Эрик-Эмманюэль Шмитт - Яд любви. Отель двух миров (сборник)
Жюльен. Держу пари, что знание о смерти – это знак.
Маг. Чего?
Жюльен. Это знак, что мы не просто умрем.
Доктор С… Тем не менее все очень смутно.
Жюльен. Там, где я видел лишь тьму, теперь я хочу видеть надежду на свет.
Доктор С… И все это благодаря Лоре?
Жюльен. Что такое чудо? То, что дает надежду. Лора – мое чудо.
Доктор С… (забавляясь). Конечно…
Жюльен. Одного чуда достаточно. Теперь я верю, я хочу надеяться на то, что недоступно пониманию. (Умоляюще.) Дайте нам уйти вместе.
Доктор С… Хотелось бы сказать вам «да».
Жюльен. Скажите «да».
Доктор С… У меня нет никакой власти. (Пауза.) Никакой.
Жюльен (подавленно). А…
Доктор С… Судьба Лоры зависит от обстоятельств. Я не управляю обстоятельствами.
Жюльен. Конечно… конечно… (Медленно идет в коридор С.) Пойду снова к Лоре… Глупо так долго находиться не рядом с ней. (Растерянно.) Спасибо.
Исчезает.
Обессиленная этим разговором, Доктор С… падает на стул.
Маг. Тяжелая профессия.
Доктор С… молчит.
Маг (понимающе). Заниматься другими, завоевывать их доверие, а потом вдруг признаваться им, что не обладаешь никакой властью.
Доктор С… продолжает молчать, но улыбается ему.
Маг. Вы мне нравитесь, доктор. Поначалу я считал вас жесткой, злился, что вы нам не отвечаете.
Доктор С… А вам нужны были не ответы, вы хотели питаться иллюзиями.
Маг. Да, да, убеждения, как говаривал Президент. Убеждения – оружие слабых и неспокойных. Даже отрицательные убеждения лучше сомнений. Мне надо было, чтобы мне четко сказали: это так, а не эдак.
Доктор С… Потом вы научились довольствоваться гипотезами.
Доктор С… собирается выйти.
Маг неожиданно вынимает из кармана карточку и протягивает Доктору.
Маг. Вот номер телефона моего племянника. Пусть ему позвонят, чтобы меня отключили.
Доктор С… Это бесполезно. Чему суждено случиться, то и случится. Я не могу сообщить эту информацию.
Маг. Умоляю вас, надо действовать быстро. Лора находится в Сен-Луи, где и я. Это очень простой маневр: достаточно вырвать один провод, вынуть кусочек плоти из груди и спустить его на этаж ниже.
Доктор С… Вы просите меня о запретном.
Маг. Разве вы недостаточно видели перед собой людей, осознавших, что они упустили, что им удалось, видели, как они становились лучше, а потом – раз! – и все это ни к чему. Вам не надоело, что жизнь – лотерея? Что хаотическое смешение – единственный критерий? Почему Господь молчит? Он что, сам в коме? Почему он не отвечает? Он сам в шоке? Разбудите его! Сделайте что-нибудь! Вот уже долгие века у его изголовья только о нем и говорят, пусть пробудится! Или ему и правда совсем плевать? Если он впал в спячку, замените его! Станьте Провидением!
Доктор С… Не будьте наивны. Провидение! Пусть мир учитывает ваши заслуги, пусть добрый будет вознагражден, злой наказан, пусть болезни карают, пусть доброта отталкивает смерть, да, пусть торжествует справедливость, что-то похожее на справедливость, даже несправедливая справедливость капризных или пристрастных богов или даже чрезвычайно необъективный бог! Это свидетельствовало бы о том, что там, наверху, есть воля, приказ, мысль, что-то напоминающее человека. А на самом деле жизнь всегда есть только то, что есть, глухая, слепая, равнодушная. Материя смеется над вашим мужеством и вашим достоинством.
Маг. А воля? Моя воля? Ваша?
Доктор С… Вы находитесь в таком месте, где воли меньше всего.
Маг. Свобода существует только при условии, что в нее веришь и что ее утверждаешь. Конечно, материя живет по своим законам становления и распада. Разве хоть однажды вам не хотелось бы сознательно бросить инородную песчинку в эту равнодушную машину?
Доктор С… молчит.
Песчинка… Крошечная песчинка… просто человеческая песчинка… чтобы покончить со случаем. Вообразите себе, какое наслаждение нарушить установленный порядок…
Доктор С… Почему вы никак не научитесь не смешивать глупости и умные рассуждения? (Встает.)
Маг. Иногда на каникулах, когда я был маленьким, я забирался на высокую сливу и смотрел сверху на всю нашу деревню, и тогда я ощущал необычайное воодушевление, я чувствовал себя другим, испытывал чувство превосходства: «Если я захочу, могу не дышать». И я задерживал дыхание. Чем труднее это было, чем красней я становился от жара, раздувавшего жилы на моей шее, тем сильней и неуязвимей я себя чувствовал. Естественно, в конце концов я сдавался, но ощущение оставалось. В другой раз я думал: «Захочу – и никогда не умру». Мне казалось, это так просто, особенно тогда. Позже я понял все-таки, что смерть неизбежна. Неотвратима. Вот первый урок, который я вынес из пребывания здесь, рядом с вами: надо смириться с неизбежностью. А сейчас мне так хочется дать жизнь малышке, мое сердце станет биться вместо ее, я из своей смерти сделал бы подарок. Вот, дорогой доктор, мой второй здешний урок: полюбить неизбежность.
Вкладывает карточку в руку Доктора С… и целует ее, как бы скрепляя договор.
Она смущена и взволнована.
Хочет что-то сказать, но не может.
Украдкой выходит.
В холл входят Лора и Жюльен.
Маг закрывается своей большой газетой.
Лора (взволнованно). Да-да, уверяю тебя. Я знаю, что все, что происходит здесь, на земле, забывается. От первого моего пребывания здесь в моем сознании не осталось никаких следов, память возвратилась ко мне в тот момент, когда распахнулись двери лифта. Жюльен, представляешь, на земле мы можем не узнать друг друга!
Жюльен. Я совершенно не боюсь этого. Я тебя узнáю.
Лора. Нет! Однажды мы встретимся где-нибудь – в коридоре, на улице, и твой взгляд скользнет по мне, и ты даже не узнаешь меня.
Жюльен. Невозможно. Я буду искать тебя повсюду.
Лора. Я тоже. И все же я хочу, чтобы ты потренировался.
Жюльен. Что?
Лора. Я знаю такое, о чем не знает даже Доктор С… Во время моего предыдущего пребывания здесь я начала учиться танцевать танго с Хуаном, был здесь такой человек.
Жюльен (отталкивает ее в порыве невольной ревности). Как?
Лора (со смехом). Ему было за восемьдесят. Он был так счастлив, что обрел гибкость, избавился от своего ревматизма, что захотел танцевать. А я была его партнершей. Я никогда не танцевала.
Жюльен. Ну?
Лора (вдруг становясь серьезной). Слушай. Когда я оказалась на земле, я забыла об этом отеле, о Хуане, об уроках танго. Но мои ноги сохранили движения танго. Я помимо воли их повторяла. Сознание не сохраняет воспоминаний о том, что было здесь, а кожа сохраняет ощущения. Нам надо тренироваться. Я должна быть уверена, что наши тела узнают друг друга.
Властно кладет руки Жюльена на свою талию.
Лора. Если твои руки не ощутят этого, значит это буду не я.
Жюльен. Я люблю тебя.
Лора. Понюхай мои волосы.
Жюльен. Пахнет свежесрезанной травой и грушей…
Лора. Если ты этого не почувствуешь, значит это не я.
Жюльен. Я люблю тебя.
Лора. Посмотри мне в глаза.
Жюльен. Фиолетовые и зеленые прожилки.
Лора. Сколько?
Жюльен. Не знаю… их… больше тысячи…
Лора. Если будет меньше тысячи, это не я.
Жюльен. Я тебя люблю.
Лора. Поцелуй меня.
Они обмениваются поцелуем, от которого оба вздрагивают.
Жюльен. Успокойся. Я не забуду.
Она отстраняется от него в отчаянии.
Лора. Какая я дура. Ты будешь искать меня среди тысяч женщин, но это буду не я. И когда они будут тебе улыбаться, а они все будут тебе улыбаться, ты будешь с ними заговаривать, будешь за ними ухаживать, целовать их. Я получу совсем не то, что хотела. Нет, нет, надо придумать что-то другое.
Жюльен. Я научу тебя коду. Тайному коду.
Подходит к ней и с любовью прижимает к себе. Она растворяется в его объятиях. Он говорит и делает одновременно.
Жюльен. Я целую твои ушки: раз, два. Целую лоб: раз, два, три, четыре. Целую глаза: раз, два, три, четыре, пять, шесть. Целую губы: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь.
