Видади Бабанлы - Когда молчит совесть

Башир не ошибся. Уже на следующий день после заседания ученого совета в институте пошли толки и пересуды. Болтуны и сплетники, разукрашивая случившееся, рассказывали про жену и дочь Сохраба чуть ли не анекдоты. Сотрудники собирались по углам, обсуждали, судили, рядили, подсмеивались. Бадирбейли наслаждался. Он переходил от одной группы к другой, и среди робкого подхихикивания раздавался порой и его развязный басовитый хохот. Он чувствовал себя истинным победителем и по улицам и по институту ходил выпрямившись и гордо задрав голову.

Когда было выдвинуто предложение созвать еще одно заседание ученого совета по поводу работы Шамсизаде и создать комиссию для глубокого изучения, он воспринял это совершенно спокойно. Даже, вопреки своим правилам, не устроил на заседании никакого шума. Лишь пренебрежительно махнул рукой:

- Напрасный труд! Хоть пять комиссий создавайте, ничего из этого не получится. Только зря время потратите!

Однако вчера в конце дня он неожиданно узнал, что комиссия дала работе высокую оценку. По распоряжению директора был срочно составлен проект и отправлен на опытный завод.

Спесь мгновенно слетела с Бадирбейли, он напоминал раздраженную змею. Ночь спал беспокойно и рано утром, чтобы удостовериться в правильности услышанного, помчался сначала в проектный отдел, а оттуда, разъяренный, на завод. Все подтвердилось.

...У себя в кабинете он не задержался. Что долго гадать и раздумывать? Все и так ясно как день. Удар нанесен одним из его противников проректором Муршудом Гамзаевым. Хлопнув дверью, Башир быстро спустился на первый этаж.

Когда он раскрыл дверь в кабинет Гамзаева, тот, расстелив на столе газету, вынимал из портфеля домашнюю диетическую еду. Гамзаев страдал язвой желудка и потому не ходил в буфет или столовую, а обедал у себя в кабинете.

- Опять контрабандой занимаетесь, Муршуд Балаевич! - прямо с порога крикнул Башир Бадирбейли и, не дожидаясь приглашения, нагло прошел в кабинет и уселся на стул.

Гамзаев прекрасно понимал, на что намекает Башир Бадирбейли, однако решил все обратить в шутку.

- Какая же контрабанда, Башир Османович? - заговорил он. - Все это мое, честно заработанное, из дому принес. Пожалуйста, садись отведай кусочек...

Бадирбейли брезгливо поморщился:

- Спасибо! Иной пищей ты уже накормил меня!

Гамзаев спокойно прожевал кусок, проглотил:

- Похоже, что ты хочешь сказать мне что-то важное. Говори прямо, что случилось?

- Будто и сам не знаешь!

- Скажешь - узнаю...

- Ты мне зубы не заговаривай, Муршуд, я тебе не ребенок!

Гамзаев укоризненно посмотрел на собеседника и снова заговорил шутливо, но за шуткой легко было почувствовать серьезный смысл его слов:

- Конечно, не ребенок! У тебя уже внуки, которым жениться пора, не сегодня-завтра прадедом станешь. Но... извини меня, ведешь ты себя хуже ребенка, и поступки твои недостойны аксакала.

Бадирбейли вскипел:

- Ты бы лучше о своих поступках поговорил, Муршуд. Они опасны! Ты вводишь в заблуждение общественность, открываешь дорогу преступлению!

Гамзаев тихо покачал головой, усмехнулся:

- Ты и вправду постарел, Башир, прямо даже в детство впал. Из-за чего нервничаешь? Успокойся, не кричи, мы и так прекрасно слышим друг друга.

- Ласковое слово дела не меняет, Муршуд. Мне для спокойствия иное требуется.

- Что, например?

- Прежде всего соблюдение дисциплины! Необходимо покончить с самоуправством, следует подходить к каждому заданию с точки зрения государственной выгоды. И еще! Не ставить подножки всему коллективу!

- Серьезные обвинения, Башир. Тут общими словами не отделаешься. Конкретно изложи суть своих претензий.

- А конкретно! Ты либо не знаешь полномочий комиссии и ее председателя, либо намеренно их нарушаешь!

У Гамзаева начисто пропал аппетит, и он стал заворачивать в газету свой "обед".

- Мне хорошо известны полномочия и комиссии, и ее председателя, - все еще примирительным тоном произнес он.

Но Башир по-своему истолковал этот тон Муршуда: виноват, мол, и пытается загладить свою вину. И он, возбужденный, бросился в новую атаку:

- А раз известно, должен знать, пока результаты проверки комиссии не обсуждены на специальном заседании ученого совета и не принято соответствующее постановление, у председателя нет никаких юридических прав отдавать распоряжения! Иначе это нарушает наш священный советский закон!

- Ошибаешься, если результаты проверки удовлетворяют комиссию и она совершенно уверена в правильности своего решения, то можно дать необходимые распоряжения. И ничего здесь нет такого, что противоречило бы закону!

- А если наоборот?

Словно ощущая недостаток кислорода, Гамзаев глубоко-глубоко вздохнул:

- Ты совсем меня допек, Башир, даже сердце заболело. Право, эти твои неаргументированные нападки больше напоминают разговор зеленщиков на базаре, чем ученую дискуссию.

Последние слова Муршуда Башир воспринял, как окончательную сдачу позиций, желание пойти на сговор, и остался очень доволен собой. "Вот негодяй, - победоносно размышлял он. - Сразу испугался! Думает, я от него отстану. Как бы не так! Я, видите ли, допек его! Да я сердце твое на клочки разорву, чтобы два трупа - и твой, и дружка твоего Сохраба - лежали на столах рядом. Дома ваши заставлю содрогнуться от плача!.."

Он закинул голову и выставил вперед Подбородок.

- Не надо уговаривать меня, Муршуд, - ехидно усмехнулся он. - Ты лучше ответь на мой вопрос. Говори, не бойся.

Но Гамзаев молчал, задумчиво глядя в лицо Башира. Он все прочел в его выпученных, пылающих гневом глазах. "Безжалостный ты человек, Башир! Безжалостный и бессовестный. От тебя всего можно ждать, ты ни перед чем не остановишься..."

- Что же ты молчишь?! - донесся до него чванливый голос Башира. - Я жду ответа!

- Отстань ты от меня, - устало сказал Гамзаев. - Некогда мне попусту перебраниваться с тобой.

- Ага! Раз не хватает у тебя смелости, я сам все скажу! - Он выпрямился и надменно поглядел на Гамзаева. - Ты хранишь в тайне от членов ученого совета решение комиссии и результаты проверки - это первое! Второе. Именем директора ты вынуждаешь работников проектного отдела трудиться день и ночь, чтобы подготовить срочный проект для Шамсизаде. И наконец, третье. Ты тайно посылаешь проект на опытный завод для проверки. Разве все это не нарушение закона? Разве это не самоуправление и не пренебрежение мнением коллектива?

- Наконец-то! - облегченно вздохнув, проговорил Гамзаев. Разъяснились загадки... Нет, Башир, ни один из перечисленных тобой пунктов не является ни нарушением дисциплины, ни самоуправством, ни чем-нибудь еще в этом роде. Так что ты только напрасно нервируешь и меня, и себя... Пустослов...

Бадирбейли впился в Гамзаева своими маленькими прищуренным глазками:

- Ты мне новых званий не присваивай. Это я - то пустослов, я нервирую людей?! Я, Башир Бадирбейли, основатель этого института, первый его директор! Вы на готовенькое явились, когда все легко и просто, и теперь за богов себя почитаете? Не отворачивайся, Муршуд! Или не выучился вести себя культурно?

Пусть глаза твои смотрят в мои глаза! Ученик, не почитающий мастера, бывает наказан слепотой...

- Завел старую песню, - вздохнул Гамзаев. - Сколько раз мы все это уже слышали! Мозоли в ушах!..

- Старая песня - это фальшивое изобретение, не созвучное со временем.

- Что тебе от меня надо? - отмахиваясь, как от назойливой мухи, уже не скрывая раздражения, спросил Гамзаев.

- Зачем усердствуешь, помогая Шамсизаде?

- Да потому что он талантлив! У его изобретения большое будущее.

- "Он высоко взлетит на крыльях науки!" - кажется, так ты выразился тогда на ученом совете?

Гамзаев медлил с ответом. Наконец он произнес негромко и устало:

- К великому моему сожалению, в то время я еще не был столь глубоко знаком с работой Шамсизаде и не смог до конца защитить его.

- Уж не собираешься ли ты сейчас исправлять свою ошибку? Очень сожалею, но ты опоздал!

- Как ты уверен, Башир! На чем основываешься?

- А известно ли вам, что за границей на благословляемой вами проблеме давно поставили точку.

- Где, например?

- Хотя бы в Австралии!

- Ты имеешь в виду орбитальный двигатель?

- Вот именно, - Бадирбейли тяжело заворочался на стуле. - Этот двигатель, работающий на топливе внутреннего сгорания, широко используется в автомобильных компаниях многих стран. Разве это не свидетельствует о том, что жидкое топливо доживает свой век...

- Орбитальный двигатель ценен как пример рационализации, но это отнюдь не решение научной проблемы. В этой области во всем мире есть ценные изобретения: в Японии, например, электромобиль...

- И в нашей стране, - прервал его Бадирбейли, - поднят вопрос о широком использовании в автомобильном транспорте сжиженных газов! Правительством отдано распоряжение о создании в больших городах специальных баз сжиженного газа для заправок. Или ты не читаешь газет?