Тьерри Коэн - История моего безумия
Тем вечером я отправился на пляж Поэтто, чтобы побегать. Спортсмен из меня был никакой, а образ жизни, который я вел в Нью-Йорке, не способствовал хорошей физической форме. Моя первая пробежка продлилась десять минут, потом я рухнул на скамью с ощущением, что сердце вот-вот взорвется. Во второй раз я поймал ритм и продержался четверть часа и каждый день слегка улучшал результат. Боль в мышцах даже радовала меня – я чувствовал, что тело «возрождается».
Поэтто, как и знаменитый Венис Бич[25], ценился за пешеходные дорожки, растянувшиеся на восемь километров вдоль берега моря. Здесь всегда было полно людей – молодых и не очень, бодрых стариков, мужчин, женщин, спортсменов-любителей и профессионалов. Одни демонстрировали прекрасную физическую форму, другие скрывали лишний вес под просторной одеждой. Кто-то бегал в одиночку, другие предпочитали держаться группами.
* * *Заходившее над Кальяри солнце окрасило небо во все оттенки оранжевого немыслимой красоты, а вечер принес долгожданную прохладу. Я побил собственный рекорд, пробыв на дистанции больше получаса, и устроился на лавке, чтобы отдохнуть. Рядом остановилась запыхавшаяся девушка, окинула меня жалостливым взглядом и что-то сказала по-итальянски. Я развел руками – мол, увы! – и она перешла на безупречный английский с легким певучим акцентом.
– Берегитесь переохлаждения, не то судороги вам обеспечены.
– Вы правы, но я совершенно выдохся.
– Ну же, вставайте! – со смехом приказала она.
Я подчинился и сделал несколько движений, не переставая украдкой поглядывать на незнакомку. На вид ей было года двадцать четыре, возможно, меньше, длинные темные волосы собраны в конский хвост, но несколько шелковистых прядей падали на лоб и зеленые глаза. Черные леггинсы с трехполосными лампасами подчеркивали красоту бесконечно длинных сильных ног, тонкая талия и изящная шея радовали глаз.
Девушка улыбнулась – сочувственно, желая подбодрить, – как товарищ по команде, потом подошла ближе, положила ладони мне на позвоночник и сказала:
– Нужно слегка округлить спину, иначе будет очень больно.
Мне стало неловко, я представил себе, как нелепо выгляжу в бесформенных шортах и пропитавшейся потом майке с портретом Боба Марли[26] на груди.
– Спасибо! – пробормотал я.
– Вы англичанин?
– Американец.
– Ух ты! – с энтузиазмом воскликнула она.
– Вы бывали в Штатах?
– Пока нет.
Я с удивлением понял, что мне хочется ей понравиться, и попытался себя урезонить. Она чертовски соблазнительна, но слишком молода, а я не собирался «охотиться» на Сардинии.
Девушка явно ждала, что я поддержу разговор, но мне не хотелось нарушать данный себе зарок.
– Спасибо за ваши ценные советы. Я выдохся, пожалуй, пора идти.
Моя реакция удивила и разочаровала ее.
– Черт… я тебе не понравилась! – сказала она, сопроводив реплику милой гримаской и смехом.
– Простите… не понял…
– Итальянец уже назначил бы мне свидание, а ты…
– Вы ошибаетесь, дело совсем не в этом, но…
– Но ты женат.
– Да нет, просто… Я приехал отдохнуть и…
– И решили уморить себя бегом, – пошутила она. – Ладно, остановимся на этом, не стоит извиняться. Такие женщины, как я, всегда нравятся только мужчинам, которые оставляют их равнодушными, те же, кого они находят привлекательными, никак на них не реагируют.
Ее реплика показалась мне забавной и – не скрою – польстила. Интерес этой молодой красивой женщины – просто к человеку, не к знаменитости – заставил меня взбодриться.
– Не обижайся, я веду себя как кретин, давай выпьем по стаканчику.
– Ну уж нет, обойдемся без мужской снисходительности! – съязвила она.
– Тогда пожалейте меня, дурака несчастного.
Она протянула руку и назвалась:
– Карла.
– Сэмюэль, – представился я.
Мы пошли в один из баров, стоявших на пляже, сели за столик и заказали две бутылки воды. Она поднесла горлышко к губам и выпила залпом, жадными глотками. Капельки пота стекали по ее шее на грудь, и я вдруг ощутил непреодолимое желание разговорить ее, завоевать.
– Ты местная?
– Нет, я из Милана, работаю в пиар-компании, много езжу по Италии.
– Давно? – спросил я, надеясь определить возраст собеседницы.
– Два года.
– Пришла в фирму после университета?
– После магистратуры по туризму. И кстати, мне двадцать пять, – со смехом сказала она и продолжила, глядя на мое озадаченное лицо: – Знаю, знаю, я выгляжу моложе, и мне часто задают «уточняющие» вопросы.
– Извини… – Она сконфузила меня, разгадав нехитрую уловку.
– Проехали.
– Ты очень спортивная.
– Была когда-то, потом начала курить. Теперь вот бегаю утром и вечером, если расписание позволяет, чтобы избавиться от чувства вины. А ты чем занимаешься в Штатах?
– Я… работаю в издательстве. Занимаюсь маркетингом.
Это была почти правда.
– Наверное, интересно.
– Я приехал на Сардинию отдохнуть, всего на несколько дней.
Она рассказала мне об острове. Я слушал, чувствуя, что мне все больше нравится эта искренняя и веселая девушка. Она спросила:
– Когда ты уезжаешь?
– Через два дня.
– Так скоро? Тогда не будем терять время. Встретимся вечером?
Ее решительность пришлась мне по вкусу. Она была молода, но казалась такой зрелой и разумной, что я почти забыл о разнице в возрасте и ответил, отмахнувшись от голоса рассудка и данных себе обещаний:
– Буду рад.
В конце концов, почему бы нам не поужинать где-нибудь, что в этом плохого?
– Договорились, я поведу тебя в лучшую пиццерию! Форма одежды парадная.
* * *Мы встретились на пересечении проспекта Виктора Эммануила[27] и улицы Сассари. Она была в футболке, джинсах и теннисных тапочках и расхохоталась, увидев, что я надел брюки и рубашку.
– Так ты поверил? Прости за дурацкую шутку! Кстати, отлично выглядишь.
Мы дошли пешком до пиццерии Федерико Нансена. Это был не ресторан, а скорее забегаловка: в зале стояло несколько высоких столиков, на прилавке под стеклом лежали разноцветные лепешки.
– Не обращай внимания на антураж, кормят здесь потрясающе, сам убедишься.
Она быстро выбрала для нас еду, и хозяин красиво разложил большие куски на блюде.
– Ну как? – поинтересовалась она, когда я попробовал.
– Фантастика!
Потом мы гуляли по улицам, добрели до Башни святого Панкратия, полюбовались панорамой окрестностей. Мы болтали, не закрывая рта, смеялись и шутили – словом, вели себя как забывшие о времени туристы, уверенные, что ночь принадлежит только им. Прогулка и разговор были всего лишь прелюдией, и мы оба это знали. Она остановилась и положила руки мне на плечи.
– Сейчас должна прозвучать сакраментальная фраза: «Поднимемся ко мне в номер?» – но ты думаешь: «Она слишком молода, я приехал отдохнуть, а не клеить местных девчонок».
– Это так очевидно?
– Конечно, но я знаю, что внутренний голос советует тебе уступить желанию.
И мы поднялись в мой номер и полночи занимались любовью.
* * *Когда я проснулся, ее уже не было. Меня это не смутило и не расстроило: ничего, захочет – позвонит. Но этого не случилось. Я весь вечер не отходил от телефона, гадая, что могло ей помешать, и в конце концов заснул.
На следующий день я улетел, так и не получив известий от Карлы. Приключение вернуло мне веру в себя: я все еще могу понравиться молодой красотке, и писательская слава тут ни при чем!
Глава 26
Я вернулся в Штаты, к профессиональным и личным обязанностям, и они показались мне невыносимо, почти непреодолимо тяжелыми. Телефон звонил не умолкая, и мне казалось, что каждый из собеседников, встревоженный моим недолгим исчезновением, решил проверить, способен ли я снова войти в роль успешного литератора.
Рейчел обрадовалась моему возвращению и напросилась на ужин. Как это ни странно, я почти соскучился по ней. Она стала одним из элементов стабильности, которой я так жаждал в последнее время, не прилагая никаких усилий к тому, чтобы этого добиться.
Я заказал доставку еды из ресторана, открыл бутылку шампанского, и мы замечательно провели вечер. Я описывал пленившие меня пейзажи Сардинии, она, соблюдая негласную договоренность, не задавала ненужных вопросов, потом мы занимались любовью.
Когда Рейчел заснула, я сел к компьютеру, проглядел почту и, поддавшись любопытству, заглянул в Фейсбук. Я говорил себе: «Один раз не считается!» – так курильщик, вроде бы поборовший пагубную привычку, позволяет себе одну сигарету, надеясь, что это не повторится. В Италии я нарушил зарок в том, что касалось секса, но к монитору не подходил. Мне даже удалось забыть, что некий таинственный незнакомец вторгся в мою жизнь и пытается ее испоганить. Во всяком случае, я приказал себе не думать об этом.
