Хилари Бойд - Четверги в парке
Джини хотела спросить его, когда она радовалась этому переезду, но поняла, что это бессмысленно. Шанти настояла на том, что отец никогда не переедет, если Джини этого не захочет, и она поговорила с ним, как предлагала Шанти, в тот день, когда он вернулся с гольфа. Она усадила его за стол на кухне и сказала – самыми простыми словами, – что не хочет переезжать за город. Она совершенно спокойно высказала свое мнение, при этом учла его желание, предложив снять домик на выходные, но Джордж ответил как обычно: «Тебе понравится, когда мы приедем туда; тебе ведь дом понравился; Шанти считает, что это верный шаг; ты часто не понимаешь, что для тебя лучше (а я понимаю)». (Последний пункт был изложен не такими обидными словами, но суть была ясна.) Как будто она вообще ничего ему не объясняла.
Она встала.
– Не говори агенту про магазин.
– Конечно, нет, магазин – твой. – Джордж заметил ее угрожающий взгляд и выбрал примирительный тон. – Но что ты собираешься делать с ним, Джини? Нельзя управлять им из Сомерсета.
В его голосе снова прозвучали агрессивные, подавляющие нотки, и Джини не могла больше выносить это. Не проронив ни слова, она встала из-за стола и поднялась в свою комнату.
Неподвижно лежа на кровати, она не чувствовала даже желания плакать. Слова Риты эхом пронеслись в ее голове. Почему она не уходит от Джорджа? Впервые в жизни Джини всерьез задумалась о такой возможности, вместо того чтобы отмахиваться от нее, как она делала каждый раз, когда Рита возмущалась. Но ее разум противился: она поняла, что просто не способна даже представить себя в этой роли. Дело было не в конкретной ситуации, хотя она ясно представляла себе своего отца, который и из могилы протестует против слова «развод». Дело было в непостижимом, всепоглощающем чувстве утраты – как в тот день, когда умер ее брат Уилл. И каждая клеточка ее организма противилась этой боли.
* * *По четвергам теперь все было по-другому. Джини продолжала избегать Ватерлоо-парк, но не из-за боязни, что Алекс и Шанти увидят их вместе – Рэй теперь очень редко гулял с Диланом по четвергам, – а потому, что он напоминал ей о прежних днях, когда все было так просто, так волнующе, когда ни один из них еще не знал, к чему это приведет. Но сегодня Алекс попросил ее встретиться с ним именно там и пораньше забрать у него Элли. Он должен был забрать ее из детского сада в Дартмут-парке, где она проводила теперь по три дня до обеда, а к двум часам ему надо было в Вест-Энд.
Снова распогодилось, было тепло и солнечно – замечательный день в начале лета. В то утро они с Йолой закрыли магазин на инвентаризацию; старые товары пропадали зря, потому что они торопились выставить на полки новые, но последнее время Джини была слишком занята, чтобы отслеживать поставки. Конечно, на это ушло больше времени, чем они предполагали, и теперь она опаздывала. Она знала, что Алексу не терпится уехать, и надеялась, что он не станет слишком злиться. После истории с Рэем он был застенчив и мягок с ней, старался не противоречить. Но она еще не простила его и почти не разговаривала с ним.
Она подошла к подножию холма, где располагалась старая детская площадка, но не нашла там ни Элли, ни Алекса. Она поискала возле пруда с утками, но там их тоже не оказалось. Проверив телефон, она увидела сообщение от Алекса, которое не заметила раньше из-за шумного движения на Хайгейт-Хилл. Он повел Элли на новую площадку.
Разгоряченная долгой ходьбой, Джини медленно поднималась на холм, но как только она повернула к площадке, то сразу увидела невероятное зрелище. Площадка была битком набита детьми, которые толкались и карабкались повсюду, в основном малыши до пяти лет, дети постарше были все еще в школе, а в центре площадки Алекс и Рэй, стоя лицом к лицу, орали друг на друга. Остальные родители и няни делали вид, что ничего не происходит, хотя она заметила, как они прислушивались к каждому слову. У нее сразу мелькнула мысль, что ее зять, каким-то образом узнав про нее и Рэя, решил выяснить с ним отношения. Джини похолодела.
– Идиот чертов, – говорил Рэй холодно, контролируя каждое слово. – Дело не во мне и не в тебе, самодовольный болван, речь идет о жизни твоей дочери!
О Боже, нет, подумала она, только не это. Пожалуйста, только не это.
Миловидное, мальчишеское лицо Алекса перекосилось от гнева, он крепко уперся руками в свои худощавые бока и нагнулся к Рэю, как будто собираясь ударить его. Джини поискала глазами Элли и увидела, что она сидит, неожиданно притихшая, у ног своего отца. Потом она заметила Дилана, который держался за спиной дедушки, с круглыми от волнения глазами.
– Не лезь не в свое дело. Тебя это не касается. Это моя дочь, и у тебя нет никакого права даже говорить со мной о ней, а не то что учить, как мне ее воспитывать. Отвали, слышишь, отвали! Оставь нас в покое!
На площадке повисла мертвая тишина, даже дети стали наблюдать, что будет дальше.
– Ради всего святого, что вы тут раскричались? – прошипела Джини, подбежав к ним.
– Этот кретин считает, что я не забочусь о своей дочке, – Алекс был вне себя, но сразу перешел на шепот. – Скажите ему, он ведь ваш друг. Скажите, пусть проваливает и не сует нос в чужие дела. – Он провел рукой по вспотевшему лбу.
– Здравствуй, Джини. – Рэй изо всех сил старался сдержаться.
– Кто-нибудь, в конце концов, скажет мне, в чем дело?
– Элли свалилась с бревна. Я был неподалеку и все слышал. Она ударилась головой о деревянную стойку, и довольно сильно. Она свалилась как камень. Да, она поднялась на ноги через минуту-две, но вид у нее был такой, будто у ребенка голова кружится. Она даже не заплакала.
– Она в полном порядке: посмотрите на нее, – перебил его Алекс. – Вы думаете, я стану рисковать безопасностью собственной дочери? Она в порядке, просто будет шишка на голове – он широко взмахнул руками, словно пытался охватить всех детей на площадке, – как у большинства этих малышей каждый день.
Рэй повернулся к Джини обеспокоенный.
– Ты не слышала, это был настоящий треск, она буквально рухнула оттуда. Вполне возможно, что это сотрясение мозга, но даже если нет, ее обязательно надо отвезти в больницу. Я могу отличить простое падение от опасного, это моя работа.
Алекс отвернулся обозленный.
– Бла-бла-бла… Ради Бога, достал уже. Я не собираюсь везти ее в больницу из-за какой-то шишки. Они подумают, что я рехнулся. Скажите ему, Джини, скажите, что это просто смешно.
Джини нагнулась и внимательно посмотрела на внучку. Элли слабо улыбнулась ей.
– Привет, Джин… я правда упала с бревна, и было больно вот здесь. – Она потерла рукой висок, где уже появился кровоподтек. – Папа глупый, он кричит на Рэя.
Джини опустилась на колени и поцеловала ее.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая?
Она погладила светлые волосы, сердце заныло от одной мысли, что она могла пострадать.
– Хорошо… еще я ручку ушибла… смотри, Джин.
– Все в порядке, правда? – сказал Алекс ласково, взяв дочку на руки и осматривая синяк. – Просто ударилась головой… глупышка Элл.
Джини вздохнула, соображая, как перетянуть Алекса на свою сторону.
– Алекс, признаки сотрясения не всегда видны сразу. Если она сильно ударилась головой, ее должен осмотреть врач. Никто не подумает, что ты сошел с ума, поверь мне. Я же медсестра, и ложная тревога родителей нас всегда радовала больше, чем тяжелые случаи, когда привозили детей с уже серьезными травмами мозга… или того хуже.
Алекс пристально посмотрел на нее.
– Это же смешно. У меня встреча с покупателем, это очень важно, а вы говорите мне, что я должен просидеть в грязной больнице часа четыре, чтобы убедиться, что моя дочка в полном порядке, и я зря потратил время? Ни за что. – Он метнул на Джини свирепый взгляд. – Зря вы слушаете этого человека. Я был более высокого мнения о вас.
Джини лихорадочно думала.
– Хорошо, поезжай, Алекс. Ты прав, а то опоздаешь.
– Ура, наконец-то я слышу голос разума.
Она увидела самодовольный взгляд, который он бросил на замолчавшего Рэя. Алекс передал Элли бабушке и с явным облегчением вскинул рюкзак на плечо.
– Увидимся вечером, дорогая. – Он поцеловал малышку в носик, стараясь рассмешить ее, но Элли молча уставилась на него. Джини заметила тень сомнения на его лице, но он слишком упивался своей победой над Рэем, чтобы отступать сейчас.
Они смотрели ему вслед.
– Подожди. – Она метнула предостерегающий взгляд на Рэя, который собирался что-то сказать. Алекс обернулся нерешительно, но не помахал, и как только он исчез из виду, она повернулась к Рэю. – Хорошо, идем.
– Пойдем, Дилан. – Рэй повел внука вниз по холму к восточным воротам парка, следом за Джини.
– Куда мы идем, дедушка?
– В больницу, проверить, не ударилась ли Элли слишком сильно. – Он обернулся к Джини. – Хочешь, я ее понесу?
Джини покачала головой:
– Все в порядке.
Не успели они спуститься с холма, как Элли стала засыпать на плече Джини.
