Речные заводи. Том 2 - Ши Найань
– «Железный бык»! – крикнул он, – что же это ты так напугал старую мамашу? – И он поспешно бросился поднимать старуху.
А Ли Куй отбросил в сторону свои топоры, стал кланяться Гун-Сунь Шэну и, приветствуя его, сказал:
– Вы уж не сердитесь на меня, старший брат мой, за то, что я так поступил. Ведь иначе вы бы не вышли к нам.
Гун-Сунь Шэн отвел свою мать во внутренние комнаты и, вернувшись, отвесил почтительные поклоны Дай Цзуну и Ли Кую. Затем он пригласил их в чисто прибранную комнату и, когда они уселись там, спросил:
– Что же заставило вас, уважаемые друзья, прийти сюда?!
– После того, как вы покинули наш лагерь, почтенный брат, – начал Дай Цзун, – я ходил разыскивать вас в Цзичжоу. Но поиски мои оказались тщетны, и мне пришлось вернуться обратно в лагерь. Все, что я смог в тот раз сделать, это привести с собой в лагерь группу удальцов. И вот теперь наш старший брат Сун Цзян отправился в Гаотанчжоу для того, чтобы спасти сановника Чай Цзиня. Но начальник Гао Лянь уже трижды нанес ему поражение, применив в бою волшебство. Не имея никакого другого выхода, наш брат направил меня и Ли Куя разыскивать вас. Мы исходили весь город Цзичжоу, но так и не могли найти вас. Совершенно случайно в трактирчике, где торгуют постной пищей и лапшой, мы встретились с одним стариком из вашей деревни. Он-то и указал нам дорогу к вам. А здесь мы еще встретили девушку, которая сказала нам, что вы дома и заняты приготовлением снадобий. Однако ваша матушка ни за что не хотела позвать вас. Тогда я велел Ли Кую действовать так, чтобы вы сами вышли. Этот парень, правда, был уж слишком груб, но вы будьте милостивы и простите нас за это. Наш брат Сун Цзян с нетерпением ждет вашего прибытия в Гаотанчжоу. И я очень прошу вас, дорогой брат, во имя завершения справедливого дела сейчас же отправиться с нами в путь.
– Я – скромный монах, – ответил на это Гун-Сунь Шэн. – С юных лет я ходил по разным местам и встречался со многими удальцами. Я расстался с вами и ушел из Ляншаньбо. Но не вернулся я в лагерь вовсе не потому, что забыл свой долг, а потому, во-первых, что о моей престарелой матери некому, кроме меня, заботиться, и, во-вторых, праведник Ло оставил меня при своей священной особе. Опасаясь, что из лагеря сюда придет кто-нибудь искать меня, я умышленно изменил свое имя на Цин Дао-жэнь и вот живу здесь отшельником.
– Но сейчас наш брат Сун Цзян попал в очень опасное положение, – сказал тут Дай Цзун, – и вы, дорогой брат, должны сжалиться над ним и пойти к нему на помощь.
– Как же я оставлю свою мать? Ведь я единственный ее кормилец, – сказал на это Гун-Сунь Шэн. – А кроме того, разве отпустит меня мой учитель Ло? Нет, я никак не могу уйти отсюда!
Тогда Дай Цзун снова стал умолять его и отбивать поклоны. – Ну ладно, мы еще поговорим об этом! – сказал Гун-Сунь Шэн, помогая Дай Цзуну подняться.
После этого он оставил Дай Цзуна и Ли Куя в комнате, а сам пошел приготовить постной пищи и простого вина. Все это он подал на стол, и они втроем закусили. После этого Дай Цзун жалобным голосом снова стал умолять Гун-Сунь Шэна:
– Если вы, уважаемый брат, не пойдете, то Гао Лянь непременно захватит Сун Цзяна, и справедливое дело, за которое борется наш стан Ляншаньбо, погибнет.
– Разрешите мне пойти спросить об этом у моего учителя, – сказал наконец Гун-Сунь Шэн. – Если он согласится отпустить меня, я пойду вместе с вами.
– Так пойдемте к вашему учителю сейчас же, – сказал Дай Цзун.
– Нет, пожалуйста, не спешите. Переночуйте у меня, а завтра сходим к нему! – сказал Гун-Сунь Шэн.
– Я очень просил бы вас, уважаемый брат, пойти сейчас же испросить разрешения, – продолжал настаивать Дай Цзун. – Ведь сами посудите, для Сун Цзяна, который ждет нас, каждый день кажется годом!
Тогда Гун-Сунь Шэн встал, за ним последовали Дай Цзун и Ли Куй. Они вышли из дому и направились к горе Двух святых. В то время осень была уже на исходе и наступала зима. Дни стали короткими, ночи длинными.
Вечер быстро приближался. Когда они дошли до половины горы, красный диск солнца уже клонился к западу. Узкая тропинка среди сосен привела их прямо к монастырю праведника Ло. На воротах они увидели красную дощечку с тремя золотыми иероглифами: «Храм Духа Гор».
Войдя в зал для переодевания, они привели себя в порядок, а затем, пройдя под верандой, подошли к Залу долголетия. Увидев, что Гун-Сунь Шэн привел с собой людей, два послушника пошли доложить об этом праведнику, и праведник Ло велел просить пришедших войти.
Тогда Гун-Сунь Шэн провел Дай Цзуна и Ли Куя в Зал долголетия. Праведник в этот момент только что закончил свои моления и сейчас восседал на кресле, напоминающем облако. Подойдя к праведнику, Гун-Сунь Шэн отвесил ему глубокий поклон и затем, почтительно склонившись, отошел в сторону.
Дай Цзун также поспешил низко поклониться. Один Ли Куй смотрел на все происходящее блестящими глазами.
– Откуда явились эти люди? – спросил праведник Гун-Сунь Шэна.
– Это и есть те справедливые братья, о которых я вам рассказывал, учитель, – ответил Гун-Сунь Шэн. – Брат Сун Цзян послал их сюда для того, чтобы они разыскали меня и привели к нему. Дело в том, что начальник округа Гаотанчжоу Гао Лянь применяет против наших войск волшебство. Однако я не осмелился сам решить этого вопроса и вот пришел просить вашего, господин учитель, позволения.
Выслушав его, праведник Ло сказал:
– И-цин! Однажды ты уже избежал огненной пучины и теперь изучаешь здесь тайны бессмертия. Как можешь ты снова помышлять о том, чтобы вернуться на прежний путь?
– Разрешите нам покорнейше просить вас отпустить в этот раз господина Гун-Сунь Шэна с нами, – сказал Дай Цзун, почтительно кланяясь праведнику, – а когда мы разобьем Гао Ляня, то снова проводим его сюда.
– Как вы не понимаете, почтенные люди, – сказал на это праведник, – что в вашем деле не могут участвовать люди, отрекшиеся от мира. Вы лучше уходите с горы и сами обсудите этот вопрос.
После этого Гун-Сунь Шэну ничего не оставалось делать, как увести Дай Цзуна и Ли Куя. Покинув Зал долголетия, они тут же спустились с горы.
– Что говорил этот святой учитель? – спросил вдруг Ли Куй.
– А разве ты сам
