Красный гаолян - Мо Янь
– Правда ваша, хозяйка.
– Как у вас тут вообще дела?
– Да ничего особенного, вот только этот работник так каждый день и напивается в хлам, давайте заплатим ему и прогоним.
Бабушка подумала немного и сказала:
– Проводи-ка меня в винокурню посмотреть.
Дядя Лохань отвел бабушку в винокурню. Работники как раз засыпали забродившую гаоляновую смесь в большой короб. В печи под котлами потрескивали дрова, вода в котлах булькала, поднимались целые облака пара. Деревянный короб, который установили на котле, был больше метра в высоту, а вместо дна у него было бамбуковое сито с частыми отверстиями. Четверо работников деревянными лопатами набирали из больших чанов источавшую сладковатый запах забродившую гаоляновую смесь с проблесками зеленой плесени и засыпали понемногу в этот короб. Пару некуда было просочиться, кроме как в отверстия на дне короба. Где пар начинал просачиваться, туда досыпали смесь. Работники с лопатами во все глаза следили, чтобы пар не выходил.
При виде бабушки они встрепенулись и стали работать еще усерднее. Юй Чжаньао лежал на куче дров, нечесаный, неумытый, одетый в лохмотья, и напоминал скорее попрошайку. Он смерил бабушку ледяным взглядом.
Бабушка сообщила:
– Сегодня хочу взглянуть, как красный гаолян превращается в вино.
Дядя Лохань пододвинул табурет и предложил бабушке присесть.
Работники ощущали бабушкину благосклонность и из кожи вон лезли, желая блеснуть уменьями. Истопники безостановочно подкидывали дрова в печь, пламя клокотало и лизало дно двух больших котлов. Пар поднимался в короб с шипением, которое смешивалось с тяжелым дыханием работников. Когда короб заполнился доверху, его накрыли большой круглой крышкой подходящего диаметра с просверленными в ней дырками. Через некоторое время из этих дырок потянулись тоненькие дрожащие струйки пара. Тогда работники принесли какую-то странную оловянную посудину – двухъярусную, с большим углублением наверху. Дядя Лохань пояснил бабушке, что это перегонный аппарат, или дистиллятор. Бабушка подалась вперед и внимательно смотрела, как устроен этот самый дистиллятор, но не стала ничего спрашивать и снова уселась на табурет.
Работники разместили оловянный дистиллятор поверх короба, и пар перестал идти. Слышен был только треск огня в печи. Деревянный короб над котлом из белого сделался оранжевым, через его стенки просачивался еле слышный сладкий запах, отдаленно напоминающий аромат вина.
Дядя Лохань приказал:
– Принесите холодной воды.
Работники встали на высокую лавку и вылили в выемку дистиллятора два ведра холодной воды, потом один из них взял палку, похожую на весло, и начал быстро размешивать воду. Прошло примерно столько времени, сколько требуется ароматической палочке, чтобы сгореть наполовину, и бабушка учуяла, как в нос ударил винный аромат.
Дядя Лохань скомандовал:
– Приготовьтесь принимать вино.
Два работника принесли по кувшину, сплетенному из тонких прутьев бирючины, проклеенному десятью слоями бумаги и хорошенько промасленному, и поставили кувшины под носик, вытянутый в форме утиного клюва.
Бабушка встала и уставилась на этот носик. Рабочие выбрали несколько поленьев, пропитанных сосновой смолой, и подкинули в печь, отчего огонь под котлами громко затрещал и вспыхнул белым, и этот белый свет озарил грудь работников, истекающих потом.
Дядя Лохань велел:
– Поменяйте воду.
Двое работников сбегали во двор и принесли из колодца четыре ведра холодной воды. Работник, что стоял на лавке и мешал воду, покрутил краник, из него с журчанием потекла уже теплая вода, после чего в выемку налили свежей воды, и он продолжил энергично мешать.
Огромный чан для вина угрожающе нависал над ними, а работники занимались каждый своим делом, выполняя все точно и аккуратно, и бабушка с душевным волнением наблюдала за этим торжественным священнодействием. В этот самый момент она внезапно ощутила, как отец в утробе шевельнулся. Она посмотрела на Юй Чжаньао, развалившегося на куче дров и буравившего ее недобрым взглядом, в жаркой винокурне ледяными были только эти глаза. Бабушкино воспламенившееся сердце остыло. Она спокойно наблюдала за работниками, которые, держа в руках кувшины, готовились принять молодое вино.
Винный аромат стал еще сильнее, поскольку крошечные струйки пара просачивались через швы на деревянном коробе. Бабушка увидела, как над носиком оловянного дистиллятора скапливается свет, который на миг застывает, потом медленно движется и наконец сгущается в прозрачные капли, похожие на слезы, и льется в кувшин.
Дядя Лохань скомандовал:
– Поменяйте воду! Поддайте жару!
Двое работников без остановки подносили холодную воду, кран открывался, вода подавалась сверху, теплая вытекала снизу – таким образом поддерживалась постоянная невысокая температура воды, в итоге пар между двумя ярусами дистиллятора охлаждался, конденсировался и превращался в жидкость, которая выливалась через носик.
Сначала гаоляновое вино было горячим, прозрачным, и от него валил густой пар. Дядя Лохань взял чистый ковш, наполнил до половины и поднес бабушке со словами:
– Хозяйка, попробуйте!
Бабушке в нос ударил аромат вина, и кончик языка начал зудеть. В этот момент отец в животе снова зашевелился. Ему захотелось выпить вина. Бабушка взяла ковш, сначала понюхала, потом лизнула, затем пригубила, чтобы распробовать вкус. Вино было очень ароматным и в то же время жгучим. Бабушка сделала глоток, подержала вино во рту, чувствуя, как щеки становятся такими мягкими, будто их натерли шелковой ватой, проглотила, и вино тут же проникло в горло. Все поры на теле открылись, а потом снова закрылись, на сердце стало необыкновенно радостно. Бабушка сделала подряд три больших глотка, живот изнутри словно бы царапала маленькая жадная ручка. Бабушка запрокинула голову и выпила полковшика, после чего лицо ее разрумянилось, глаза заблестели, она казалась еще краше. Работники ошарашенно смотрели на нее, забыв про свои дела.
– Хозяйка, а вы умеете пить! – восхищенно присвистнул один из работников.
Бабушка скромно ответила:
– Я никогда раньше вина не пила.
– Если не пили и столько сразу выпили, то, потренировавшись, целый кувшин выпьете! – Работник восхитился еще сильнее.
Кувшин с журчанием заполнился, а потом и второй. Полные кувшины поставили рядом с кучей дров. Юй Чжаньао слез с кучи, расстегнул штаны и помочился прямо в кувшин. Работники оторопели, наблюдая, как струйка прозрачной мочи льется в вино, поднимая множество брызг. Юй Чжаньао закончил, криво усмехнулся, глядя на бабушку, а потом, пошатываясь, подошел к ней. Бабушка залилась ярким румянцем, но не двигалась. Юй Чжаньао вытянул руки, заключил бабушку в объятия и поцеловал ее. Бабушка тут же побледнела, у нее подкосились ноги, и она осела на лавку.
Юй Чжаньао резко спросил:
– Дите у тебя в животе ведь мое?
Бабушка, обливаясь слезами, промолвила:
– Раз говоришь, что твое, значит, твое…
Глаза Юй Чжаньао просияли, мускулы на всем теле напряглись, как у мула, который катался по земле, а потом встал на ноги. Он разделся до трусов и сказал бабушке:
– Посмотри, как я буду чистить барду!
Чистить барду – самая тяжелая работа в винокурне. После окончания перегонки оловянный дистиллятор убирали, снимали деревянную крышку с дырками, под которой располагался короб, полный гаоляновой барды. Барда была желтого цвета, и от нее шел сильный жар. Юй Чжаньао взобрался на табуретку, держа в руках деревянную лопату с короткой ручкой, и начал выгребать винный отстой и скидывать в корзину. Его движения были очень короткими, работали только предплечья. От жара верхняя половина тела раскраснелась, по спине стекал ручейками пот, а от пота сильно пахло гаоляновым вином.
Быстрая и проворная работа моего дедушки Юй Чжаньао восхитила работников и дядю Лоханя до глубины души. Дедушка, который скрывал свои таланты несколько месяцев, решил сейчас их продемонстрировать. Закончив, он, попивая вино, обратился к дяде Лоханю:
– Начальник, есть у меня хорошая идея. Смотрите, когда вино прыскает из носика, то идет пар, и если установить над носиком какую-нибудь посуду, то можно собрать первосортное вино.
Дядя Лохань покачал головой:
– А если не выйдет?
– Тогда отрубите мне голову!
Дядя Лохань вопросительно посмотрел на бабушку, а та, шмыгнув
