Ольга Маховская - Зависть как повод для нежности

Знаете ли вы, что такое жизнь программиста? По данным опроса сайта superjob.ru, это самая «несчастная» профессия.Когда-то она была счастливой, потому что тогда счастье измерялось в деньгах, а платили программистам достойно. Но такое положение развращает, расслабляет и убивает волю к победе.

Плохо – это когда все хорошо*.

Человек может впасть в прострацию, погрузиться в сон или гипнотическое состояние в двух крайних случаях – от пресыщения или из-за сенсорного голода.

Теперь, когда счастлив снова тот, у кого есть друзья и любимые, программисты упали вниз списка. У людей «с компьютером перед глазами» нет никаких реальных друзей. Сотни виртуальных френдов не заменят одной реальной любимой и настоящего друга. Вот и у Сергея не было ни друга, ни любимой. А вчера еще все это было.

Он сидел в привычном углу, в привычной позе, за старым компьютером, а на диване сопела Света. Перед этим они долго бродили по магазинам, покупая все, что ей хотелось, приперли домой целый рюкзак еды и игрушек. Но Сергей не знал, что делать дальше. Положение отца-одиночки, брошенного мужа с ребенком угнетало его еще больше, чем просто положение брошенного мужа. Никто же не знал, что именно его бросили. А когда рядом ребенок, расклад понятен: тебя сделали, парень! Ты не гордый мужчина. Ты – несчастная женщина, которую отвергли дважды: в своем статусе жены (то есть мужа) и в своем материнстве (то есть отцовстве). Отец-одиночка. В сто раз хуже, чем просто холостяк.

Это очень важно для мужчины – быть победителем даже в таком безнадежном деле, как развод. Побеждает тот, кто: а) бросает первым; б) оставляет за собой территорию; в) оставляет на шее у супруги детей, чтобы день и ночь помнила о нем; г) оставляет супругу в таком состоянии, с такими, так сказать, рабочими характеристиками, что она уже никогда больше не выйдет замуж. Женщин подводит материнский инстинкт: они готовы бороться за детей, не понимая, что эту борьбу мужчины используют, чтобы их обескровить и лишить воли к жизни.

Несправедливость схватки состоит в том, что в любой момент в жизни женщины может появиться другой мужчина и нивелировать все достоинства ее бывшего супруга. В один миг, безо всяких усилий, она получит и кров, и стол, и положение замужней женщины.

Мир, в котором Сергей жил раньше, был на удивление гармоничен. Он занимался тем, что ему нравилось, день и ночь, за что получал деньги, которых хватало на то, чтобы снимать квартиру, кормить жену-дочку-кошку-Машку. И этот круговорот мог продолжаться до бесконечности. Почему нельзя просто жить? Почему нельзя довольствоваться тем, что есть, а не гнаться за призрачным счастьем? Галя могла точно так же усесться за компом и жить в свое удовольствие. И куда ее понесло?

Любовь – это фикция, которая приводит к настоящим трагедиям. Это компьютерный вирус, который крушит все программы и настройки. Сергей теперь точно знал, что компьютерный вирус – женского рода.

И что теперь делать? Вернуть девочку этой Полине? Да ведь она может отказаться. Подбросить, оставить с запиской, значит, самому под статью попасть: записка – улика. Отвезти своей маме? Сказать: «Ма, бросай работать! Давай вместе воспитывать Светку?»Ага, так она и согласится. Он же помнит: «Я угробила на тебя всю жизнь, кормила-растила одна, а теперь пусть она помучится, узнает, каково это! Настоящая жена – это женщина, которая в том или ином виде пережила потерю мужа!»

И получалось по этой логике, что настоящей женой снова была Галя.

Сергей решил подождать ее звонка. Ничего, кроме как вернуться к нему и к дочке, он предложить не мог. Даже побрился на всякий случай, вдруг она позвонит в дверь прямо сейчас.

Побрился, причесался и стал ждать.

Он же не знал, что его жена Галя в четырех часах лету к югу от столицы крутит роман с бывшим предателем родины.

К концу пути господину Рабиновичу не оставалось уже ничего, кроме как принять в дар любовь этой необыкновенной женщины. У Гали была забронирована гостиница с витаминным названием «C-Hotel», и она запросто попросила сопроводить ее к отелю.

– О, так это рядом!

– Рядом с чем?

– С аэропортом и моим домом. Центр!

Пока они шли от остановки экскурсионного автобуса до отеля, над головой низко пролетали самолеты, глухо опускаясь где-то в ста метрах. Как в военных хрониках – над головой носились «мессершмитты». Единственный город в мире, в котором аэропорт располагался прямо в центре города.

– Как в кино, – поделилась Галя.

– Мы уже привыкли.

Гале очень хотелось спросить, женат ли ее избранник? Но сегодня столько выпало испытаний на ее душу – Иерусалим, поклоны у Стены Плача, стенания у Гроба Господня, мольбы у Вифлеемской звезды, погружение в пучины Мертвого моря и Полино смс. Разве об этом она просила у небесных сил? Теперь еще самолеты снуют как шершни, тяжело и навязчиво.

– О, посмотрите, какая стоит луна! Красная она у вас…

– У нас и море красное. Мы любим красный цвет.

Галя почему-то подумала о красном флаге и галстуке.

–  Красный цвет – цвет масонов, – напускал туману Рабинович.

– Да ну?!

В глубине прохладного холла пела молодая и красивая пара. Там начиналась барная зона.

Живая музыка вместо «фанеры» с русским блатняком в стране массового въезда российских туристов – это было свежо и даже изыскано.

– Вы ведь проводите меня в номер? Поможете донести чемодан?

– Я закажу шампанского? По случаю приезда? – весело подхватил Рабинович.

Ах, как это было неправильно. Галя понимала, что отдаваться прямо в день знакомства, да еще в отеле, да еще в снятом за свой счет – ни к чему не приведет. Это был чистый фальстарт, срыв из-за неудержимого желания оттолкнуться от земли и полететь. Когда женщина хочет любви и готова любить, она становится неудержимой. Танк, вездеход, напалм, выжигающий все, даже пустыню. От женской любви нет спасения*.

От мужского желания обладать тоже иногда нет спасения. Партнер может лишить тебя воли, актуализировав все страхи. Напор и натиск обезоруживают, снимают все защитные механизмы, обнажают саму суть человека, что может переживаться «жертвой» как облегчение, возвращение к себе. Таковы эффекты шоковой терапии, например.

Иначе она превратится в агрессию, недобрую, злую силу, хуже которой может быть только конец света. Женская ненависть слабее мужской, но бьет женщина точечно, прицельно, наверняка – и по своим обидчикам, и по просто равнодушным к ней мужчинам, не видя разницы. Рабинович был опытным мужчиной, из тех, кто не даст повода ощетиниться. Все, что должен делать мужчина, это исполнять желания женщины, чтобы ее расслабить, и тогда ее желание совпадет с его собственным.

А Галя не была злой и становиться ею не собиралась.

Сегодня ты в Израиле, а завтра в Москве, времени на раздумья нет, действовать нужно решительно, в конце концов, ты сама этого захотела…

Гале непросто давалась роль свободной женщины, которая и свободной-то побыла всего несколько дней. Разве свободна девушка, пока растет и живет с родителями? Или потом, разве свободна женщина замужем, когда все – ради семьи и ничего – для себя. А что, увеличивается ее свобода, когда рождается ребенок? Получается, что чем больше достигаешь, тем меньше тебе позволено.

«Западня какая-то. И теперь, когда я тут одна-одинешенька, у меня нет выбора, у меня нет даже времени на то, чтобы подумать, примериться, узнать человека. Остается только сразить его горячим сексом. А как же любовь?»

Как можно полюбить гида? За одну лишь экскурсию в Иерусалим? Да у него уже были десятки таких возлюбленных… Но думать об этом не хотелось. Бесполезно . Роль свободной женщины оказалась с привкусом соли, как морская вода, только с виду манящая, прозрачная, будоражащая грезы.

В Израиле внимательнее относились к постельным утехам. А вдруг в результате родится ребенок? Что же, ему потом всю жизнь страдать депрессиями только из-за того, что родители были в дурном расположении духа, когда решили обняться? Знаете, бывают такие мрачные типы, которые во время занятий любовью чувствуют глубочайшую обиду. А больше ничего. И дети у них рождаются капризные, вечно недовольные, с кривыми ротиками.

Александр был необыкновенно нежен. Как перед лицом вечности. От посещения святых мест раз в неделю вырабатывается внутренняя аккуратность и достоинство. И это было грандиозно!

Галя не хотела, чтобы ее принимали за легковесную секс-туристку, и сказала так: