Чесли Салленбергер - Чудо на Гудзоне
Первые новостные репортажи об этом случае на поверку оказались преувеличением. Некоторые соседи ничего не предприняли, поскольку думали, что слышат звуки ссоры любовников. Другие не вполне поняли, что именно они слышали: в ту холодную ночь окна в квартирах были закрыты. Один человек в конце концов все же позвонил в полицию.
Но тогда, в 1964 году, единственное, что было мне известно, это то, что я услышал в репортаже Хантли и Бринкли, и эта новость глубоко шокировала и меня, и мою семью.
Я поймал себя на том, что много думаю о Китти и ее соседях в Нью-Йорке. Случившееся там казалось мне крайне чуждым. Я не мог себе представить, чтобы подобное произошло в Северном Техасе. Там, где я жил, у людей присутствовало сильное чувство общности, и в то же время они понимали, что им нередко придется справляться со своими проблемами и чрезвычайными ситуациями без посторонней помощи. Без этих одновременных чувств товарищества и самодостаточности невозможно было жить в малонаселенной сельской местности.
С какой бы опасностью или трудностью ты ни столкнулся в наших краях, невозможно было просто набрать телефон службы спасения. Ближайший полицейский участок или пожарная станция, как правило, находились слишком далеко. Так что по крайней мере поначалу приходилось справляться самому или поскорее обращаться за помощью к ближайшему соседу, чей дом мог находиться в миле от твоего. В силу необходимости мы должны были быть самодостаточными. Но мы также знали, что, если нам понадобится помощь, мы можем обратиться к соседям, и они нас не подведут.
Меня печалили мысли об этих людях в Нью-Йорке: они были совсем рядом с женщиной, которую убивали, и решили не помогать ей. Полицейский участок находился всего в паре кварталов, и дозвониться туда было нетрудно. Я не мог взять в толк, какими должны быть человеческие ценности, которые позволили такому случиться. В детстве я никогда не бывал в Нью-Йорке – я вообще впервые побывал там только после своего 30-летия, – и меня тревожила мысль о том, что это может случиться в большом городе. Я разговаривал с родителями о том, как отличается жизнь в Нью-Йорке от того, во что верили и как жили у нас, в Северном Техасе.
Тогда же, в тринадцать лет, я поклялся себе, что, если когда-нибудь окажусь в ситуации, в которой кому-то вроде Китти Дженовезе понадобится моя помощь, я предпочту действовать. Я сделаю все, что будет в моих силах. Никто, подвергающийся опасности, не будет мною брошен. Как говорят военные моряки, «не в мою вахту».
Разумеется, теперь я знаю, что очень многим ньюйоркцам свойственны такое же сердечное стремление помогать другим и такое же чувство эмпатии, как и людям в любой другой части нашей страны. Все мы были тому свидетелями 11 сентября 2001 года. И я снова видел это собственными глазами, когда борт 1549 приводнился в Гудзон, и было такое ощущение, будто весь город снялся с места, чтобы помогать нашим пассажирам и экипажу.
Но в то время, когда мне было тринадцать лет и в новостных репортажах говорили о Китти Дженовезе, я ощущал эту реальную решимость. Нет, никаких письменных клятв я не составлял. Это было скорее обязательство, данное самому себе, – обязательство жить определенным образом.
Мне нравится думать, что я его исполняю.
Я пришел к убеждению, что каждая встреча с другим человеком – это новая возможность либо для добра, либо для зла. И поэтому я старался сделать свои взаимодействия с людьми настолько позитивными и уважительными, насколько это было в моих силах. Я старался помогать другим в мелочах. И пытался привить своим дочерям представление о том, что у всех нас есть долг – ценить жизнь, потому что она так быстротечна и драгоценна.
Благодаря СМИ все мы слышали об обычных людях, которые оказываются в необычных обстоятельствах. Они совершают мужественные или ответственные поступки, и эти поступки описывают так, словно они приняли подобные решения по наитию, в пылу момента. Все мы читали такие статьи: мужчина, который спрыгивает на пути в подземке, чтобы спасти незнакомого человека; пожарный, который входит в горящее здание, зная об огромном риске; учитель, который погибает, защищая своих учеников во время стрельбы в школе.
Я полагаю, многие люди, попавшие в такие ситуации, на самом деле приняли свои решения за годы до того, как это случилось. В какой-то момент жизни они определили, какого рода людьми хотят быть, а потом старались соответствовать этому идеалу на практике. Они сказали себе, что не будут пассивными наблюдателями. Если жизнь призовет их реагировать отважно или бескорыстно, они так и сделают.
Мы с Лорри совершаем свою долю очень небольших добрых дел, помогая творить большое благо. Год назад мы остановили машину на красный сигнал светофора в нашем родном городке Данвилле и смотрели, как женщина лет пятидесяти переводит через улицу свою маленькую собачку. Вдруг Лорри увидела, что водитель машины, ехавшей перед нами, собирается поворачивать налево.
– Он собьет ее! – крикнула Лорри. – Он ее сейчас собьет!
Так и случилось.
Было неясно, что случилось – то ли водитель был невнимателен, то ли его ослепило солнце, но сбитая женщина потеряла сознание, а ее собака сбежала. Женщина лежала ничком на мостовой, и я был одним из первых, кто до нее добрался.
Я позаботился о том, чтобы кто-то из прохожих позвонил в 911, кто-то проверил пульс, дыхание и отсутствие кровотечений у пострадавшей, в то время как я сам помогал направлять движение машин в обход места происшествия, пока не прибыла полиция. На меня произвели впечатление другие автомобилисты. Они поняли серьезность ситуации и проявляли терпение. Никто не сигналил. Никто не пытался миновать место происшествия и уехать. Словом, у всех был правильный подход, правильные ценности и правильные поступки. Кто-то поймал собаку сбитой женщины. Другой человек нашел ее телефон и набрал номер ее дочери из списка контактов. Пострадавшую забрала «Скорая помощь», и она выжила.
Я был счастлив убедиться в том, что горожане Дэнвилла так отзывчивы, и рад тому, что сам участвовал в этом.
Меня трогает и впечатляет готовность моих дочерей помогать другим.
Кейт вырастила и воспитала двух щенков для организации «Собаки-поводыри для слепых». Эта программа прислала нам нашего первого щенка, лабрадора-ретривера песочной масти по кличке Мисти, в ноябре 2002 года. Кейт сразу же влюбилась в собачку. Она день за днем старательно трудилась, обучая Мисти понимать словесные команды. Чтобы заставить щенка отправлять свои естественные потребности по команде, тренер должен дождаться, пока щенок зайдет в туалет, а потом подать команду: «Делай свои дела!» Идея состояла в том, что Мисти тогда станет ассоциировать эти слова с отправлением естественных потребностей и, служа человеку с инвалидностью, сможет «оправляться по команде».
Кейт, которой было тогда девять лет, со всей серьезностью подошла к своим обязанностям. Однажды в дождливый и ветреный день я выглянул в окно и увидел, что она стоит возле дома под проливным дождем, одетая в свой желтый плащик-дождевик и галоши, дожидаясь, пока Мисти облегчится, чтобы сказать: «Делай свои дела!»
Я подозвал Лорри к окну, чтобы она тоже увидела эту сцену. Мы гордились нашей Кейт. Она была такой ответственной! И так любила эту собаку!
Завершив подготовку Мисти, мы должны были вернуть ее в организацию, чтобы там ее передали в семью, где человеку требовалась собака-поводырь. Мы знали, что прощание дастся Кейт очень тяжело. «День возвращения» пришелся на День св. Валентина в 2004 году, когда Мисти исполнилось пятнадцать месяцев. Кейт держалась, пока не настало время отдать Мисти. И тут она зарыдала. Кейт призналась нам, что теперь она на некоторое время не позволит себе привязываться к человеку или предмету, поскольку на сердце будет слишком тяжело, когда все кончится. По ее словам, когда мы остались без Мисти, у нее впервые разбилось сердце.
Однако благодаря всей этой истории она поняла великую ценность программы воспитания собак-поводырей. «Мы помогаем людям, – говорила Кейт, – и возвращаем им свободу передвижения. Так приятно, что мы можем это делать! К тому же здорово, когда у тебя есть щенок».
Между прочим, Кейт – одна из самых эмпатичных людей, которых я знаю. Уже с детского сада она всегда отличалась тем, что поднимала руку и вызывалась быть помощником учителя. Ей также пришлась по душе благотворительная программа «Книги для барриос» – детище жены бывшего офицера ВМС и пилота American Airlines. Эта программа разослала двенадцать миллионов книг для школ в бедные страны для неимущих школьников.
Когда Кейт училась во втором классе, ее вместе с одноклассниками повезли на экскурсию на склад этой организации, расположенный в Конкорде, штат Калифорния. Они узнали о жизни обездоленных детей на уединенных островах Филиппин. Им рассказали, что многие из этих детей спят прямо на земле и рады даже картонным коробкам, в которые упакованы «книги для барриос». Их родители разрезали коробки и использовали картон вместо циновок для «постели».
