Светлана Талан - Не упыри
– Дариночка, дорогая, – сказала я, – это единственный способ заставить Иринку смыть с волос эту ужасную краску.
– А другого способа нет? – спросила Даринка с нескрываемым огорчением.
– Ты сама знаешь, как мне с ней трудно.
– А какая роль достанется мне?
– Выбирай любую.
– Придется играть Ворону, – вздохнула Даринка.
– Спасибо тебе, доченька, за помощь, – сказала я и поцеловала ее в макушку.
Иринка, когда я объявила, какую роль ей предстоит играть, расплылась в улыбке.
– Я?! Я буду играть Снежную Королеву? На настоящей сцене? – она не поверила собственным ушам. – А если у меня не получится?
– Получится. Я тебе помогу. Но тебе придется смыть с волос краску, потому что париков у нас нет, а Снежная королева не может выглядеть, как пестрый попугай.
Три дня подряд девочки смывали с Иринки краску.
– Теперь надо снять красный лак с ногтей, – заметила я.
– А потом можно будет?
– Нет. Ты должна войти в роль. Красота Снежной королевы естественная. На спектакле я сама тебя загримирую. Лицо затонируем пудрой и приклеим длинные искусственные ресницы.
– Как у настоящих актрис?! – Иринка даже вскочила с места.
– Конечно. Ты же будешь играть главную роль. От тебя зависит успех спектакля. Если все пройдет хорошо, мы сможем показать его родителям учеников на первом же общем родительском собрании.
– Вот так новость! – она всплеснула руками.
И как же старательно и ответственно относилась Иринка к репетициям! Должно быть, сказывались гены Романа: играла она действительно чудесно. Ее так увлек процесс подготовки к спектаклю, что она начисто позабыла о своих волосах и ногтях. Она действительно красивая девочка, и в ее сходстве с Романом не приходится сомневаться.
… сентября 1974 г
Сегодня я предложила детям сходить в новый дом и разметить, где и какая мебель будет стоять в их комнатах.
– Даринка будет жить в одной комнате с Иринкой, – сказала я. – Поэтому мальчики займутся своей комнатой и не будут мешать девочкам.
– У нас будет своя комната? – переспросила Иринка.
– Конечно! И не забудьте подыскать местечко посветлее для письменных столов.
– А кто будет планировать спальню? – поинтересовался Андрейка.
– Спальня моя и папина, поэтому мы там сами похозяйничаем. Кухня моя, и там я буду главной, а вот гостиную нам придется обустраивать вместе. Согласны?
– Да! – ответили четыре голоса.
– У нас никогда не было своей комнаты, – призналась Иринка. – Мы снимали жилье в разных местах и нас все время выгоняли.
Обычно я старалась избегать разговоров о прошлом Иринки, но время от времени она сама о нем вспоминала.
– Это было давно, – сказала я. – А теперь у вас будет своя комната с дверью. И когда мальчики захотят зайти к вам, им придется сначала постучать.
– А когда девочки придут к нам, они тоже должны постучать? – Миша лукаво прищурился.
– Конечно, – сказала я. – А то, не дай Бог, откроют дверь, когда ты будешь переодеваться.
Все рассмеялись. Когда дети ушли, я сказала Роману:
– Мы с тобой не думали и не гадали, что их у нас будет четверо.
– А я всегда знал, что ты не только самая красивая женщина, но и лучшая в мире мать. Как тебе удается с ними договариваться? Они же такие капризные и такие разные!
– Это означает, что я хороший педагог. Недаром же я столько лет мечтала стать учительницей!
… сентября 1975 г
Наконец-то мы справили новоселье!
Уже была перевезена мебель, дети упаковали последние мелочи и караулили нашего кота Лапченко, чтобы он куда-нибудь не удрал в суматохе. Потому что, как сказала Иринка, он должен первым переступить порог нового дома. И тут я сказала Роману, что хочу освятить дом до того, как мы поселимся в нем.
– Я не могу этого допустить! – запротестовал Роман. – Одно дело, когда ты втихомолку пробираешься в церковь, и совсем другое, когда сюда явится священник. Тайком это сделать не удастся.
– Никто не увидит, – уговариваю я его. – Я возьму такси.
– Это невозможно! Я могу расстаться с партбилетом!
– Зачем мне твой партбилет? Я хочу жить в освященном доме. Разве я за себя беспокоюсь? Под Божьим крылом в доме всегда будут мир и согласие.
– Ты меня со свету сживешь! Ты меня в конце концов погубишь!
– Тогда поехали в город вместе. Я вернусь вместе со священником, а ты пойдешь по магазинам и купишь новое одеяло. Когда ты приедешь, он уже сделает свое дело и уедет на том же такси в город, – предложила я.
– Не знаю, что ты такое со мной делаешь, – вздыхает он. – Я тебе подчиняюсь, хотя совершенно с тобой не согласен.
– Вот и хорошо, что договорились, – говорю я и целую его в щеку. – Спасибо, что ты меня понял.
– Я тебя не понял. Я тебе уступил
– И за это тоже спасибо.
… октября 1975 г
В начале этого учебного года в школьном коллективе появилась новая учительница истории. Галину Петровну взял в жены и привез в наше село один местный вдовец. В школе была вакансия, и эта женщина устроилась на работу. Не знаю почему, но она мне сразу не понравилась. Всегда опрятная, накрашенная и хорошо одетая, она притягивала мужские взгляды. Несмотря на то, что Галина Петровна была приземиста и полновата, мужчины таращились то на ее обширный бюст, то на пышные ягодицы, которые торчали сзади так, словно там был прицеплен стул – можно было сесть на эти ягодицы. И почему у мужчин такой странный вкус? Или они слепые? Я не раз замечала, что даже Роман подолгу задерживает на ней взгляд. Конечно, я не стала устраивать из-за этого шекспировские страсти, сдержалась. Глазами можно смотреть, но изменить ими нельзя.
… октября 1975 г
Сегодня у меня было шесть уроков подряд, а потом я осталась с учениками на репетицию пьесы, которую мы планировали подготовить к Седьмому ноября. Роман пошел домой накормить детей. В это время в школу явилась Галина Петровна, которая несколько дней была на больничном. Когда я уже шла по школьному коридору, навстречу мне промчался Роман. Я не успела его спросить, как там дети: он так спешил, что даже не заметил меня в толпе учеников. Что-то подсказало мне вернуться. Я тихо приоткрыла дверь учительской, куда только что влетел мой муж, как на крыльях. Галина Петровна сидела за столом напротив Романа. Склонившись друг ко другу и улыбаясь, они о чем-то мило беседовали. Так я простояла несколько минут. Я не могла слышать их слов, но собеседники были настолько увлечены друг другом, что не замечали меня. Я хорошо знала Романа, слишком хорошо, чтобы не понять выражение его глаз. Он смотрел на эту Галину Петровну не как на коллегу, а как на женщину, которой увлечен. Пол подо мной заходил ходуном. Звякнуло ведро: школьная уборщица собиралась мыть пол. Она не должна заметить, что я подглядываю, иначе снова пойдут сплетни. Поэтому я тихонько прикрыла дверь и на ватных ногах поплелась домой.
И как же я была удивлена, обнаружив, что дома никого нет, а дверь не заперта! На кухонном столе я обнаружила записку от Даринки: «Мама, не волнуйся. Мы поели и пошли в лес по грибы. Чтобы ты не скучала, оставляем тебе дома папу. Целуем!»
Выходит, Роман так спешил увидеться с Галиной Петровной, что даже забыл запереть дверь! Это уж чересчур! Мое женское сердце почуяло беду, черной тучей нависшую над нашей семьей, в которой еще недавно царили мир, согласие, взаимопонимание и уважение. Как же я ненавидела эту разукрашенную особу, от которой пахло дешевыми духами!
Я не находила себе места. Голова кружилась – я с утра ничего не ела. Положила в тарелку гречневой каши, залила молоком. Я любила все молочное, потому что никогда в детстве им не наедалась, но первый же глоток встал поперек горла.
Едва дождалась Романа. Хорошо, что он вернулся домой раньше детей.
– Чем будет угощать супруга? – поинтересовался он как ни в чем ни бывало, а сам буквально светится от счастья.
– Проголодался? – спрашиваю.
– Еще как!
– Ну так иди к Галине Петровне, пусть она тебя накормит.
– Не понял.
– Зато я все поняла.
– Что ты несешь?
– Не говори со мной в таком тоне. Это я сейчас имею полное право кричать, визжать, топать ногами, а может, и вцепиться тебе ногтями в физиономию, – едва сдерживая гнев, сказала я ему.
– Я все-таки не понимаю тебя.
– Ты думаешь, я слепая и глухая? – насмешливо проговорила я. – Я давно заметила, как ты на нее смотришь.
– И как же?
– Как мартовский кот на кошку.
– Не выдумывай! Галина Петровна – красивая женщина, и почему бы мне на нее не смотреть?
– Красивая? – меня будто ошпарили. – Эта толстозадая корова с выменем вместо груди – красивая? Да вы что, слепые? «У нашей Наталии четыре метра в талии», – язвительно продекламировала я.
– Марийка, ну хватит! Давай не будем ссориться. Хорошо?
– Я видела вас сегодня в учительской.
– Мы просто общались.
– Не слишком ли тесно общались? Ты даже дом не запер, так торопился пообщаться! – Я не выдержала и сорвалась. – Ты так с ней там любезничал, что даже меня не заметил! Я все видела! – закричала я, едва не плача. – Ты влюбился? Я тебе уже не мила?
