Тьерри Коэн - История моего безумия

– Знаю. Репутацию трудно заработать и очень легко… подмочить, а ты сцепился с журналистом.

– Не волнуйся, у меня все под контролем.

Мы еще немного поговорили о плане рекламной кампании, о других авторах и конкуренции, потом он проводил меня к выходу.

Я шел к двери приемной, и тут меня окликнула секретарша.

– Третье предположение, – прошептала она.

– Что, простите?

– Вы сделали три предположения насчет… ну, удовольствия видеть вас. Так вот – ближе к третьему.

Я не помнил, что именно наболтал девушке, но она протянула мне визитку и добавила сладким голоском:

– Номер моего мобильного на обороте.

Я улыбнулся и одарил ее взглядом, полным вожделения и нежности. Мне нравились женщины, идущие прямо к цели, минуя лицемерные ужимки. Зачем часами болтать обо всем, а чаще всего – ни о чем, если финал заранее известен?

Забавно, что романы свои я писал именно об искусстве обольщения.

Глава 22

В тот вечер я лежал на диване перед телевизором, смотрел любимые фильмы и выпивал. Рейчел уехала в командировку, и я решил не мучиться с сюжетом нового романа. Алкоголь туманил мозги, так что история не вытанцовывалась и герои не оживали. Я чувствовал себя суденышком без руля и ветрил, затерянным во враждебной ночи, и мое одиночество мог скрасить только Фейсбук. Я сел за компьютер, чтобы найти легкую добычу, надеясь, что женское общество меня утешит. Мне не повезло: время было позднее и потенциальные жертвы уже легли спать.

Я уже собирался уйти от экрана, отправиться в спальню и попробовать приманить сон, как вдруг объявился мой загадочный тезка.

Ты отвергаешь эту правду, верно?

Я затаился, и моя тактика оправдалась.

Понимаю. Трудно принять идею, что я – это ты сам, пишущий тебе из будущего.

Но ты мог бы выстроить на ней сюжет романа.

Ты ведь любишь все сверхъестественное?

Я не реагировал, но он продолжил, как будто знал, что я не отрываюсь от экрана.

Ты пишешь, что глупо быть сугубым рационалистом, что нужно принимать любые гипотезы – и мистические, и научные.

Моя же правда тебя смущает. Если все так, как я говорю, ты можешь столкнуться с самим собой, со своей ложью.

Что этот человек может знать о моих мыслях? Ни-че-го! Он, как ловкий астролог, изрекает истины, применимые к любому, кто задумывается о проблемах бытия и своей жизни.

Тебе известно, что, по мнению некоторых физиков, времени не существует? Конечно, знаешь. Я знаю, чтó ты читаешь, потому что читаю те же книги и статьи.

Так почему бы не допустить, что я обращаюсь к тебе из будущего?

Аргумент меня рассмешил. Он нажимает на те же пружины, что и я, когда пишу.

Постараюсь убедить тебя, чтобы ты начал действовать в нужном направлении.

И я сумею это сделать.

Он отключился, не дожидаясь ответа.

Я перечитал этот монолог, думая посмеяться, но, как ни странно, его слова меня тронули.

Деннис советовал потянуть время и попытаться что-нибудь выяснить, но я решил, что длить эти странные отношения бессмысленно. Ответов на вопросы я не получил и был уверен, что Однофамилец предпочтет остаться человеком-загадкой, прячущимся по ту сторону экрана.

Я заблокировал его, чтобы он больше не мог мне писать. Лже-Сандерсон присоединился к тем читателям и читательницам, которые нарушили правила приличия виртуальных отношений (они менялись в зависимости от моего настроения): среди них были агрессивные личности, расисты, собственники, грубияны, прилипалы, мошенники и опасные мифоманы.

Мы часто думаем, что достаточно закрыть глаза на некоторые истины, вычеркнуть из памяти людей – и они исчезнут. Такое представление – неуместное, ошибочное – может принести облегчение лишь на мгновение. Проблемы не исчезают, если задернуть занавес, они становятся опаснее.

Глава 23

Я провел беспокойную ночь, мне снились кошмары. Наутро я ничего не мог вспомнить, налил себе чашку крепчайшего кофе и предался печальным размышлениям о своей судьбе. Сколько еще я выдержу, как долго смогу играть роль успешного романиста?

Мне нужны были воздух, пространство, солнце и море. Я понимал, что должен вернуть себе контроль над разумом и телом, выбросить из головы темные мысли, избавиться от гнусных привычек, восстановить сон, заняться спортом, сбросить жирок и снова нарастить мускулы.

Решено – еду в отпуск. Я позвонил Нэйтану и попросил его переделать расписание.

– Отличная идея. Не беспокойся, я все сделаю. Куда отправишься?

– Пока не решил.

– Берешь с собой Рейчел?

Я растерялся, потому что мне эта мысль даже в голову не пришла.

– Нет. Хочу побыть один.

– Наедине с собой или… с какой-нибудь читательницей?

– Не терзай меня, Нэйтан.

– И какую же версию ты выдашь своей девушке?

– Правдивую. Ну, слегка приукрашу.

– То есть?

– Скажу, что мне нужно восстановить силы.

– Это правда. А как ты собираешься ее «приукрасить»?

– Придется добавить, что я сбегаю из Нью-Йорка, чтобы поработать над новым романом, пока не началось рекламное турне.

– Значит, писать ты не собираешься?

– Нет. Мне правда нужно от всего отвлечься, в том числе от злосчастного романа. Надеюсь, после возвращения муза сменит гнев на милость.

– И никакого Интернета?

– Торжественно клянусь, что отлучу себя от Сети, алкоголя и секса!

– Что-то я сомневаюсь, – ухмыльнулся Нэйтан.

Закончив разговор, я сел к компьютеру, чтобы выбрать маршрут. Я жаждал перемен, ярких красок, моря, волшебных пляжей, хотелось, чтобы вокруг звучала иностранная речь, чтобы можно было общаться без слов, улыбаться «туземцам», ловить на себе взгляды без страха быть узнанным. Нужно покинуть этот континент, улететь в Европу. Побег продлится чуть дольше, но там я уж точно отвлекусь. Я любил Италию, но мы много раз ездили туда с Даной, а в места, где ты был счастлив, лучше не возвращаться. Мой взгляд привлек остров у побережья – Сардиния. Я ничего не знал об этом месте, но описание тамошних красот решило дело.

Глава 24

Я прилетел в аэропорт Кальяри[21], взял такси и поехал в отель. Меня никто не ждал, и я был возбужден, как лицеист, впервые отправившийся на каникулы без родителей.

Отель находился в Куарту-Сант-Элена[22], совсем рядом со знаменитым пляжем Поэтто, потому я его и выбрал. Из номера открывался потрясающий вид на море, солнце ласкалось об изумрудно-бирюзовую воду, играло с волнами. Я сел на террасе, закрыл глаза и жадно вдохнул морской воздух. Как же хорошо… От сладкой истомы закружилась голова.

Сумею ли я вернуться к себе настоящему в этом райском месте? Разберусь ли с мыслями и чувствами, терзающими мозг и душу, смогу ли понять, кем стал и почему так случилось? Сумею отыскать новый путь?

Теплый ветер гладил лицо, расслаблял и убаюкивал.

Я проснулся в начале вечера, не сразу понял, где нахожусь, потянулся, улыбнулся, принял душ, оделся и спустился в ресторан. Народу в зале было немного, в основном итальянцы. Я сел за столик рядом с террасой и заказал традиционную местную еду: сыры, фокаччу и тончайшие сардинские лепешки Каразау[23]. Официант сказал, что эти хрустящие хлебцы на острове называют еще «нотный лист» из-за схожести с пергаментом – ему польстило, что я оценил сардинскую кухню. Он порекомендовал мне заказать сухое красное вино «Каннонау»[24] и был разочарован, когда я отказался. Ничего, переживет. Одним бокалом ограничиться не удастся, и я снова окажусь в коварных утешительных объятиях алкоголя. Я не мог вспомнить, когда в последний раз ужинал в ресторане один, не пытаясь поймать во взглядах окружающих восхищение или зависть к себе, любимому. Уже много лет страх и гордыня преобладали над всеми остальными чувствами, и я был их заложником.

Покончив с едой, я поехал в центр Кальяри. Повсюду – на площадях, улицах и террасах кафе – было полно веселой молодежи. Я смешался с толпой, добрел до площади Йенне и решил зайти в шумный бар. Мимо шли красивые, модно одетые женщины – почти все выглядели очень сексуально, но ни одна не бросила взгляд в мою сторону. Мне в голову пришла забавная мысль: судя по всему, на родине я был обязан репутацией соблазнителя исключительно своей известности, но это меня не расстроило. Здесь, на Сардинии, я обрел покой, стал обычным человеком, слушающим, как бьется сердце незнакомого городка.

Глава 25

Я уже пять дней наслаждался ролью беспечного туриста – бездельничал, ел, спал, дышал воздухом и немножко занимался спортом.

Рейчел звонила много раз, ее явно удивляло, что я один и говорю только о красотах острова и царящем здесь покое. Я сказал, что продвинулся в разработке плана нового романа, что было враньем чистой воды.