Мэтью Томас - Мы над собой не властны
Вечером, лежа в постели, Эйлин ни одной витрины не смогла вспомнить. Только видела перед собой сияющую улыбку Эда и отражение разноцветных огней в его очках.
На следующий день позвонил Коннелл — предупредить, что не приедет на Рождество. Его пригласила к себе на каникулы очередная подружка. Тем же предлогом он отговорился на День благодарения.
— Что за девушка? Сперва День благодарения, теперь еще и Рождество... Не пора ли нам с нею познакомиться?
— Познакомитесь, — пообещал Коннелл, к немалому ее огорчению.
— Что ж... — сказала Эйлин. — Папа наверняка расстроится.
Она собиралась позвать на Рождество нескольких друзей, но потом передумала. Эд не заметит, ему все равно, даже если они просто разогреют замороженный ужин и просидят весь вечер у телевизора. Так бы и сделала, если бы не кузен Пат — он позвонил вскоре после Коннелла и сказал, что они с Тесс и девочками все-таки смогут приехать. Пат для нее был почти братом. Когда Эйлин была еще подростком, Пат каждый год помогал ее отцу устанавливать елку. Он до жути напоминал ей отца. Когда она пожаловалась, что Коннелл не приедет, Пат сказал, что они погостят у нее весь долгий рождественский уик-энд, начиная с субботы, двадцать третьего.
— Девочки тебе помогут с готовкой, с уборкой. Все, что надо, сделают!
Эйлин понимала, что должна бы растрогаться, но все это совершалось помимо ее воли, а ей было необходимо, чтобы хоть что-то произошло в точности так, как она задумала.
Когда приехали Пат и Тесс с девочками, Эд спустился вниз поздороваться, но через несколько минут опять исчез, хотя все уже садились за стол. Эйлин нашла его в спальне — Эд с растерянным видом сидел на диванчике у изножья кровати.
— Ты намерен к нам присоединиться?
— Эта женщина, там, внизу... Я чувствую, что должен ее знать. Кто она?
— Ты про Тесс?
— Ее так зовут?
— Ну да. Тесс.
— Хорошо.
Эд встал и пошел к двери. На пороге остановил Эйлин:
— Ты ей не говори, что я ее не знаю.
— Да знаешь ты!
— Не говори ей.
— Не скажу. Честное слово.
— Хорошо.
— Ты запомнил имя?
— Не надо меня проверять!
— Я не проверяю, просто хочу помочь.
Эд задумался.
— Напомни, как ее зовут?
— Тесс.
— Я сказал: не надо этих тестов!
— Нет! — засмеялась Эйлин. — Не «тест», а Тесс. Зовут ее — Тесс.
Эд несколько раз повторил имя.
— А откуда, говоришь, я ее знаю?
— Она жена Пата.
— Пата? — удивился Эд. — Твоего кузена?
— Да! — Эйлин снова не удержалась от смеха.
— Так что же ты сразу не сказала?
— Ты хоть знаешь, кто такой Пат?
— Пат — твой кузен, — проговорил он, словно сердясь на ее тупость. — Знаю, конечно.
— Конечно, — хмыкнула Эйлин.
Поправила Эду очки и повела его вниз.
Утром Эд вышел за газетой. Эйлин обрадовалась: чуточку полегче, если его хоть какое-то время не будет дома. Нужно много всего приготовить к празднику, и племянницы ей помогают. День выдался теплый не по сезону. Может, Эд еще посидит на лавочке около супермаркета.
Элиз помогла Эйлин резать картошку, а Сесили начистила серебро. Потом Эйлин учила их готовить лотарингский пирог, едва не пританцовывая под рождественскую музыку из радиоприемника, и вдруг вспомнила, как Эд, еще до того, как переключился на наушники, любил стоять посреди гостиной и дирижировать симфоническим оркестром, весело размахивая невидимой палочкой в такт пластинке. Эйлин нравилось смотреть, как он входит в раж, а после сам над собой смеется.
Придя в хорошее настроение, она почти забыла, что Коннелл не приедет домой на праздники. Глядя на деловитую суету Элиз и Сесили, вдруг подумала: что, если бы у нее родилась дочка, а не сын? Дочки остаются при родителях, не то что сыновья. Дочери ее подруг не уезжали от семьи дальше чем за несколько миль.
Полтора часа прошло, а Эд все не возвращался. Впрочем, ходил он медленно, так что вполне мог быть еще в пути. Да и слишком хорошо ей было, чтобы беспокоиться. Но вскоре Тесс поинтересовалась:
— А где Эд?
Эйлин слегка встревожилась. Ничего плохого с ним, конечно, не случится, но что, если он заблудился? Зря она позволила себе благодушествовать.
— Наверное, заглянул в «Топпс», это местная кондитерская. Там его ужасно балуют. Поеду спасать продавщицу, а то ему только позволь, он там весь день просидит.
Она медленно ехала по Палмер-роуд, заглядывая в окна магазинов, и чувствовала себя преступницей, высматривающий подходящий объект для ограбления. Эд не сидел нигде на скамейке. С тех пор как он вышел из дому, похолодало и ветер усилился. Эйлин жалела, что, щадя свою и его гордость, не приобрела для него специальный браслет, на котором указаны имя, фамилия, домашний телефон... Теперь Эд бродит где-то по улицам, и никто не может догадаться о его состоянии.
Эйлин свернула на Кимбол-авеню, чтобы проверить боковые улочки. На Мидленд-авеню какой-то человек, размахивая руками, подскочил к машине, остановившейся у светофора. Эйлин не сразу сообразила, что это ее муж. Она включила аварийку и бросилась к нему. При виде нее Эд захлопал в ладоши. Она потянула его за рукав. Проезжавший мимо синий «мерседес» погудел и замедлил ход. Эйлин сперва подумала, что это ее сосед, но потом с облегчением разглядела за рулем незнакомого седого мужчину. А вдруг он ее узнал и будет рассказывать об этой сцене дома за ужином?
От ярости Эйлин не могла говорить. Давно Эд торчит на перекрестке и мешает движению? Счастье еще, что его не забрали в полицию!
Эйлин усадила Эда на пассажирское сиденье, пристегнула ремень безопасности и, только вернувшись на свое место за рулем, спросила:
— Что ты делал так далеко от дома?
— Ты же меня нашла, — ответил он. — Давай не будем поднимать шум из-за ерунды. Едем домой.
— Ты заблудился? Не знал, где находишься?
Эд уставился на свои ботинки. Эйлин увидела, что подметки отстают. Надо бы купить ему новую пару или, по крайней мере, заменить подошвы. Она уже какое-то время не заботилась о подобных мелочах. Все чаще ее посещала подленькая мыслишка: Эд все равно не заметит.
— Я хотел прогуляться до торгового центра.
— Какого черта! — заорала Эйлин. — Скажи правду: ты шел домой и заблудился?
— Нет! — Он упрямо замотал головой.
— Эд, мне необходимо знать.
— Я хотел тебе кое-что купить.
— Мы же решили, помнишь? В этом году мы не дарим друг другу подарки на Рождество. Так будет проще.
— Не Рождество, — сказал Эд.
— А что тогда?
— Наша годовщина. — Он вытянул вперед руку с обручальным кольцом. — На Новый год.
— Эдмунд, свадьба была двадцать второго января.
— А познакомились мы в Новый год.
Эйлин притихла. Она представила себе встревоженный взгляд, каким их встретит Тесс. Взгляд, в котором отчетливо читается благая мысль: «Зачем ты вообще выпустила его из дому?»
Эд устало откинулся на спинку сиденья.
— Надо возвращаться, — сказала Эйлин. — Все за нас беспокоятся.
Подъезжая к дому, Эйлин взглянула на Эда. Он вертел в руках бумажник:
— Все равно у меня денег с собой не было...
Эйлин перестала класть ему деньги в бумажник. И кредитные карточки вынула, чтобы кто-нибудь их не стащил.
Она развернулась и поехала в торговый центр. Остановила машину возле универмага «Мейсис». Порылась в собственном кошельке — там среди однодолларовых бумажек лежала сотня.
Эйлина знала: мужчине тяжело принимать деньги от женщины. Еще живя дома, когда отец ушел на пенсию, она всеми силами старалась как можно дольше не подвергать его этому испытанию. Эд протянул ей бумажник, и Эйлин сунула туда сложенную стодолларовую бумажку коротким точным движением, словно делала укол.
В магазине Эйлин сказала, что подождет в отделе сумок, и Эд пошел дальше один. Эйлин наблюдала издали, как он о чем-то спросил продавщицу, и та указала на эскалатор. Эд поехал вверх, держась обеими руками за резиновый поручень, будто на палубе корабля. Эйлин последовала за ним. Эд вошел в отдел женской одежды. Эйлин со страхом представила, как он хватает одно платье за другим, но Эд шел медленно, словно большой кот, подкрадывающийся к добыче. Вещи внимательно рассматривал, не прикасаясь, и наконец остановился у дальней стены. Эйлин притворилась, что перебирает платья на ближайшей стойке. К Эду подошла продавщица, но он только отмахнулся. Будто прочтя мысли Эйлин, отвернулся от неказистых платьев и перешел к следующему ряду. Окинул быстрым взглядом весь выбор нарядов и взял в руки одно платье из переливчатой ткани. Изысканный крой, элегантный фасон. Эд отчаянно замахал продавщице, держа платье перед собой, точно знамя на параде.
Далее последовал непонятный разговор между Эдом и продавщицей. Он совал ей бумажник, тыча пальцем в то отделение, где обычно лежат кредитные карточки. Девушка смотрела с сомнением. В конце концов Эд забрал бумажник, вынул оттуда листок и протянул ей.
