Нэнси-Гэй Ротстейн - Бьющееся стекло
— Совершенно очевидно, что материал вы получили из первых рук, — промолвил обозреватель «Паблишер Уикли», уже поместивший в своем издании рецензию, полную таких хвалебных фраз, как «новаторский стиль», «прекрасный язык и достоверность деталей» и «воистину захватывающее чтение».
Правда, не все на презентации прошло, как было задумано. В самый разгар оживленной литературной дискуссии критик, сидевший справа от Барбары, слишком энергично повернулся к своему коллеге, находившемуся слева, и задел ее локтем, да так, что бедняжка окунулась носом в заливное из лосося. Находившийся рядом метрдотель не счел образовавшуюся вмятину украшением блюда и с демонстративно негодующим видом унес его на кухню. Барабара почувствовала, что щеки ее сделались розовее, чем уносимая лососина.
Результат этого происшествия не заставил себя ждать: что подвигло их к этому — желание загладить неловкость или искреннее восхищение книгой, — но оба обозревателя поместили в своих газетах, причем на самых видных местах, в высшей степени хвалебные рецензии. Писательская карьера Барбары начиналась весьма удачно, хотя достигнуто это было несколько иначе, нежели предполагали Кен Йорген и ее издатель.
К хвалебному хору присоединились и другие газеты. «Ньюсдей» назвал новый роман «блестящим открытием», «Нью-Йоркер» охарактеризовал автора как «замечательную рассказчицу», а саму книгу как «трогательную историю, полную захватывающей новизны». Периодические издания помельче, причем не только нью-йоркские, тоже опубликовали благожелательные отзывы. Такая реакция прессы убедила издателя в перспективности проекта и подтолкнула к решению удвоить расходы на популяризацию книги. Барбара уже не трепетала перед влиятельными литературными жрецами, о которых еще недавно думала едва ли не больше, чем о героях своих произведений. Критики обеспечили толчок, позволивший и Барбаре, и «Саре издалека» мгновенно переместиться из безвестности в центр внимания.
Одни средства массовой информации подогревали интерес других, и рекламная кампания быстро набирала обороты. Следом за газетчиками к ней подключились напористые радиожурналисты. Популярность Барбары непрерывно росла. С просьбами об интервью или ее участии в программе в издательство снова и снова обращались представители газет, журналов и популярных радиопередач, чаще всего ток-шоу для женщин, которые проходили в прямом эфире, с тем чтобы слушатели или зрители могли задать писательнице вопрос по телефону.
— Хоть я и надеялся на что-то подобное, но это невероятная удача, — с энтузиазмом сообщил ей по телефону Кен спустя несколько недель после «запуска». — Ваш издатель хочет отправить вас в рекламное турне. Посетите семь городов: крупнейшие книготорговые и телевещательные центры Америки. Это может здорово повлиять на увеличение спроса… А вам случалось выступать по телевидению?
— Ни разу, — призналась она.
— Сумеете справиться? У нас есть классные специалисты, которые могут поднатаскать по этой части. Я сам все организую.
— Поднатаскать?
— Ну да, чтобы не было неожиданностей. Ответы на все вопросы журналистов будут подготовлены заранее, прежде чем вы появитесь перед камерой.
Подготовка была проведена тщательнейшим образом: выдержки из лучших рецензий были подобраны с тем расчетом, чтобы разбавить похвалы дозированной критикой, а листки с вопросами и ответами положены вместе для пущего удобства телеведущего, не прочитавшего не только книгу, но даже аннотацию на суперобложке.
Турне началось в первую неделю нюня, время в престижных шоу на более ранний срок было уже разобрано, а откладывать кампанию на более поздний издательство считало нецелесообразным. Ее следовало завершить до конца месяца, чтобы распродать бо́льшую часть тиража в прибыльный отпускной сезон.
Барбара побывала в Вашингтоне, Филадельфии, Бостоне, Чикаго, Лос-Анджелесе и Сан-Франциско. Нью-Йорк, представлявший собой крупнейший рынок сбыта, где, однако, имела место самая сильная конкуренция, приберегли напоследок. Прежде чем выступать в этом городе, где на программы ведущих телевизионных каналов и на рекламные акции ведущих книжных магазинов, во время которых писатели ставили автографы на покупаемых экземплярах своих книг, предпочитали приглашать хорошо известных авторов, ей следовало успешно проехаться по другим.
Города менялись, но напряженный график и характер выступлений Барбары в средствах массовой информации оставались неизменными. Женские шоу отводили ей время между советами кулинаров и рекомендациями врачей, причем в выделенные десять минут ведущие неизменно расспрашивали о трудностях пути к литературному успеху, а также о муже и ребенке. Часовые обзорные программы в пятиминутных фрагментах объявляли ее роман литературной сенсацией, что сопровождалось непременными вопросами о том, как изменила известность ее жизнь и как воспринял ее успех муж. В развлекательных разделах выпусков новостей ей посвящались искусно отрежиссированные полутораминутные клипы, как правило, включавшие, помимо показа автора и ведущего, сопровождаемую несколькими произносимыми за кадром фразами демонстрацию обложки книги. Организаторы идущих в прямом эфире радиопередач со звонками в студию были рады возможности заполучить гостью, способную увлекательно раскрыть тему, не затрагивавшуюся в их программах в последние две недели. У Барбары брали пространные, получасовые, а то и часовые интервью, в которых она раскрывала механизм писательского творчества и рассказывала, чему в своей книге обязана собственным детским впечатлениям, а что почерпнула из других источников, отражавших духовный опыт иммиграции.
Умело проведенная кампания повысила спрос на книгу до такого уровня, что было принято решение выпустить в свет второе издание, причем на сей раз суперобложку украсила выдержка из восторженной рецензии, написанной одним из виднейших критиков страны. Более того, за время турне «Сара издалека» не только попала в список бестселлеров «Нью-Йорк Таймс», но и стала продвигаться к его верхним строкам.
По завершении рекламной поездки Барбара с нетерпением предвкушала отдых в кругу семьи. Она планировала посвятить этому неделю между окончанием учебного года Дженни и началом смены в летнем лагере. Правда, Пол к ним не присоединился: за несколько дней до отъезда он извинился, пояснив, что вынужден задержаться на работе в связи с переносом сроков рассмотрения дела о земельной собственности.
Барбара отвезла Дженни на Санубел, островок в форме полумесяца, расположенный недалеко от западного побережья Флориды. Ей хотелось показать дочери место, где любили отдыхать и работать многие писатели. Из Ла Гуардия они перелетели в региональный аэропорт Форт Майерс, где Барбара взяла напрокат машину. Переезжая с материка на остров по автомобильному мосту, они видели потешно плескавшихся в воде снежно-белых пеликанов, словно специально собравшихся поприветствовать и позабавить их.
Они поселились в колонии коттеджей, облепивших, подобно орлиным гнездам, высокую кручу над прибрежной песчаной полосой, которую Дженни насмешливо прозвала «крабьими ходулями». Оттуда открывался превосходный вид на Мексиканский залив. Вставали с рассветом, чтобы полюбоваться поднимающимся над морем солнцем и вьющимися над водой в поисках корма чайками. Иногда в хорошую погоду вдали удавалось разглядеть выпрыгивавших из воды дельфинов.
Мама и дочка не расставались. Они объездили на велосипедах весь остров, побывав всюду, куда вели проезжие тропки, и с интересом знакомились с разнообразной флорой и фауной Национального заповедника «Динг». Прибрежные воды кишели рыбой, на мелководье кормилось множество птиц, среди которых выделялись ковырявшиеся в тине розовые колпицы. При слабом приливе они нередко присоединялись к прочесывавшим отмели собирателям ракушек, одни из которых зачерпывали свою добычу сачками, тогда как другие прибегали к менее достойному способу сбора сокровищ, ползая по мелководью на четвереньках. Дженни частенько сгребала в кучи крохотные кораллы, усаживалась среди них, словно в песочнице, и заливаясь счастливым смехом, пропускала их сквозь пальцы. Вдвоем они наведывались к толстой, почти беззубой торговке дарами моря, которая расхваливала свой товар, отчаянно шепелявя и пересыпая речь рыбацкими присловьями.
Каждый день они предпринимали длительную прогулку по широкому, кофейного цвета пляжу поблизости от Вест Галф Драйв. Этот почти необустроенный участок побережья привлекал Дженни многообразием растений и птиц. Чаще всего на глаза попадались белые, с крючковатыми клювами ибисы и скопы, а больше всего Дженни радовалась, когда натыкалась на отдыхающую стаю королевских крачек и видела, как ветер треплет их длинные, угольно-черные хохолки. Однажды они приметили большую белую цаплю, стоявшую на страже рядом с рыболовом: птица имела весьма сосредоточенный вид, судя по которому, полагалась не столько на собственную охотничью сноровку, сколько на щедрость более добычливого человека.
