования по парному бегу.

Дядька Сэмми нагнулся и принялся возиться с Джек; тетка Сэмми, крупная пожилая женщина, поцеловала Булли в губы.

– Живой, здоровый, лапочка ты наша… – Женщина повесила на него одну руку, словно самой держать ее было невмоготу. Вблизи она выглядела старше, чем когда он видел ее в последний раз – будто перед ним сейчас стояла ее сестра. От нее разило алкоголем, взгляд затуманился. Булли не любил алкоголь. Пробовал его – разумеется, пробовал, – но на вкус спиртное оказалось, как лекарство, а зачем принимать лекарство, если у него ничего не болит?