Софи Оксанен - Когда исчезли голуби
Поначалу обрывистые предложения Роланда раздражали его, он уже было решил, что никогда ничего в этом не поймет. Ни имен, ни названий. Лишь тоскливые отчеты о погоде и прекрасных рассветах, заметки о трезвости команды и радикальная критика пьянства. И ведь Партс позволил всем этим никчемным размышлениям запутать его. Роланду удалось ввести его в заблуждение. Записная книжка написана о реальных людях, но не напрямую. Он должен прочитать ее еще раз, внимательно, выписать все слова, написанные с заглавной буквы, даже те, которые совсем не похожи на имена, проверить каждый речевой оборот, не скрыто ли в нем чего-то еще. Не зашифровано ли в нем имя.
Через десять страниц Партс заметил, что его внимание снова рассеивается. Одна за другой шли записи о нехватке бумаги, о том, что чернила никуда не годятся, а краска так сильно размазывается по дорогостоящей бумаге, что газеты подчас невозможно читать, — все это приводило Роланда в ярость. Из описания мер предосторожности, которые приходилось соблюдать нелегалам, Партс решил выбрать несколько подходящих деталей для своей книги, например, как люди, тайно приходящие на ферму поесть, пользовались одной общей тарелкой, чтобы в случае опасности быстро скрыться и не беспокоится о том, успели ли хозяева убрать лишнюю посуду со стола. Хороший пример фашистской хитрости, подлинная деталь, которая заставила пальцы вновь оживленно забегать по клавишам. От строчки к строчке, от чадящих керосиновых ламп и протертых подошв до лесных рейдов, проводимых чекистами, когда те каждый камень в лесу переворачивали в поисках землянок, от проблемы починки радиоприемника к радости от приобретения ротатора. И дальше — к размышлениям о том, как трудно найти хороших авторов для газеты, к планам организации отдельного журналистского подразделения. И вновь хороший пример фашистского коварства, которым никак не мог бы похвастаться Мартинсон: один из агентов, внедрившийся в ряды лесных братьев, глупо выдал себя, задав Роланду простой вопрос о последних спортивных результатах, — если бы Роланд знал ответ, это бы означало, что радиоприемник расположен где-то в радиусе одного дня ходьбы, никто из отряда не мог спросить такого. Глаза Партса летали по страницам, отмечая время от времени слова, написанные с заглавной, пальцы оживленно листали вполне здравые рассуждения о заграничных новостях, размышления об ожидании войны — войны, которая так до сих пор и не разгорелась, войны, которая бы освободила Эстонию, войны, в каждом упоминании которой сквозила горечь, и яростные проклятия в адрес коллективизации, начавшейся после мартовских репрессий.
Вьющийся хмель бился в окно, Партс закрыл записную книжку, он нашел, что искал:Но Сердце мое в безопасности, и это дарит мне утешение. Сердце мое не покинуло корабль, как те крысы, что сбежали в Швецию, но и не попало в Сибирь. Хотя многих постигла эта участь, в том числе и того, кто окольцевал мое Сердце в церкви.
Роланд писал “Сердце” с прописной буквы, так же как и в случае с Мастером.
Я потерял свой род, но не Сердце, да и моя семья никогда меня не предавала. Будущее небезнадежно.
Партс читал эти строки и раньше, но не понимал, что в них есть ключ, Сердце с прописной буквы. Кодовое имя, вероятно даже невеста. Первая заметка, касающаяся Сердца, датирована 1945 годом. Слова о Сибири написаны в 1950-м, после мартовских репрессий: отчаяние овладевало людьми, и неудивительно, ведь борьба с бандитизмом стала первой и наиважнейшей задачей нового министра госбезопасности Москаленко, с которой тот прекрасно справился. Отсылка к церкви, скорее всего, означала наличие у Сердца законного мужа, но никаких указаний на то, когда он был сослан, не было. Возможно, его арестовали еще в начале советского периода, но, может быть, и в ходе массовых репрессий. Слова облегчения наверняка связаны с тем, что до этого Роланд беспокоился за судьбу возлюбленной: весной 1949 года поезда, направляющиеся в Сибирь, заполнялись в основном женщинами, детьми и стариками, многие из которых были членами семей ранее высланных или родственниками скрывающихся в лесах мужчин.
Партс принес из кухни жир, оставшийся со вчерашнего дня от жарки котлет, и стал макать в него куски хлеба. Союз вооруженной борьбы был фактически ликвидирован, репрессии лишили его поддержки, отряды сильно поредели, любой новоприбывший мог оказаться чекистом, и, несмотря на все это, Роланд писал о небезнадежном будущем. Почему он разделил род и семью? Кого он считал относящимися к роду, а кого к семье, были ли лесные братья его семьей?
Впрочем, все это не важно. Главное — это Сердце, женщина, муж которой был отправлен в Сибирь. Женщина, которая все еще живет в этой стране. Женщина, которую можно найти и которая наверняка знает о Роланде больше, чем кто бы то ни было. Согласится ли Контора на то, чтобы Партс прошелся по всем спискам отправленных в Сибирь в поисках человека, чья жена осталась в Эстонии? Вряд ли. На каком основании? Может ли товарищ Порков в качестве небольшой услуги передать ему эти сведения? Каким образом Сердцу удалось избежать лагерей, скрывалась ли она в лесу вместе с Роландом? “Я потерял свой род, но не Сердце”. Состоял ли он с ней в интимной связи? Что это была за женщина? Любовница бандитского главаря, кухарка лесного отряда или кто-то из пособников и связных? Жила ли она в лесу, принимала ли участие в деятельности Союза вооруженной борьбы? Союз не упоминается в записной книжке, но найденные в землянке тела принадлежали активистам СВБ. Делился ли Роланд всем, что знал, со своей возлюбленной, осторожный Роланд? Если так, то Партс должен ее найти не только потому, что она может вывести на след Роланда, но и потому, что Роланд делил с ней часть своей жизни, а значит, возможно, она знает все то, что знает Роланд. Готов ли Партс взять на себя такой риск? Большинство сбитых пилотов замечали атаку, только когда было уже поздно. Он не должен совершить такую ошибку. Партс прикусил язык и почувствовал во рту вкус крови. Неужели Роланд и правда отдал свое сердце Сердцу? Партс прекрасно помнил, как заботливо Роланд относился к Розали. Вел ли он себя так же с новой возлюбленной? Или одиночество заговорило в нем словами отчаяния? Действительно ли он всем с ней делился? И самое главное: представляет ли она угрозу для Партса? Будь жена Партса другой, он поговорил бы с ней об этом, Сердце из записной книжки было подходящим орешком для женской логики.Партс больше не совершит такой оплошности, как в случае с Эрвином Виксом. Как он волновался, входя в кабинет Особого отдела концлагеря в Тарту! Сидящий за столом Эрвин Викс подписывал бумаги, связанные с особым заданием, так он сказал, поднимаясь для приветствия. Карьера Партса была в тот момент на подъеме, он объезжал производственные объекты вместе с немцами, как вдруг перед ним вырос бывший коллега по НКВД. Глаза Викса впились в него, взаимное узнавание на секунду объединило их сильнее, чем постель объединяет влюбленных, в какой-то момент Викс незаметно сделал красноречивое движение, резанув рукой по шее в районе адамова яблока. Прибывший вместе с Партсом капитан поднял со стола какие-то бумаги и бегло их просмотрел, Викс стал рассказывать об особом задании, но расписание было очень плотным. Они ушли, оставив после себя запах перегара, и, пересекая двор, он все время боялся, что кто-то из заключенных вдруг узнает его и выкрикнет его имя. И лишь выйдя за ворота, он вслух выругался. Викса надо было проверить уже давно. Он единственный из оставшихся в живых коллег знал, что до прихода немцев Партс работал в НКВД. Очевидно, Викс уже зачистил собственные тылы, и то, что он позабыл про Партса, было, скорее всего, чистой случайностью, пробелом, хотя, возможно, он предполагал, что с Партсом уже разобрались. Но он и сам виноват. Как он мог не вспомнить о Виксе! Викс относился к той категории людей, чей профессионализм по части организации убийств всегда востребован. Это позволило ему занять место руководителя специального отдела Б-IV политической полиции Талина. Позднее Партс не раз задумывался, стоит ли ему искать более близких отношений с Виксом или лучше держаться в стороне. Высокое положение Викса не позволяло от него избавиться, тогда как Викс мог избавится от Партса в любой момент. Партсу оставалось только надеяться, что Викс — человек занятой и у него нет времени охотиться за подчиненными. К тому же Викс, в некотором смысле, оказал ему услугу в лагере Тарту: подписал приказ об уничтожении тысяч бывших работников НКВД и их помощников. Подручные, осведомители, доносчики, большевики. Викс очистил небо для них обоих. Партс решил набраться смелости и обратиться с просьбой к товарищу Поркову. Он должен получить список ссыльных, чьи жены остались в Эстонии. Предстояла большая работа, но, благодаря ей, он может найти то, что ищет, и это будет сенсационное разоблачение.
1963 Таллин Эстонская ССР, Советский Союз
