Финеас Финн - Энтони Троллоп
Снова успех! Думая об этом, Финеас вспоминал истории о великих полководцах, про которых говорили, будто они приковали Фортуну к осям своих колесниц; ему казалось, что богиня эта никогда не служила ни одному полководцу с таким постоянством, как ему. Разве все не складывалось для него превосходно – до того превосходно, что даже и мечта о браке с Вайолет Эффингем не выглядела слишком безумной? Дорогая, обожаемая Вайолет! Если бы только он смог добиться ее руки, то cчел бы, что успех его куда больше, а трофей куда ценнее, чем у любого из полководцев, когда-либо переводивших армию через Альпы. Тут Финеас задумался, что ему сказать этим вечером мисс Флад Джонс. С милой Мэри ему предстояло повстречаться у соседей – Барбара сообщила об этом тоном, в котором он распознал предостережение.
– Я буду очень рад видеть ее, – ответил Финеас.
– Мэри – сущий ангел.
– Она просто золото.
– Золото! – фыркнула Барбара. – Еще чего – золото! Она ценнее всякого золота. Но, Финеас, быть может, тебе лучше не подавать ей лишних надежд. Она сама посчитала, что разумнее будет не избегать тебя в обществе.
– Конечно. С чего бы?
– Больше я говорить не стану. Для вас, мужчин, конечно, все иначе, чем для нас, девушек.
– Уж с этим точно не поспоришь, Барбара.
– Не смейся надо мной, Финеас, я ведь пекусь только о твоей пользе и нахожу для тебя всяческие оправдания, потому что знаю, как много в твоей жизни искушений.
До вечера Барбара еще несколько раз пыталась возобновить разговор, но Финеас решил, что с него хватит. Ему вовсе не нравилось слышать, будто для него надобно изыскивать оправдания. В конце концов, что он такого сделал? Один раз поцеловал Мэри Флад Джонс за дверью!
– Я так рад тебя видеть, Мэри, – сказал он, подходя и садясь рядом с ней. Его предупреждали строго-настрого не уделять Мэри особого внимания, и все же место подле нее оставалось пустым, будто ожидая его.
– Спасибо. Мы не встречались в прошлом году, не так ли, мистер Финн?
– Не зови меня мистером Финном, Мэри.
– Ты теперь такой важный человек!
– Вовсе нет. Если бы ты только знала, какими незначительными мы, мелкие чиновники, выглядим в Лондоне, ты и говорить со мной не захотела бы.
– Но ведь ты теперь член правительства, разве нет?
– Ну да. Но это лишь название и означает оно одно: если кто-то из депутатов в палате общин пожелает кого-нибудь отчитать за то, что в колониях плохи дела, то отчитают меня. Если же дела будут идти хорошо, обо мне никто и не вспомнит.
– Но ведь это большой успех – быть в парламенте и еще в правительстве в придачу!
– Для меня, Мэри, большой успех – иметь жалованье, даже если это всего на год или два. Однако не буду отрицать, что преуспеть весьма приятно.
– Мы очень обрадовались, услышав об этом, Финеас. И мама была очень довольна.
– Мне жаль, что я не увиделся с ней. Полагаю, она во Фладборо.
– Да, она дома. Зимой она не любит выезжать по вечерам. Я здесь уже два дня, но завтра возвращаюсь.
– Я заеду и навещу твою матушку. – На некоторое время наступило молчание. – Разве не странно, Мэри, что мы так редко видимся?
– Ты ведь нечасто приезжаешь.
– Да, в этом дело. И все равно это очень неестественно. Я часто размышляю, когда мне придется снова осесть дома. Ровно через неделю мне нужно вернуться в свой кабинет в Лондоне, а с тех пор, как я приехал в Киллало, у меня не выдалось ни одной свободной минутки. Но я обязательно заеду и повидаюсь с твоей матушкой. Ты ведь будешь дома в среду?
– Да, буду.
На этом Финеас поднялся с места и отошел, но позже вновь оказался рядом с ней. Не существует, наверное, положения, в котором мужская честность подвергалась бы более суровому испытанию, чем то, в котором обнаружил себя Финеас, – когда мужчина знает, что его беззаветно любит девушка, которой он сам почти готов увлечься. Конечно, он любил Вайолет Эффингем, и авторитеты в этой области утверждают, что никто не может питать искреннего чувства к двоим одновременно. Финеас не был влюблен в Мэри Флад Джонс, но ему хотелось обнять ее и поцеловать – и вызвать ее восторг, поклявшись, что она ему дороже всех на свете. Он желал бы такого приключения и в тот момент искренне считал, что, быть может, ему удастся вести одну жизнь в Лондоне и совершенно другую – в Киллало.
– Милая Мэри, думаю, в конце концов все устроится, – сказал он тем вечером, сжимая ее руку – и поступая в этот момент весьма и весьма дурно, хоть сам того и не желал.
Финеас действительно ездил во Фладборо и виделся с миссис Флад Джонс, однако та встретила его чрезвычайно холодно, а Мэри так и не вышла в гостиную. Она уже сообщила матери, как видит свое будущее:
– Дело в том, мама, что я его люблю. Я ничего не могу с собой поделать. Если он когда-нибудь решит прийти и посвататься ко мне – я здесь. Если нет – я постараюсь пережить это, как сумею. Быть может, я веду себя очень скверно, но так уж вышло.
Глава 51
В Лохлинтере неспокойно
Бóльшую часть осени в Лохлинтере царила скука. Несколько гостей приезжали поохотиться на куропаток в конце сезона, но лишь ненадолго, а с их отбытием леди Лора осталась с мужем наедине. Мистер Кеннеди не раз объяснял жене: понимая, что гостеприимство – его долг, и даже находя в нем удовольствие, он, однако, женился не для того, чтобы проводить время в вихре светских развлечений. До сих пор, по его мнению, в их жизни преобладал вихрь, на что он указывал недвусмысленно и по-супружески властно. Нынешние осень и зиму надлежало посвятить взращиванию подобающих отношений между супругами.
– Значит, никаких гостей? – спросила леди Лора, услышав такое предложение.
– Значит, взаимное уважение и почитание, – ответил мистер Кеннеди самым торжественным тоном. – Надеюсь, чувства эти между нами все
