Эдвард Резерфорд - Сарум. Роман об Англии
Портерс не подозревал, что Джейн испытывает на нем силу своих доводов.
– Парламент после длительного рассмотрения отклонил эти предложения… – нерешительно начал он.
– Нет, билль прошел второе чтение, – возразила Джейн. – Его бы обязательно приняли, если бы кабинет министров его не остановил.
– Между прочим, на севере Англии кампания за избирательные права женщин не получила распространения.
– Да, потому что не встретила поддержки среди политиков-мужчин, – укоризненно заявила Джейн.
– Мисс Шокли, умоляю, не высказывайте подобных мнений в Саруме! Вы же знаете, что в наших кругах с большой неприязнью относятся к доктору Ричарду Панкхерсту – он социалист и республиканец.
(Миссис Эммелина Панкхерст еще не принимала активного участия в суфражистском движении.)
– Зато мисс Флоренс Найтингейл невозможно обвинить в республиканских взглядах! – воскликнула Джейн. – А она горячая сторонница избирательных прав женщин.
Мистера Портерса этот довод не убедил.
– Я решила организовать в Солсбери общество суфражисток, – заявила Джейн. – И очень надеюсь на вашу поддержку. Вы же сами сказали, что верите в прогресс.
– Увы, мисс Шокли, я не могу поддержать ваше начинание, – ответил Портерс.
Джейн гневно посмотрела на него:
– В таком случае, мистер Портерс, я вас больше знать не желаю.
На встрече в гостинице «Белый олень» присутствовали и сторонники, и противники епископа, среди которых выделялся мистер Пай-Смит, родственник известного богослова нонконформистского тол ка. Присутствующим больше всего понравилось выступление мисс Шокли.
– В англиканских школах положено освобождать от изучения Закона Божьего детей иных вероисповеданий. Я сама преподавала в школе и знаю, что в лучшем случае иноверцев просто отправляют из класса в коридор, где им приходится ждать окончания урока, однако чаще всего их, вопреки желаниям родителей, наставляют в англиканской вере… – начала Джейн.
Ей возразили, что епископ предложил увеличить число мест в школе и давать детям не только начальное, но и среднее образование.
– Да, – согласилась Джейн. – Однако за обучение придется платить девять пенсов в неделю, а многие семьи нонконформистов не могут себе этого позволить. Епископ хочет, чтобы Англиканская церковь властвовала в Саруме, как в Средние века. Этого допустить нельзя!
Слушатели, среди которых было немало женщин, встретили ее слова громкими аплодисментами.
В конце встречи Джейн, разрумянившись от удовольствия, напомнила Мейсону, что пора объявить присутствующим о завтрашнем собрании.
– Сейчас не время, – пробормотал мистер Мейсон.
– Но вы же обещали меня поддержать! – возмутилась Джейн.
– Мисс Шокли, видите ли, при таком стечении народа… – краснея, возразил он.
– Вы дали мне слово, мистер Мейсон, – холодно заметила она.
Люди начали расходиться.
Джейн вскочила.
– Завтра в семь вечера состоится первое собрание Общества суфражисток! – выкрикнула она. – Здесь, в гостинице «Белый олень»!
Ее никто не услышал.
В шесть часов вечера горничная сказала мисс Шокли, что сегодня новолуние.
Полчаса спустя Джейн Шокли шла по тихому подворью.
Старый мистер Стурджес провожал на бал элегантную даму в древней деревянной коляске с кожаным балдахином, которая якобы предназначалась для того, чтобы сохранить в первозданной чистоте изящные атласные туфельки, а на самом деле была излюбленным средством передвижения обитателей соборного подворья. На Хай-стрит в телеге спала старуха.
Джейн весь день развешивала объявления о предстоящем собрании, однако особых надежд на успех не питала.
В гостинице она прождала целый час.
На собрание пришел только мистер Портерс, объяснив, что по зрелом размышлении он счел доводы Джейн убедительными.
Догадавшись, что его слова – ложь во спасение, Джейн милостиво позволила ему проводить ее домой.
Хендж-II
21 сентября 1915 года
Смутное, тяжелое время… На далеком Галлипольском полуострове остановлено победное наступление британских войск. На европейском театре военных действий союзники готовились к новой масштабной операции. Россия терпела поражения на Восточном фронте, и 5 сентября император Николай II взял на себя командование русскими войсками.
Смутное, тяжелое время… Вооруженный конфликт, начавшийся на Балканах, охватил всю Европу и принял затяжной характер.
На торги, проходившие в помещении театра на Нью-стрит, посетителей собралось немного. Аукционист для порядка выдержал небольшую паузу, деликатно кашлянул и, несколько опасаясь, что следующее предложение встретят презрительным смехом, торжественно объявил:
– Лот пятнадцать. Стоунхендж.
Единственный сын сэра Эдмунда Антробуса, владельца поместья, называемого аббатством Эймсбери, погиб на фронте, а вскоре скончался и сам баронет, и обширные земельные владения – в том числе и участок площадью тридцать акров, на котором находился Стоунхендж, – выставили на продажу.
Лет за десять до того американский предприниматель и филантроп Джон Джейкоб Астор пытался приобрести этот древний памятник за неимоверную по тем временам сумму в двадцать пять тысяч фунтов стерлингов, чтобы передать его Британскому музею, однако после долгих переговоров сэр Эдмунд от сделки отказался.
Интерес к Стоунхенджу проявляли и другие: в частности, представители так называемой Церкви вселенских уз предложили передать его в собственность акционерной компании друидов и собирателей древностей. В 1913 году был принят Закон об охране памятников старины, запрещавший уничтожение Стоунхенджа или вывоз его за пределы страны.
Торги шли вяло, а когда цена достигла 6 тысяч фунтов стерлингов, то предложения и вовсе иссякли.
Внезапно один из посетителей поднял руку.
Мистер Сесил Герберт Эдвард Чабб, проживавший по адресу: Бемертон-Лодж, Солсбери, с отличием окончил Кембриджский уни верситет, где изучал точные науки и право, однако в дальнейшем стал управляющим Фишертон-Хаусом, частной лечебницей для умалишенных в Солсбери, которая досталась его жене в наследство от дядюшки доктора Финча.
Мистер Чабб решил, что владелец исторического памятника должен быть местным жителем, а потому приобрел Стоунхендж за 6600 фунтов стерлингов.
В 1918 году мистер Чабб передал Стоунхендж государству.
В том же году Дэвид Ллойд-Джордж, премьер-министр Великобритании, даровал ему титул баронета.
Лагерь
Май 1944 года
Все с нетерпением ждали дня высадки десанта. Разумеется, точной даты начала операции никто не знал, даже верховный главнокомандующий. И все же, слава богу, война в Европе близилась к концу.
Если бы в мае 1944 года самолету германской разведки удалось пробраться на южный берег Англии, то он наверняка бы пролетел чуть западнее острова Уайт, к тихой гавани Крайстчерча, а оттуда – на север, вверх по реке Эйвон.
Первым делом немецкий шпион заметил бы небольшие аэродромы – в Гурне, рядом с Крайстчерчем; в Ибсли, к северу от городка Рингвуд; в Стоуни-Кросс, близ Нью-Фореста, в десяти милях от побережья, и множество других летных полей, на которых стояли хорошо замаскированные бомбардировщики «Локхид П-38 лайтнинг» и истребители «Рипаблик П-47 тандерболт». Затем самолет-шпион направился бы на север, мимо Фордингбриджа и Даунтона, вверх по Эйвону, туда, где у подножия Солсберийской возвышенности, как пальцы раскрытой ладони, сливались пять рек.
Эта точка на карте была прекрасно известна летчикам люфтваффе – пятиречье хорошо заметно с высоты нескольких тысяч футов, – и именно к долинам Сарума устремлялись вражеские самолеты с запада, чтобы, ориентируясь по рекам, как по компасу, совершать разрушительные налеты на Бристоль, Бирмингем и Ковентри.
В то время жители Солсбери не подозревали, что их город лишь по счастливой случайности избежал бомбардировки. По планам немецкого командования уничтожению подлежали все исторические достопримечательности Англии, отмеченные в путеводителях Бедекера, включая соборы в Ковентри, Кентербери и Солсбери. Солсбери повезло: так называемые рейды по Бедекеру прекратились вскоре после массированного налета на Ковентри.
Вдобавок на Солсберийской возвышенности вот уже сорок лет проводились армейские учения; на взгорье размещались многочисленные военные объекты. От зоркого взгляда наблюдателя не укрылось бы и состояние дорог вокруг Солсбери: их расширили, а дорожное полотно покрывала белая разметка – явное указание на движение танков.
Сделав круг над Сарумом, немецкий разведчик отправился бы на северо-восток, вдоль долины реки Бурн, где тоже располагались аэродромы. Однако главный секрет Сарума был заметен не с высоты. В преддверии высадки в Нормандии именно здесь, в пятиречье, сконцентрировались основные силы союзных войск.
