Брюс Кэмерон - Жизнь и цель собаки

Мы просто стояли и ничего не делали примерно полчаса; потом Майя увела меня со сцены, а дети построились и начали подходить маленькими группками, чтобы меня погладить. Некоторые, не стесняясь, обнимали меня, другие испуганно держались позади. Я ободряюще виляла хвостом; одна девочка робко протянула руку, и я лизнула ее. Девочка с визгом отдернула руку, но уже не боялась.

Хотя мы с Майей больше не делали работу, зато часто делали школу. Иногда дети были маленькие, а иногда были вообще не дети, а люди возраста Бабушки и Дедушки. Порой мы приезжали туда, где пахло химией, где люди с болью или печалью лежали в кроватях, и мы оставались с ними, пока их печаль не утихала.

Я заранее знала, когда мы едем делать школу – Майя утром дольше собиралась. Когда мы не делали школу, она одевалась торопливо и вылетала за дверь – Эл хихикал вслед. Потом и Эл уходил, а я оставалась дома с глупыми кошками.

Хотя мне больше не мазали кремом нос, Чинька все равно болталась вокруг меня и прижималась, стоило мне заснуть. Хорошо, что Эл не видел. Он меня очень любил, а кошек – не очень. Чинька пряталась от него, Стелла подходила, только если он держал еду, а Эммет иногда важно приближался и терся о ноги Эла, словно делал одолжение, пачкая штаны кошачьей шерстью.

Мы делали школу несколько лет, а потом Майя придумала новое. Мы были в комнате под названием «класс» – меньше, чем комнаты, в которых обычно я бывала; дети там были примерно одного возраста, маленькие; они сидели на одеялах на полу. Я даже позавидовала – большую часть времени дома я сплю, и сил у меня уже не то что прежде; если дети захотят, чтобы я полежала на одеяле с ними, я, пожалуй, не откажусь.

Майя вызвала вперед маленькую девочку, и та робко подошла. Ее звали Алисса; она обняла меня. Когда я лизнула ее в лицо, дети засмеялись. Мы с Майей прежде такого не делали, не вызывали детей по одному, и я не совсем понимала, что от меня требуется.

Женщина, сидевшая за большим столом, учительница, сказала:

– Алисса никогда раньше не встречалась с Элли, но если бы не Элли, Алисса не родилась бы вовсе.

Вскоре уже все дети гладили меня – началась обычная школа. Иногда они ведут себя немного грубо – и сейчас один мальчик дернул меня за ухо. Ничего, стерплю.

В конце школы дети выбежали в дверь, но маленькая Алисса осталась; осталась и учительница. Майя взволнованно ждала чего-то, и я ждала. Тут в класс вошли мужчина и женщина – Алисса побежала к ним.

Мужчиной оказался Джейкоб.

Я бросилась к нему. Он нагнулся и почесал мне за ухом.

– Как живешь, Элли? Смотри-ка, ты уже седая.

Женщина взяла Алиссу на руки.

– Папа когда-то работал с Элли, ты знаешь?

– Да, – сказала Алисса.

Майя обняла Джейкоба и женщину, которая спустила Алиссу на пол, чтобы девочка могла еще меня погладить.

Я села и стала смотреть на него. Он очень изменился с тех пор, как я видела его в последний раз, – вся холодность, похоже, исчезла. Я поняла, что маленькая Алисса – его дочь, а женщина – мать девочки. У Джейкоба теперь семья, и он счастлив.

Так вот что изменилось. Сколько мы были знакомы, он никогда не был счастлив.

– Я рад, что вы придумали эту социальную программу, – сказал Джейкоб Майе. – Такая собака, как Элли, должна работать.

Я отметила свое имя и слово «работать», но здесь не было необходимости кого-то искать. Просто Джейкоб постоянно говорит о работе; такой уж он.

Было очень приятно стоять рядом с ним и чувствовать, с какой любовью он смотрит на свою семью. Я опустилась на пол – такая счастливая, что можно вздремнуть.

– Мы приехали отвезти тебя домой, – сказала женщина Алиссе.

– А можно взять Элли? – спросила Алисса.

Все засмеялись.

– Элли, – сказал Джейкоб. Я села. Он снова нагнулся и взял мою морду ладонями. – Ты хорошая собака, Элли. Хорошая собака.

Ощущение его жестких рук на моей шерсти вернуло меня в те дни, когда я была щенком и только училась работать. Я завиляла хвостом от любви. И все же я, безусловно, счастлива с Майей, так что когда все попрощались в коридоре, я, разумеется, пошла за ней, цокая когтями.

– Хорошая собака, Элли, – пробормотала Майя. – Приятно было повидаться с Джейкобом?

– Пока, Элли! – крикнула маленькая Алисса; ее голосок разнесся по тихому коридору. Майя остановилась и обернулась, я тоже. Последний раз я смотрела на Джейкоба – он взял на руки дочку и улыбнулся мне.

В тот год умерли Эммет и Стелла. Майя горько плакала, и даже Эл немного опечалился. Дом словно опустел, а Чинька требовала постоянного внимания к себе, раз осталась единственной кошкой; несколько раз в день я обнаруживала, просыпаясь, что она прижалась ко мне или того хуже – стоит и пялится на меня. Я не понимала ее привязанности ко мне; но знала, что это не мое предназначение – быть приемной матерью кошки, но не слишком протестовала; иногда даже позволяла облизывать себя – Чинька просто приходила в восторг.

Лучше всего было, когда шел дождь, хотя случалось такое нечасто – запахи словно исходили из-под земли. Я заранее чувствовала, если набухающие тучи несли влагу, и вспоминала, сколько дождей было на Ферме.

Теперь я думала о Ферме все чаще – о Ферме и Итане. Хотя жизнь с Шустриком и Сестрой, на Дворе с Коко истаяла в уголках памяти, иногда я резко просыпалась и поднимала голову – мне казалось, что хлопнула дверца машины Итана, и скоро он сам войдет и позовет меня.

Однажды, когда дождь был уже близко, мы с Майей делали школу в классе, где дети сидели не на одеялах, а за партами. Внезапно сверкнула молния, дети подпрыгнули, засмеялись и бросились к окну – смотреть, как мощная буря зачернила небо и накрыла здание потоками дождя. Я вздохнула, мечтая, чтобы открыли окно и впустили ароматы.

– Дети, сядьте, – сказала учительница.

Внезапно дверь класса открылась, вошли мужчина и женщина, оба мокрые.

– Мы потеряли Джеффри Хикса, – сказал мужчина. Я уловила тревогу в его голосе и внимательно посмотрела на пришедших. Такая тревога была мне знакома – я не раз улавливала ее, когда делала работу. – Он из первого класса, – сказал мужчина Майе.

Дети разом заговорили.

– Тихо! – скомандовала учительница.

– Они играли в прятки, когда начался дождь, – сказала женщина. – Буря началась ни с того ни с сего; только что хорошая погода и… – Она закрыла ладонями глаза, полные слез. – Все вернулись, а Джеффри… Была его очередь прятаться…

– Может, собака… – начал мужчина.

Майя посмотрела на меня, и я села прямо.

– Лучше позвоните «911», – сказала она. – Элли не работает в поисково-спасательной уже семь или восемь лет.

– Но ведь дождь смоет запах! Льет как из ведра, – сказала женщина. – Боюсь, пока другая собака сюда доберется…

Майя прикусила губу.

– Конечно, мы можем посмотреть, только все равно звоните в полицию. Как вы думаете, куда он мог пойти?

– За детской площадкой есть лес. Там забор, но дети могут пролезть, – сказал мужчина.

– Вот его рюкзак. Поможет? – спросила женщина, протягивая брезентовый мешок.

Я чувствовала, как возбуждена Майя, пока мы бежали по коридору к двери.

– Гляди, какой дождь, – пробормотала она. – Ну, Элли, девочка, ты готова? Нюхай.

Я глубоко вдохнула запах брезентового мешка, почувствовала арахисовое масло, шоколад, мелки – и человека.

– Джеффри, Джеффри, – повторила Майя. – Чувствуешь?

Я выскочила под ливень. Передо мной раскинулась мокрая мостовая; я двигалась взад-вперед, стуча когтями. Смутно ощущался запах детей; дождь перебивал их. Майя тоже выбежала из школы.

– Здесь, Элли, ищи здесь!

Мы проверили до самого забора – ничего. Расстроенная и встревоженная Майя хлюпала по мокрой земле. Мы нашли кусок забора, который был отогнут, но я не чувствовала ничего, стоящего внимания.

– Ясно, если бы он был тут, ты почуяла бы его, верно? Джеффри! – крикнула она, – Джеффри, выходи; все в порядке!

Мы прошли вдоль забора обратно к школе. Добрались до другого конца двора. Подъехала полицейская машина, мигая огнями, и Майя побежала поговорить с водителем.

Я продолжала искать Джеффри. Я мало что чуяла, но знала: стоит мне сосредоточиться, как учили, стоит напрячься, и можно будет отличить запах из рюкзака от остальных, только не останавливаться…

Вот он. Я что-то унюхала и повертела головой. В заборе оказалась дыра – две жерди, между которыми взрослый не протиснется. Джеффри пролез здесь. Он ушел с площадки.

Я вернулась к Майе и сделала стойку. Она говорила с полицейским и сначала не заметила меня, но, повернувшись, замерла.

– Элли? Покажи!

Мы помчались под дождем к двум жердям. Майя заглянула в дыру.

– Пошли! – крикнула она, побежав вдоль забора к школе. – Он ушел со школьного двора! Он за забором! – крикнула она полицейскому. Тот побежал за нами.

По ту сторону забора я почувствовала запах Джеффри у двух жердей и поняла, в какую сторону он пошел. Туда!

И вдруг запах исчез. Мальчик сделал только два шага по дороге – я потеряла его, хотя секунду назад ощущала его.