Финеас Финн - Энтони Троллоп
– Вайолет, дорогая, – сказала она, – помнишь, в Солсби мы встречали некоего мистера Финна?
– «Некоего» мистера Финна, тетя! Он мой близкий друг. Разумеется, я помню, что он был в Солсби. Я и прежде встречала его там. Разве ты не помнишь, как мы вместе катались верхом?
– Я помню, что он был там, но не знала, что он твой близкий… друг.
– Ближайший, тетушка. Я бы сказала, он – первый класс. Среди молодых людей, я имею в виду.
Тетка, несомненно, была неимоверно назойливой старухой, Вайолет же – чрезвычайно дерзкой девицей. Леди Болдок стоило бы, найдя причины для опасений – а, надо сказать, таковые действительно имелись, – ограничиться уничтожением карточки и, насколько возможно, удерживать воспитанницу подальше от неподходящего поклонника. Но и мисс Эффингем, без сомнения, поступала весьма дурно, говоря о молодом человеке «первый класс». Как бы ни была мне дорога моя героиня, я не могу ее в этом оправдать и вынужден признать, что она воспользовалась выражением самым вульгарным, лишь бы только досадить тетке.
– Вайолет, – вся подобралась леди Болдок, – я никогда не слышала подобных слов из уст молодой леди.
– Каких? «Первый класс»? Полагаю, это означает просто «очень хороший».
– Первый класс – значит высшее общество, – сказала леди Болдок.
– Нет, тетя, «первый класс» говорят, например, про корабль, который очень хорош, – возразила Вайолет.
– И ты хочешь сказать, что мистер Финн… очень хорош?
– Да, конечно. Спросите лорда Брентфорда и мистера Кеннеди. Вы знаете, что он спас бедного мистера Кеннеди от грабителей с гарротой?
– Это не имеет отношения к делу. Так мог сделать и полицейский.
– Тогда и он был бы «полицейский – первый класс». Хотя про них так не говорят.
– Он бы исполнил свой долг – как, вероятно, и мистер Финн.
– Разумеется, тетя. Едва ли долг велел ему стоять столбом и смотреть, как мистера Кеннеди душат. Он чуть не убил одного из грабителей и собственноручно задержал другого. А недавно он произнес прекрасную речь в парламенте. Я прочитала ее от начала до конца. Как славно, что он либерал! Мне нравится, когда молодые люди – либералы. Нынешний лорд Болдок был тори, как и все предыдущие лорды Болдоки, начиная с первого, которого переманили из партии вигов во времена Георга III, соблазнив титулом барона.
– Политика тебя не касается, Вайолет.
– Отчего вдруг меня не касается политика, тетушка?
– И должна сказать, из-за подобной нескромности твое имя связывают с этим молодым человеком самым неприятным образом.
– Какой нескромности? – Вайолет, требуя обвинения более прямого, остановилась перед теткой, с вызовом глядя той в лицо и едва ли не уперев руки в бока.
– Ты назвала его первым классом, Вайолет.
– Люди говорят обо мне и мистере Финне потому, что я вот сейчас, в этот самый момент, в разговоре с вами отозвалась о нем как о первом классе! Право, тетя, если желаете меня бранить, придумайте повод менее нелепый.
– Ты выразилась весьма неприлично, а раз говоришь так со мной, то, верно, и с другими тоже.
– С какими другими?
– С мистером Финном и ему подобными.
– Сказать мистеру Финну в глаза, что он первый класс! Что ж, положа руку на сердце, не вижу причин, почему нет. Лорд Чилтерн утверждает, что мистер Финн превосходно сидит в седле, и, если бы зашла речь о верховой езде, я могла бы так выразиться.
– Тебе вовсе не следует обсуждать мистера Финна с лордом Чилтерном.
– Неужели? Я-то думала, что, быть может, один грех перечеркнет другой. Знаете, тетя, даже самая несносная молодая леди не может выйти замуж за двух неподходящих молодых людей одновременно.
– Я ничего не говорила о браке с мистером Финном.
– Тогда что же вы имели в виду, тетя?
– Что ты не должна допускать, чтобы твое имя связывали с каким-то авантюристом, который явился с ирландских болот без гроша в кармане!
– Но вы сами приглашали его сюда.
– Да, пока он знал свое место. Больше я этого делать не стану. И настоятельно прошу тебя быть благоразумной.
– Дорогая тетушка, давайте объяснимся откровенно. Я не буду благоразумной, как вы изволите это называть. Если бы мистер Финн завтра сделал мне предложение – и при этом был мне по сердцу, – я бы согласилась, будь он хоть двадцать раз уроженцем болот. И, заметьте, дело не в нежных чувствах! Имей я несчастье полюбить ничтожество, я бы все равно не вышла за него, потому что он – ничтожество. Но мистер Финн отнюдь не таков. Он превосходный человек, и, если бы единственным доводом против него было то, что он сын врача и явился с болот, я нипочем бы ему не отказала. Теперь я призналась вам во всем, что касается мистера Финна, а если вам это не нравится, так вспомните, что добились этого сами.
Леди Болдок на какое-то время лишилась дара речи. Однако приглашения Финеас Финн так и не получил.
Глава 43
Повышение по службе
Обойденный леди Болдок, Финеас однажды утром получил записку от лорда Брентфорда, которая оказалась для него важнее любых приглашений. К тому времени в парламентском комитете почти закончилось обсуждение билля о реформе, но сам законопроект успел измениться почти до неузнаваемости. По двум-трем положениям, касавшимся перераспределения избирательных округов, предстояли битвы – вероятно, не на жизнь, а на смерть. Некоторые графства предполагалось уменьшить; говорили, будто мистер Добени заявил, что нипочем с этим не согласится, пока его не принудят результаты голосований. Имелся также параграф о передаче части депутатских мандатов от маленьких местечек – боро – городам с большим населением, которые в них очень нуждались. Про него мистер Тернбулл заявил, что положение это в нынешнем виде совершенно пустое и ни по замыслу, ни по существу не может принести никакой пользы, оно включено в законопроект, чтобы обмануть невежд, неспособных распознать, что он бессмыслен, фальшивый пункт, который любой истинный реформатор должен возненавидеть больше, чем прежние невежественные ограничения и иллюзию представительства, создаваемую тори, потому что в последнем случае,
