Финеас Финн - Энтони Троллоп
– Вы ни в чем не нуждаетесь, дорогая мадам Гослер. У вас есть все, что общество может предложить.
– Я в этом не убеждена. Общество дает многое, но кое-чего мне не хватает, например милого маленького мальчика, чтобы возить с собой в карете. Почему вы не привезли его, леди Гленкора?
– Я пришла на покаяние, а этот путь положено проходить в одиночестве. Я даже подумывала отправиться пешком.
– Но вы привезете его в скором времени?
– О да. Он все расспрашивал меня, кто та красивая леди с черными волосами.
– А вы не сказали ему, что эта леди могла бы стать его тетушкой, могла бы… Впрочем, не будем больше думать о таких ужасных вещах.
– Я, конечно, ничего ему не говорила о своих опасениях.
– Когда-нибудь, когда я стану дряхлой старухой, его отец – престарелым герцогом, а у него самого будет дюжина сыновей и дочек, вы расскажете ему эту историю. И он подумает, что его двоюродный дед, верно, был не в своем уме, коли желал сделать герцогиней такую сморщенную старушонку.
Они расстались лучшими подругами. Впрочем, леди Гленкора по-прежнему считала, что приглашать в Матчинг или куда-либо еще герцога и мадам Гослер одновременно было бы весьма неблагоразумно.
Глава 63
Как герцог принял отказ
Мистер Лоу, адвокат, который потратил столько усилий, пытаясь наставить нашего друга Финеаса Финна на путь истинный, теперь сам был депутатом палаты общин, сделав таким образом очередной шаг в карьере. Если адвокат преуспевает, на определенном этапе для него естественно баллотироваться от какого-нибудь округа и не менее естественно – выбирать свою политическую позицию с учетом дальнейших перспектив, не забывая внимательно следить за возрастом и положением различных кандидатов на высокие юридические должности. Когда человек трудится так усердно, как мистер Лоу, он начинает с некоторым вожделением смотреть на судейское кресло и вычислять доход от двух лет пребывания на посту генерального прокурора. Так устроена профессия, и потому немало юристов рано или поздно оказываются в палате общин. Мистер Лоу сердился на Финеаса за то, что тот, будучи адвокатом, не пожелал идти проторенным путем и занялся политикой не в качестве дополнения к своему почтенному ремеслу, а так, будто она сама по себе может составить дело жизни. Юрист был убежден, что ученик совершает ошибку и в конечном счете себе навредит. Миссис Лоу же была настроена даже более решительно, чувствуя вполне обоснованную ревность: молодой хлыщ, как она однажды назвала Финеаса, проскочил в парламент, опередив ее мужа, который шел к своей цели терпеливо и последовательно, как полагалось. Она не сдавала своих позиций и теперь, даже когда слышала, что Финеас собирается жениться на богатой невесте. В ту пору ходили такие слухи – вероятно, связанные с его надеждами на Вайолет Эффингем и близостью с мадам Гослер. «Ах, невесты с приданым! – говорила миссис Лоу. – Не очень-то я верю в это приданое, пока его не увижу. Триста или четыреста фунтов в год – большое состояние для женщины, но чтобы содержать дом в Лондоне, их недостанет. И к тому же, когда у женщины водятся деньги, она обычно сама знает, как их тратить. Он начал не с того, а кто так делает, обычно и заканчивает плохо».
Финеас в ту пору стал весьма модным джентльменом, что раздражало миссис Лоу еще больше. Он охотно приходил к ним в дом, но, будучи в гостях, как ей казалось, важничал. Полагаю, она была к нашему герою несправедлива: в конце концов, вполне естественно, что он теперь принимал ее замечания не так, как прежде, когда ничего собой не представлял.
Финеас действительно добился успеха. Когда он выступал в палате общин, его слушали с большим вниманием, а выступал он нечасто – лишь тогда, когда по служебной необходимости или в силу личного интереса предмет был хорошо ему знаком. Наш герой совершенно свободно вращался в высшем обществе, и если кто-то из окружения его недолюбливал, то лишь потому, что завидовал его слишком быстрому взлету. Он совершал верховые прогулки по парку на хорошей лошади, одевался с изяществом и выглядел как человек обеспеченный – по мнению миссис Лоу, совершенно незаслуженно. Когда муж рассказывал ей, что Финеас получает вполне достаточное жалованье, она качала головой и выражала мнение, что лучшие времена не за горами – по всей видимости, подразумевая, что супруг ее скоро будет получать жалованье куда выше и, вероятнее всего, занимать должность куда более постоянную. Радикалы не будут вечно у власти – и что же ждет Финеаса потом? «Не думаю, чтобы он откладывал деньги, – говорила миссис Лоу. – Откуда возьмутся сбережения, когда он содержит в городе лошадь, ездит охотиться в графства да гостит у лордов? Не удивлюсь, если окажется, что он по уши в долгах». Миссис Лоу предпочитала заботу о завтрашнем дне и надежные вложения, гордясь тем, что ее муж живет в своем собственном доме.
– Мы платим всего девятнадцать фунтов десять шиллингов – за аренду земли в Марилебоне. Так-то, мистер Банс, – однажды сказала она достойному радикалу. – И все благодаря тому, что не забегали вперед. Когда мы поженились, у мистера Лоу не было ни гроша за душой, у меня самой – ровно столько, чтобы сводить концы с концами. Но он начал как положено, и потому будущее его теперь обеспечено, как жизнь ни повернись.
Мистер Банс и миссис Лоу, хоть и расходились в политических взглядах, были согласны друг с другом в отношении Финеаса.
– Никогда не поверю, мэм, будто можно приносить какую-то пользу на правительственной должности, – заявлял мистер Банс. – Я, конечно, не про судей и иже с ними – без этих-то не обойтись. Но когда молодой человек получает бог знает какие деньжища за то, чтоб сидеть в здоровенном кабинете в Уайтхолле, задрав ноги на стол, да читать газеты, – по мне, так это несправедливо, будь он хоть двадцать раз депутат.
Не берусь судить, откуда у мистера Банса были подобные представления о том, как проводят время чиновники в Уайтхолле, но, надо сказать, они весьма распространены. Публика в целом не торопится верить, будто славная Британская империя, как рачительный дворецкий, держит лишь тех котов, что ловят мышей.
Мистер Лоу, который теперь постоянно наблюдал Финеаса в палате общин, отчасти изменил мнение и не был так непреклонен, как супруга. Он знал, что бывший ученик по крайней мере составил себе имя в палате общин, и начинал уже допускать, что, быть может, Финеас, выбирая будущую карьеру, проявил определенное понимание собственных способностей и склонностей. Человеку свойственно уважать тех, кого уважают окружающие, и смотреть снизу вверх на того, кто явно превосходит его на общем поле. В парламенте Финеас,
