Тим Скоренко - Рассказы

Бывает три категории представителей закона — милиционеры, менты и мусора. Слава Богу, милиционеров немало. Тех, кто и в самом деле поможет, а если и накажет, то справедливо.

В Сызрани, в поезде Тольятти — Москва я столкнулся с двумя мусорами. Я не знаю, может, они вошли в мой поезд в Тольятти. Но до моего вагона они дошли в районе Сызрани. Эти два пидора подошли к проводнице и спросили: «Есть в вагоне не граждане РФ?» Она, естественно, сказала, мол, да, на 37-ом месте. Они чётко, не глядя на остальных, подходят к моему месту, и говорят:

«У вас документы не в порядке. Покажите».

Я шизею. Достаю и показываю паспорт РБ и билет, свидетельствующий о том, что я въехал 6 дней назад и имею право пока что не регистрироваться (не раз уже в Москве проверяли, законы знаю. Обычно билет является документом, а вообще белорус имеет право без регистрации 90 дней в России находиться). Они говорят:

«Пойдёмте протокол составлять».

И в купе к проводнику.

«Мол, находиться можно не более трёх дней, в течение этого срока обязательно регистрироваться».

И один уже достаёт протокол, второй типа диктует.

Я говорю: «Блин, это ж новый закон какой-то, я откуда его знаю…»

А эта сволочь заладила, мол, незнание законов не освобождает от ответственности. Мол, сейчас в Сызрани сойдём и разбираться будем. Штраф 5000 рублей российских, паспорт заберёте по оплате.

И тут до меня доходит.

Если бы я был в Москве, я бы послал их на хрен и сказал бы: «Вызывайте начальника и адвоката». Но сходить в Сызрани ввиду того, что у меня концерт на следующий день в Москве, я никак не мог. И я спрашиваю:

«Сколько?»

«Типа на пиво, рублей 500 давай».

Я дал. Мусора отдали мне паспорт и ушли. Очень жалко, что я не запомнил их фамилий. Впрочем, они ни не представлялись, как положено. Мне бы очень хотелось, чтобы их отымело их начальство.

Эта небольшая серия баек завершает «проводницкую» трилогию, в которую вошли также истории о молдавских и украинских проводниках. Байку рассказывал Соти (Михаил Панюшкин), московский рок-бард, после путешествия по Белоруссии на поезде.

В январе 2008 года я пригласил Соти в Минск, сделать квартирный концерт. Концерт удался, но гораздо больше впечатлений Соти получил от наших поездатых проводников.

Сцена первая. Поезд стоит на станции. Соти стоит в тамбуре, смотрит на улицу. Подходит проводник. Смотрит на Соти внимательно, спрашивает:

— А ты чего не едешь?

— Ну, — Соти в недоумении, — потому что поезд стоит.

— А-а, — говорит проводник понимающе и вроде как разворачивается, чтобы уйти. Но напоследок ещё раз поворачивается к Соти и произносит:

— Но когда поезд поедет, ты смотри, тоже с ним езжай…

Сцена вторая. Плацкартный вагон, купешка, в которой, помимо Соти, расположилась мамаша с девочкой. Проводник раздаёт билеты. Подходит, разворачивает билет, долго смотрит на Соти (небритый лохматый парень), мамашу (полная дама средних лет) и девочку. И спрашивает:

— Кто здесь Михаил Панюшкин?

Немая сцена.

Сцена третья. Соти подходит к проводнику. Смотрит на прайс-лист того, что можно купить в вагоне. Просит печенье.

— Печенья нет.

— Тогда вафли.

— Вафель тоже нет.

— А что есть?

— Вот, шоколадка есть.

— Ну, пусть будет шоколадка. А что же у вас в прайс-листе так много всего написано, а ничего нет?

И проводник говорит сакраментальную фразу.

— А это список того, что у нас когда-либо было, есть и, может быть, когда-нибудь будет!..

Вот так.

Небезызвестен тот факт, что я — лейтенант запаса. Даже, кстати, старший лейтенант, просто лень в военкомат за нашивками сходить уже полгода как. Естественно, в армии я не был, зато военную кафедру — окончил. Как человек, который без мыла в попу пролезет, я ни на какие учения не ездил и большую часть пар на кафедре прогулял, потому что подвязался плакаты рисовать в фотошопе, которым тогда ни фига не владел. Мы с двумя одногруппниками 3 года этой фигнёй страдали, и все радости войны потому нас миновали.

Но на стрельбы съездить всё-таки надо было. И единственным моим выездом «на природу» с военной кафедры стали именно эти самые стрельбы. И это было смешно.

В одной байке я уже упоминал про сказочного совершенно долбоёба, который вёл у нас занятия — подполковника Судаса. Более комического военного я в жизни не встречал — просто иллюстрация к анекдоту. Комментарии Судаса к нашим стрельбам были не менее смешны, чем само действо.

Сначала нас построили (камуфляж, полигон, всё, как надо) и сказали, что мы будем стрелять из пистолета. Сдавать зачёт. Для получения оценки «отлично» нужно выбить 25 из 30, не менее. И хотя в программе обучения было написано, что мы должны перед этим два раза в неделю иметь практические занятия по стрельбе, тот выезд на полигон был первым и единственным случаем, когда нам в руки дали заряженное оружие. Незаряженное за три года обучения давали дважды. Один раз разрешили разобрать.

Нам выдали по 3 патрона. Я встал перед мишенью и без всякой команды выстрелил. И попал в 10. Полковник Капич, надзиравший за нами, хотел было меня осадить за выстрел без команды, но тут все принялись палить, а я единственный выбил 10 с первого выстрела. Пистолет ПМ, на деле, это такая штука, которая на расстоянии 20 метров даёт погрешность в 30 см относительно прицела, в общем, полный пипец. Но со второго выстрела я тоже попал в мишень, в 6. Значит, с третьего надо было попадать то ли в 9, то ли в 10. Я попал в 5 и набрал 21 балл. Тут же подскочил Судас и стал меня ругать за то, что я плохо подготовился и не умею стрелять (три первых выстрела из ПМ в жизни, да). Я послал Судаса подальше. А Капич поставил мне зачёт.

Потом мы стреляли из автомата. Нам выдали по 9 патронов (на 3 очереди по 3 выстрела). Стрелять нужно было лёжа.

И тут появился грибник. Мишени были в 50, 100 и 150 метрах. А грибник гулял по кромке леса метрах в 500. Но пуля долететь вполне могла, и потому Судас с криком «Не стрелять» побежал к грибнику. На середине своего забега Судас зачем-то выхватил из кобуры пистолет и начал размахивать им в воздухе. Наверное, чтобы припугнуть грибника. Я представляю, что почувствовал бедный грибник, когда к нему стал приближаться матерящийся мужик с пистолетом. Увидев Судаса, он тут же исчез в лесу. Исполнивший свой долг Судас спрятал табельное оружие и бегом полетел обратно. Мы, лежавшие на позициях, думали, а не открыть ли нам прицельный огонь по движущейся мишени.

Когда подполковник добежал, он встал около меня и скомандовал: «Огонь!». Лёжа в траве, не видишь ничего. Реально. Трава — сантиметров 40 высотой. А как только приподнимаешь башку, сверху орёт Судас, мол, почему лежишь не по уставу. Поэтому первой мишени, которая тоже в траве, не видно вообще. Вторая — едва-едва, если голову приподнять. Третья хоть как-то видна. Короче, все три очереди я дал наугад (впервые держа в руках автомат), никуда не попал и получил зачёт. Единственным человеком, снёсшим первую мишень, был товарищ Шибека. Он признался, что стрелял с закрытыми глазами.

А потом в Тиме проснулась сволочь.

В то время как народ ещё стрелял, я уже всё сдал. И на меня навесили на хранение кучу вещей, в том числе гору мобильных телефонов. Иногда они звонили, но я не поднимал. Сидел себе на солнышке, наслаждался.

А был у нас такой студент — Аркаша. Противный чел до ужаса. Из классических шестёрок советского времени, наглый такой, неприятный. И вот звонит телефон какой-то, смотрю — а там фото Аркаши на фоне. Значит, его телефончег, да. И вызов от Наташеньки, то ли Катеньки, короче, девушки его явно. Ну, я не удержался. Поднимаю.

— Алло, Аркаша?

— Нет, говорю (а вокруг пальба).

— А где Аркаша?

Тут уж я проявил всё своё мастерство. С ним, говорю скорбным голосом, несчастный случай произошёл. Ногу ему оторвало, когда мы из миномётов стрелять учились. Нет, если бы это была мама или ещё кто, я бы прикалываться не стал. Но девушка, да ещё аркашина!.. Короче, задурил я её по полной программе, что он в реанимации, что ногу оторвало по колено, и ещё глаз выбило, и что он без сознания, но её в беспамятстве звал. Она уже выезжать собиралась в госпиталь, как смотрю: Аркаша идёт.

Ну, я ему телефон передаю, говорю: девушка тебя. А сам — дёру. И издалека уже вижу, как Аркаша глазами меня ищет. Ух, как он меня тогда ненавидел, да-а. Правда, не догнал.

Вот такая фигня бывает.

Старая байка, но, кажется, не рассказывал.

Три года назад я понял, что гитара моя требует модификации: всё-таки чистая классика плохо держит металлические струны. И обратился я к мастеру, очень даже отличному, Сан Санычу. Жил он близ станции метро «Восток».

Ну, значит, созвонились мы. Договорились, во сколько я приду. Я взял гитару и пошёл: мастерская у него на дому была тогда.