ГУМИЛЕВ Николаевич - СТРУНА ИСТОРИИ
Три корпуса, 150 тысяч человек, которые под звуки барабанов сказали, что они испепелят эту подлость, которую им присылают, и вообще они с этим мириться не будут.
И началась жуткая гражданская война, которая продолжалась всего шесть лет. Унесла она из Китая населения — вот считайте: 56 миллионов перед началом гражданской войны и 17 миллионов после конца гражданской войны. Понимаете, в то время каждый профессиональный воин это был примерно наш мастер спорта, а то и чемпион по фехтованию и верховой езде. А против них пришлось бросить:
— необученные крестьянские толпы;
— или императорскую гвардию, состоявшую из сынков знатных фамилий — тоже не обученную, только шикарную очень;
— или население городов.
В общем, поэт Ду Фу писал по этому поводу так:
Пошли герои снежною зимою на подвиг, оказавшийся напрасным,
И стала кровь их в озере — водою, и озеро Чэнь Тао стало красным.
В далеком небе дымка голубая, уже давно утихло поле боя.
Но 40 тысяч воинов Китая погибли здесь, пожертвовав собою.
И варвары ушли уже отсюда, кровавым снегом стрелы обмывая,
Шатаясь от запоя и от блуда и варварские песни распевая,
А горестные жители столицы, на север оборачиваясь, плачут,
Они готовы день и ночь молиться,
Чтоб был поход правительственный начат.[421]
Но «поход правительственный» удалось начать только тем способом, что попросить помощи у своих заклятых врагов — уйгуров и тибетцев. И когда регулярные части уйгурского хана и тибетского цэнпо пришли на помощь своему естественному противнику — императору Китая, то войска Ань Лушаня стали терпеть поражения. Он сам погиб, его наследник Ши Сыминь тоже был убит. Восстание было задавлено правительством. Надо было — руками врагов истребить свою регулярную армию. Так захлебнулся пассионарный толчок в Китае.
Как видите, не похоже ни на древность, ни на соседей, ни на что.
То есть мы видим, что индивидуальность этих процессов вовсе не скрадывает общности пассионарного толчка, а идет за счет местных условий, местной этнографии, местной географии, того, что мы называем страноведением. Таковы параметры этногенетических процессов во всем мире.
ЛЕКЦИЯ XI
КОНТАКТЫ НА УРОВНЕ СУПЕРЭТНОСОВ
Поляризация в суперэтносах.
Этнические контакты:в Северной Америке; в Европе; в Полинезии и Африке. Контакты русских и западноевропейцев с индейцами, монголами, чукчами, эскимосами. Разница в мироощущении протестантов и католиков.
Итоги курса. Перспективы изучения этнологии с естественнонаучных позиций.
Как мы показали на предыдущей лекции, одни и те же пассионарные толчки дают совершенно различные результаты, в зависимости от того, на какую почву они падают. Ход развития зависит от целого ряд причин, но для того, чтобы оно шло — необходим пассионарный толчок. Кроме того, как мы уже знаем из предыдущих лекций, все эти пассионарные толчки проходят свои фазы — фазы этногенеза, когда они чутко реагируют на повышение и понижение уровня пассионарного напряжения системы. Причем после акматической фазы они ломаются.
Это явление отмечено было до меня, хотя и не объяснено, поскольку пассионарность не была известна автору этой концепции — Тойнби.[422] Но он отметил, что время от времени, в развитии (которое он считал общественным, а не этническим) наступает то, что он называл «брейкдаун», — по-русски надлом.
После чего развитие продолжается, но уже в смещенном виде. Кривая как-то действует и дальше. Иногда система разваливается на две или три, несколько систем, произошедших из одной. То есть если мы примем высказанную некогда нами гипотезу этнического поля, то это происходит раскол поля.
И вот давайте посмотрим, как это бывает и как ведут себя части и группы — с большими, с далекими от них, чуждыми для них народами — и окажется ли в результате того, что вы прослушаете, что персональные качества того или другого суперэтноса не безразличны? Что с одними устанавливаются контакты одного рода, с другими — другого?
Опять-таки пойдем путем, принятым в истории. Проследим бегло развитие того пассионарного толчка, который в IX в. захватил Западную Европу.
Прошел он по Скандинавии вот таким образом (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. — Прим. ред.), через Северную Францию, захватив вот эту часть, прилегающую к Германии, и территорию, прилегающую к Северному и отчасти к Балтийскому морю; через Астурию и ушел в Атлантический океан.[423] А дальше — неизвестно. Там населения не было в те времена или было мало, так что оно не среагировало.
В результате сложились три очага этногенеза.
Самый большой и крупный сложился вот здесь — между Парижем и Рейном, — на этой территории (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. — Прим. ред.), где было очень смешанное население. Были, с одной стороны:
— местное галло-римское население — романизированные кельты, говорившие на испорченной латыни;
— с другой стороны — пришлые разные германские племена, в основном — франки;
— несколько южнее — алеманы и бургунды.
И все они очень быстро перемешивались.
Так что условия для лабильности, условия для малой сопротивляемости внешнему воздействию — были. И когда это воздействие произошло, то эти племена, эти этнические субстраты (потому что я их назвал племенами условно, они были этносами более древнего периода), они слились в два довольно больших этноса. Один из них стал называться (и называется до сих пор) — немцы, они себя называли «deutsche» — копьеносцы. А другой мы называем древним именем франки, а по-французски это будет «france» — французы, но который никакого отношения не имел к традициям, культуре, языку и вероисповеданию тех древних подлинных франков, которые захватили территорию бывшей Римской Галлии.
Это центральная часть и здесь, как видите, создались: саксонский этнос (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. — Прим. ред.); здесь — французский этнос. В промежутке — алеманны — не создали этноса; и — бургунды, которые были в стороне и тоже хранили традиции и сопротивлялись по силе возможности, но не имели возможностей и никаких перспектив.
А вот германцы на среднем Рейне, вот в этих местах (Л. Н. Гумилев показывает на карте. — Прим. Ред.) — они оказались затронуты этим толчком.
То есть мы можем, совершенно четко, с довольно большой точностью, очертить границы этого толчка, который, видимо, проходил таким вот образом (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. — Прим. Ред.) — широкой полосой, потому что были затронуты и славянские районы в низовьях Эльбы, и течение среднего Рейна. (Голоса из зала. — Ред.) — Вот именно. Британские острова затронуты не были, вот что интересно. Испания затронута не была. Голландия затронута не была. А была затронута почему-то горная Астурия. Если мы проведем прямую, вот таким вот образом (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. — Прим. ред.), то она так сюда и попадает.
В IX в. в Астурии сидели беглецы от арабов, захватившие почти весь Пиренейский полуостров, сидели в горах, не желая сдаваться мусульманам, защищались, как могли. Вероятно, они бы не удержались против превосходящей силы арабов, ежели бы арабы сочли их дикую, горную область достойной завоевания. Арабы просто не лезли в эти горы, чтобы не терять зря людей. Впрочем, когда им надо было совершить поход, они прошли до самого Бискайского залива. Разорили, вообще говоря, все церкви и даже захватили монастырь святого Яго (Якова) и увели единственного монаха, который там их дождался, не убили его, а сказали: «Поскольку ваш святой, действительно, был отшельник, а ты его почитаешь, то уйдешь с нами вместе. И будешь у нас — в Кордове его почитать тоже».
Но ставить гарнизоны в этих горах и удерживать их они не считали нужным, тем более что здесь вот (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. — Прим. Ред.) между Гаронной и верхней Эбро жили дикие и совершенно отчаянные реликтовые баски, которые не подчинялись ни арабам, ни французам, ни испанцам — никому. И хотя они числились христианами, но христианство у них было очень своеобразное. Даже в последнее время они, занимаясь разбоем и убийствами, — перед тем, как выстрелить в свою жертву из ружья, они его крестили и прикладывали к нему образок: «А вот уже можно».
