Розали Хэм - Месть от кутюр
– Ты что же творишь, олух? – Тедди встал на ноги и отряхнул траву с новеньких клетчатых брюк.
– Играю в гольф. – Барни поднял вверх айрон номер один.
– Угу, а мячи сыплются на мою крышу.
– Хороший удар. Ты заслужил чашку чаю. – Тилли пожала Барни руку и увела наверх.
Тедди поморгал вслед брату – тощему, прыщавому калеке, ковылявшему под руку с самой красивой женщиной на свете. Вздохнув, он помог мисс Димм подняться.
– Идемте, я выведу вас на тропинку.
– О, благодарю. А… вы кто?
На следующее утро Фейт стояла на кухне Тилли, держа в руках «Женский иллюстрированный журнал», а сама Тилли, опустившись на колени, с помощью булавок определяла длину будущего платья. Заголовок на обложке журнала гласил: «Вычурность Диора отбрасывает женщин на десять лет назад – Баленсиага против! Стр. 10».
– Ба-лен-си-а-га, – по слогам прочла Фейт и принялась изучать статьи о моде.
Тексты изобиловали непонятными терминами и труднопроизносимыми именами: туника, искусственная шерсть, воротник «хомутиком», шемизетка, сирсакер, деним, Америка, Анна Кляйн, Джеймс Галанос, Шанель, Скиапарелли, Молинье… Фейт сверху вниз посмотрела на Тилли:
– Рут говорит, ты получаешь много посылок из города, а еще открытки на французском из Парижа от какой-то Мадлен, да?
Тилли поднялась и поправила лиф так, что он сел чуть выше, уменьшив глубину декольте. Фейт одернула его обратно.
Молли откашлялась и, копируя интонации Элсбет Бомонт, произнесла:
– Эта лгунья утверждает, что работала на мадам Вионне – саму Мадлен Вионне[19], знаменитого парижского модельера! – Она осуждающе посмотрела на Тилли. – Старушка, наверное, уж давно умерла.
– Да, она немолода, – промолвила Тилли, зажав зубами булавки.
– Это она научила тебя шить? – полюбопытствовала Фейт.
Молли продолжила тем же противным тоном:
– Мадам Вионне якобы рекомендовала нашу гениальную портниху Баленсиаге из-за ее удивительного таланта кроить по косой. – Молли издала непристойный звук, имитирующий выпускание газов из кишечника. – Лично я об этих персонах не слышала.
– Уна, кузина Элсбет, сказала, что свадебное платье Гертруды сшито по последней парижской моде, – проговорила Фейт и мечтательно закатила глаза. – Я тоже когда-нибудь поеду в Париж.
– С кем? – язвительно поинтересовалась Молли.
– Если хочешь, подожди немного, пока я подрублю подол, – предложила Тилли.
Фейт опасливо покосилась на Молли.
– Молли может посидеть на веранде, – настаивала Тилли. – Чашечку чаю?
Фейт кивнула. Сидя в одной комбинации и чулках, она листала каталоги Тилли, сосредоточенно изучая картинки. Когда Тилли вручила ей платье с идеально подшитым подолом, Фейт отложила журналы в сторону.
– Не стоило мне возиться с этим старьем, – равнодушно бросила она, – надо было просто выкинуть на свалку. В конце концов я увижу его на одной из девиц Максуини.
Следующей явилась Мюриэль.
– Сшей мне что-нибудь по фигуре, чтобы хорошо сидело. На каждый день, но красивое – как то платье, в котором я была на свадьбе Герти.
– С удовольствием, – сказала Тилли.
На следующее утро, когда Рут вернулась на почту со станции, они с Нэнси вывалили содержимое почтовых сумок на пол и нашли толстый коричневый конверт, адресованный мисс Пикетт. Нэнси немедленно вскрыла его и стала листать свежий номер журнала, пока не отыскала нужное: цветные фотографии с нью-йоркского показа мод, где продемонстрировали новые идеи итальянцы Эмилио Пуччи и Роберто Капуччи. Нэнси и Рут, охая и ахая, разглядывали модные наряды и худощавых скуластых манекенщиц с густо подведенными глазами.
– Вот это да! – сказала Нэнси и отправилась в дом на холме.
Стук в заднюю дверь разбудил Тилли. Полусонная, с всклокоченными волосами и полным мочевым пузырем, она завернулась в шелковый саронг и открыла. Голые плечи Тилли смутили Нэнси, поэтому она просто протянула январский номер «Вог» и ткнула пальцем в фотографию модели в элегантном брючном костюме яркой, вихрящейся расцветки.
– Видишь? Сделай мне такой же.
Тилли озадаченно посмотрела на нее. Нэнси продолжила:
– Материю можешь заказать у знакомых в Мельбурне. Только никому не показывай фасон, не хочу, чтобы за мной повторяли.
– О, брючный костюм…
– Тебе посылка и открытка из Флоренции.
Вручив Тилли то и другое, Нэнси ушла.
Вечером Тедди сидел на веранде, курил, потягивал пиво и наблюдал, как Барни полет грядки Тилли и бросает сорняки в садовую тачку. Когда тачка наполнилась, Тедди выгрузил траву на свою телегу. Грэхем обернулся посмотреть, что происходит сзади. Тедди с тачкой ушел. Конь вздохнул, переступил копытами и опять опустил голову. Молли осторожно выехала на веранду, украдкой вытащила из-под коврика на коленях пустой стакан. Тедди вылил в него остатки пива и шагнул к двери-ширме. Тилли стояла у окна, вручную выполняя какую-то тонкую швейную работу.
– Я тут решил прогуляться к реке, забросить удочку… Вечером на берегу очень хорошо, мы могли бы… – начал Тедди.
– Я занята, – ответила Тилли и улыбнулась ему такой широкой и искренней улыбкой, что у нее засветились глаза.
– Славно, – сказал Тедди.
15
Нэнси прикрепляла к помелу новую метлу, Мюриэль вытирала витрину универсама мятой газетой, смоченной в скипидаре. Бьюла Харриден вынырнула из-за угла и встала между двумя женщинами.
– Новые наряды? – осведомилась она.
Нэнси и Мюриэль с довольным видом кивнули.
– Тебе тоже нужно что-нибудь заказать у Тилли, она настоящая волшебница, – сказала Мюриэль.
– Видно, так и есть, – заметила Бьюла, – если она сумела убедить вас, что ее тряпки вам к лицу.
Как раз в этот момент в город въехал «триумф-глория» Уильяма Бомонта. Женщины вытянули шеи. Пассажирское сиденье спереди занимал какой-то незнакомец, а Гертруда, Элсбет и Мона теснились сзади, все трое – в новых шляпках. К бамперу автомобиля ремнями были пристегнуты три свежекупленных чемодана внушительных размеров, а в прицепе – тоже новом – тряслись несколько больших деревянных ящиков. Старое авто повернуло на главную улицу. Эван Петтимен отставил в сторону свой утренний кофе и подошел поближе к окну – проследить за победным возвращением семейства Бомонт. В школе мисс Димм даже надела очки, чтобы разглядеть, что за огромная штука проплывает по дороге. Перл Бандл, которая вытряхивала на балконе бара циновки, так и застыла на месте.
В воздухе повеяло ожиданием. Элегантные платья на свадьбе Гертруды, чемоданы, набитые покупками с Коллинз-стрит[20], – все это скоро привело к тому, что дангатарские дамы пожелали обзавестись сногсшибательными нарядами. Даже длину юбки теперь следовало сверять с последней европейской модой!
В субботу утром Элсбет Бомонт и ее сноха прибыли в универсальный магазин Праттов в новеньких, с иголочки, платьях, шляпках и перчатках в тон. Ровно в девять ноль-ноль они стояли между убогими полками. Подолы пышных диоровских юбок из многометровой шелковой тафты терлись о жестяные коробочки с ваксой и обувным кремом, заставляли звякать развешанные на гвоздях подковы.
– Ну и ну! – всплеснула руками Мюриэль.
– Здравствуй, Мюриэль, – процедила Элсбет.
– Здравствуй, мама, – сказала Гертруда и перегнулась через прилавок, подставляя матери щеку для поцелуя.
– Хорошо съездили? – бесстрастно спросила Мюриэль.
– О, просто ве-ли-ко-леп-но! – отчеканила Гертруда.
– Чудее-есно, – кивнула Элсбет.
Мюриэль вышла из-за прилавка. Ее туфли были не чищены, волосы не причесаны как следует, однако и она надела обновку: длинную серовато-синюю тунику из тонкого льна с необычной вставкой у выреза и прямую юбку длиной до икры. Сзади юбка и туника соединялись ремешком на кольцах. Хорошо пошитый ансамбль выглядел роскошным, практичным и шел Мюриэль. Гертруду и Элсбет это одновременно удивило и покоробило.
– Где отец? – спросила Гертруда.
– «Отец» все там же, Герти, на заднем дворе. И по-прежнему отзывается на «Эй, пап!» – фыркнула Мюриэль.
– Не могла бы ты передать ему, что я вернулась и нам надо поговорить?
Мюриэль скрестила на груди руки и посмотрела в лицо дочери.
– Редж, – негромко позвала она. Реджинальд захлопнул рот. – Редж, будь добр, сходи за Элвином.
Мясник поставил поднос с требухой на мраморный прилавок и вышел.
Новая Гертруда продолжила:
– У нас с Элсбет большие планы на следующий год. Предстоит сделать много увлекательного. В Дангатаре у всех дух захватит. Будет интересно, правда, Элсбет?
Элсбет Бомонт зажмурилась и подняла плечи, изображая восторг.
– Чрезвычайно интересно, – подтвердила она.
– Прошу прощения, мадамы, – сказал возвратившийся Реджинальд, – ваш «отец» спешит к вам и вот-вот прибудет. – Он слегка шаркнул ногой.
– Большое спасибо, – снисходительно поблагодарила Элсбет.
