ГУМИЛЕВ Николаевич - СТРУНА ИСТОРИИ
Циклическое время очень удобно, но это тоже условный счет времени, хотя он очень был распространен. Такое время было у древних шумеров и усвоено нами у них, это — неделя. Семь планет, — как хорошо. Повторяются снова, опять в том же порядке. Очень удобно. Но иногда нужно считать циклическое время большими интервалами, — как принято на Востоке. Тогда они приняли звериный цикл — двенадцать лет. Если нужно было это время удлинить, то придуман был двенадцатилетний цикл животных, которые легко находить вот здесь по руке, как раз будет 12 сгибов пальцев. (Л. Н. Гумилев показывает, загибая пальцы на руке. — Ред.) Мышь, тигр, бык, этот самый — дракон, змея, лошадь, овца, обезьяна, курица, собака, кошка и свинья — двенадцать лет. Но 12 лет — тоже не так много. Потом, когда и этого оказалось мало, приняли цикл двадцатичетырехлетний: самец и самка — дракон и дракониха.
Придумали делать цвета, — желтый, красный, синий, зеленый, белый. Получилось — 60. Маловато! Они придумали, что должны быть самцы и самки. Итого — 120 лет.
Практически, уже достаточно даже для написания истории. Но и это — совершенно условная система отсчета. У нее нет начала и конца — это круг. Но вместе с тем, этот цикличный принцип, нашедший применение на Востоке, оказался все-таки не очень пригоден для написания исторических трактатов. Он пригоден только для эфемерных образований,[437] вроде Тюркского каганата, допустим, или Монгольского, там — полтора цикла и все.
А вот для таких стран, которые имеют длинную традицию, как Китай или Греко-Римский мир, понадобилось линейное время — отсчет от эры. Ну, эру брали любую. И считали в Риме — по консулам, в Греции — по олимпиадам, в Китае — по династиям и императорам. Каждый год имел свое название, но для того, чтобы определить, в каком году вы живете или когда это произошло, нужно было иметь под руками список. И тогда вы могли легко найти. Поэтому система была упрощена и введена та, которой мы сейчас пользуемся — от условной даты (в Христианском мире — от Рождества Христова, это сделал Дионисий Малый в V веке, но он ошибся на 4 года или на 5 лет. Христос родился в 5 году до начала эры.
Бегство Мухаммеда из Мекки в Медину — тоже неплохая дата. Такие же даты были у персов (Иездигердова эра, Селевкидская эра) и вообще на Ближнем Востоке. Они были довольно удобны, но весьма недолговечны. А оказалась долговечной только Христианская эра, которая стала международной, и Мусульманская эра (от Хиджры), которая, наряду с христианской, употребляется в мусульманских странах. То есть отсчет времени определяется той ситуацией, в которой существует этнос.
А реальное время, в котором мы живем? Оно для нас, пожалуй, важнее всего. Но о нем как раз знают меньше, чем о двух предыдущих.
Как известно, время отражает какую-либо форму движения. Линейное время отражает поступательное движение; циклическое время — отражает круговое движение, вращательное; но ведь есть еще время, в котором живут замкнутые дискретные системы, то есть живем и мы — люди, и которое для нас является самым важным. Оно меряется по числу событий. Какая это форма движения? Это — колебательное движение. Историческое время — это как бы звучание струны, которую щипнули, и она медленно затухает. Развитие этноса и развитие людей идет не вперед и не назад, и не по кругу, а оставаясь на одном месте и постоянно вибрируя, как струна.
Надо сказать, что формулировку этого времени мне удалось достать в китайских хрониках. Ее предложила одна царевна из дома Чен (это Южный Китай), но для нее это было естественно.
Северные китайцы, самые цивилизованные, такого не знали. А вот в Южном Китае, на границе с Вьетнамом, — те знали. Они ее захватили в плен, когда уничтожали ее империю, то есть империю ее отца. Всех мужчин, конечно, как в Китае полагается, убили. А ее придержали и потом, в виде взятки — дали тюркскому хану (Жангар Киминю. — Прим. ред.). И сочинила она стихотворение, которое, по существу, является научным тезисом:
Предшествует слава и почесть — беде,
Ведь мира законы — трава на воде.
Во времени — блеск и величье умрут,
Сровняются, сгладившись — башня и пруд.
Хоть ныне богатство и роскошь у нас, -
Не долог всегда безмятежности час.
Не век опьяняет нас чаша вина,
Звенит и смолкает на лютне струна.
Я царскою дочерью прежде была,
А ныне — в Орду кочевую зашла.
Скитаясь без крова и ночью одной, -
Восторг и отчаянье были со мной!
Превратность живет на Земле — искони.
Примеры ты видишь, куда ни взгляни.
И песня, что пелась в былые года,
Изгнанницы сердце тревожит всегда.[439]
Ну, она жизнью заплатила за эту формулировку, потому что китайский император Ян-ди,[440] очень вредный человек, противный, решил, что она имеет в виду, что и он — погибнет. И поэтому он приказал ее убить. А тюрки — тогда ему подчинялись, тюрок тогда было немного.
Но, понимаете, эта формулировка, что время является движением колебательным, которое мы можем мерить только по напряженности, — она легла в основу этой кривой (Л. Н. Гумилев показывает на график «Изменение пассионарного напряжения в этнической системе». — Прим. ред.), которая представляет общий вид развития пассионарности и поэтому применима ко всем случаям этногенеза. Сосредоточим на ней сегодня внимание, — дело того стоит.
В начале, когда этнос еще начинает существовать, тихий обыватель, окруженный многими мощными соседями и адаптированный к биоценозу ареала, представляет в нем большинство. И если среди этих тихих спокойных обывателей не появятся люди, горящие страстью, не появятся пассионарии, так он так тихо и загаснет, через довольно долгое время.
Но тут они появляются. (Л. Н. Гумилев подходит к графику «Изменение пассионарного напряжения в этнической системе», показывает фазу подъёма и указывает на появление в каждой фазе пассионариев определенного уровня пассионарности. — Прим. ред.).
И сначала (вы видите — вот фаза подъёма) появляются люди, которые хотят благоустроить свою жизнь.
Потом появляются люди, которые стремятся найти удачу с риском для жизни, — это уже отчаянные товарищи, — это корсары, флибустьеры, завоеватели. Люди на прежнем уровне — еще эгоисты, на этом уровне — они уже работают на общую систему.
Дальше они стремятся не просто к получению знаний, удовольствий и аплодисментов, а стремятся к успеху того дела, которому они служат (и служат добровольно), и к идеалу победы.
Как общество, которое всегда бывает многообразно, потому что когда достигается даже этот высокий уровень, то эти-то никуда не исчезают (Л. Н. Гумилев показывает на графике уровень субпассионариев. — Прим. ред.), к ним те, которые выше (гармоничные и пассионарные люди. — Прим. ред.) — только добавляются.
Я расскажу, как относится к ним сложившаяся социальная система, в дальнейшем, потому что здесь мы должны применить обыкновенную социальную и психологическую историю.
Вопрос: Как я Вас понял, этнос является функциональной системой. Системообразующим фактором является стереотип поведения. Но этнос — система сложная, то есть допускаете ли Вы, что этих факторов может быть несколько?
Лев Гумилев: У Вас не точная постановка вопроса. Для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо условиться, чем мы считаем этнос. Этнос — не арифметическая сумма человеко-единиц, а система — понятие, которое надо раскрыть подробнее.
Мы знаем, что системы бывают разные: открытые и закрытые, жесткие и корпускулярные. Жесткая система — машина или вот этот стол. Он сделан, и он не меняется. Он очень резистентен, — сломать трудно, но если вы сломаете, он не восстановится. Это — вполне жесткая система.
Организм какой-нибудь, например, амебы, — это корпускулярная система. Она очень пластична: она находит оптимальное решение при изменении окружающей среды. То есть если ей стало плохо, температура воды, в которой она плавает, стала выше или ниже, то она находит способ приспособиться или избегнуть этой среды. Это система корпускулярная.
Ну, и совершенно естественно, — на какой энергии работает система? Вот что Вы должны были меня спросить.
