Кейт Мортон - Когда рассеется туман
— Это будет нетрудно, — отозвался Робби. — Стаи молодых людей будут счастливы броситься вместе с вами в пену высшего общества.
— Ну разумеется, — согласилась Дебора, не уловив в его словах иронии. — И все-таки я спохватилась поздновато.
— Лорд Вудалл наверняка сможет, — подсказала Ханна.
— Лорд Вудалл за границей, — быстро ответила Дебора и улыбнулась Робби. — Ведь не могу же я пойти одна!
— Эммелин говорит: ходить в одиночку — самое то, — вспомнила Ханна.
Дебора притворилась, что не слышит. Кокетливо захлопала ресницами.
— Если только… Нет, — она с фальшивым смущением замотала головой. — Конечно же нет.
Робби молчал. Пришлось Деборе договаривать самой.
— Если только вы не составите мне компанию, мистер Хантер…
Ханна затаила дыхание.
— Я? — засмеялся Робби. — Да нет, не думаю.
— Почему же? Мы бы отлично провели время.
— Я не умею вести себя в обществе. Задыхаюсь, как рыба без воды.
— Зато я прекрасно плаваю, — настаивала Дебора. — Я вас поддержу.
— И все-таки нет, — твердо отказался Робби. Ханна быстро перевела дух. Иногда ей казалось, что Робби не имеет понятия о приличиях. При этом в нем не было нарочитой вульгарности друзей Эммелин. Просто он не боялся быть слишком искренним, почти бестактным.
— Подумайте хорошенько, — не унималась Дебора, уже с раздражением в голосе. — Там будут самые известные люди.
— Я не люблю высшее общество, — прямо сказал Робби. Ему уже надоел этот разговор. — Чересчур много людей тратит чересчур много денег, чтобы впечатлить тех, кому на это наплевать.
Дебора открыла рот и… закрыла его снова. Ханна едва сдержала смех.
— Ну, если вы твердо решили… — пробормотала Дебора.
— Твердо, — беспечно подтвердил Робби. — В любом случае — спасибо за приглашение.
Дебора зашуршала газетой и притворилась, что занята кроссвордом. Робби вытаращил глаза, втянул щеки и стал похож на рыбу. Ханна не выдержала и рассмеялась.
Дебора со злостью глянула на них. Ханна узнала этот взгляд: Дебора унаследовала его от отца вместе с жаждой власти. Горечь проигрыша заставила ее сжать губы в узкую полоску.
— Вы у нас писатель, мистер Хантер, — холодно сказала она. — Что за слово из шести букв, начинается на «о» и означает неправильность в суждении?
Дебора все-таки отомстила Робби через несколько дней.
— Я вижу, мистер Хантер снова к нам заходил, — сказала она за обедом, выбирая на блюде булочку.
— Да, он принес мне книгу. Ему кажется, она придется мне по душе, — ответила Ханна.
Дебора поглядела на Тедди, который сидел во главе стола, поглощая рыбу.
— Я просто опасаюсь, что слуги начнут болтать. Он слишком часто у нас бывает.
Ханна отложила вилку.
— Не понимаю, почему визиты мистера Хантера должны привлечь внимание слуг?
— Вот именно! — чеканя каждое слово заговорила Дебора. — Я и гляжу, что совсем не понимаешь. А ведь ты ведешь себя безответственно. Слуги — те же самые дети. Им нужна твердая рука, иначе они вообще разболтаются. И роль этой руки должны играть мы, их господа. А у нас что? Мистер Хантер является без приглашения. Он понятия не имеет, как вести себя в обществе. Даже по телефону не позвонит, прежде чем заглянуть. Миссис Тиббит сбивается с ног — готовит чай для тебя одной, а приходится подавать на двоих. Это просто непорядочно по отношению к ней. Как ты считаешь, Тедди?
— Что? — Тедди поднял голову от тарелки с рыбой.
— Я говорю, — повторила Дебора, — нехорошо раздражать прислугу.
— Раздражать прислугу? — испугался Тедди. Как и отец, он все время боялся бунта.
— Я поговорю с мистером Хантером, — торопливо пообещала Ханна. — И попрошу его звонить перед приходом.
Дебора сделала вид, что задумалась.
— Нет, — сказала она наконец, покачивая головой. — Боюсь, уже слишком поздно, этого мало. Думаю, мистеру Хантеру вообще пора забыть дорогу к нашему дому.
— Ну это уж чересчур, Деб, — удивился Тедди, и Ханна почувствовала всплеск благодарности к мужу. — Мистер Хантер вполне безобиден. Поэт, конечно, богема, но не более. Если он действительно будет звонить, я думаю, слуги…
— Тут еще в чем дело, Тедди, — перебила брата Дебора. — Мы же не хотим, чтобы пошли всякие ненужные слухи?
— Ненужные слухи? — не понял Тедди и вдруг рассмеялся. — Да ты что, Деб, ты боишься, что кто-нибудь решит, что Ханна и мистер Хантер?.. Что моя жена и подобный тип?..
Ханна прикрыла глаза.
— Я ничего не боюсь, — злобно ответила Дебора. — Но люди любят трепать языками, а сплетни не лучшие помощники бизнесу. И политике.
— Политике? — задумался Тедди.
— Мама сказала, что ты решил предпринять еще одну попытку. Так как же избиратели поверят, что ты сможешь управлять народом, если они заподозрят, что ты не можешь управлять собственной женой? — Дебора с торжеством отправила в рот полную вилку, стараясь не задеть ярко накрашенные губы.
— Я об этом не думал, — озадаченно признался Тедди.
— И не думай, — тихо посоветовала Ханна. — Мистер Хантер — друг моего погибшего брата. Он приходит поговорить о Дэвиде.
— Да я знаю, старушка, — с виноватой улыбкой ответил Тедди и беспомощно пожал плечами. — И все-таки Деб права. Понимаешь? Мы не можем давать повода для сплетен.
После этого разговора Дебора ходила за Ханной, как привязанная. Глубоко оскорбленная отказом Робби, она жаждала своими глазами увидеть его изгнание, более того — хотела, чтобы он понял, по чьей милости ему отказали от дома. И когда Робби наконец появился в доме номер семнадцать, Дебора уже сидела на диване рядом с Ханной.
— Доброе утро, мистер Хантер, — радостно улыбаясь, поздоровалась Дебора. Ее пальцы нетерпеливо пощипывали мех лежащего у нее на коленях Банти. — Как приятно снова вас увидеть. У вас все в порядке?
Робби кивнул.
— А у вас?
— Лучше некуда, — уверила Дебора.
— Ну как? — улыбнулся Робби, глядя на Ханну. Сжав губы, та протянула ему «Бесплодную землю» Элиота.
— Мне очень понравилось, мистер Хантер. Запало в душу.
Ханна неуверенно взглянула на Дебору, та смотрела на нее в ожидании.
— Мистер Хантер, — собравшись с духом, начала Ханна. — Я вынуждена кое-что с вами обсудить. — Она указала ему на кресло Тедди.
Робби поглядел на нее внимательными темными глазами и послушно сел.
— Мой супруг… — сказала Ханна и замолчала, не зная, как продолжить. — Мой супруг…
Она обернулась к Деборе, но та притворилась, что целиком занята расчесыванием пушистого Банти. Ханна молча смотрела на ее длинные, тонкие пальцы, острые ногти…
Робби посмотрел туда же.
— Ваш супруг, миссис Лакстон… — подсказал он.
— Мой супруг, — тихо договорила Ханна, — предпочел бы, чтобы вы больше не появлялись в нашем доме без особой надобности.
Дебора спихнула Банти с колен и одернула платье.
— Вы все поняли, не так ли, мистер Хантер?
Вошел Бойли с подносом. Поставил его на столик, кивнул Деборе и вышел.
— Вы ведь останетесь на чай, — сладким голоском, от которого у Ханны по спине пошли мурашки, предложила Дебора. — В последний раз?
Под руководством сияющей Деборы они завели неловкий разговор о крушении коалиционного правительства и убийстве Майкла Коллинза.[24] Ханна едва ли слушала. Ей хотелось остаться с Робби наедине — всего на несколько минут, чтобы все ему объяснить. Нет, Дебора ни за что не позволит.
Ханна уже решила, что, наверное, уже никогда не сможет извиниться перед Робби, и ощутила вдруг, как, оказывается, привыкла к его обществу, и тут в дверях возникла Эммелин, обедавшая где-то с друзьями.
В тот день она была на диво хороша — уложила волосы светлыми волнами и накинула новый оранжевый шарф, под которым ее кожа словно светилась. По привычке Эммелин не вошла, а влетела в комнату — Банти шарахнулся под кресло — и, упав на кушетку, сложила руки на груди.
— Ф-ф-у! — выдохнула она, словно не замечая царившего в гостиной напряжения. — Я набита, как рождественский гусь. Никогда больше не буду есть! — Эммелин приподняла голову. — Как делишки, Робби? — Не дожидаясь ответа, она вытаращила глаза и села. — О! Вы никогда не догадаетесь, кого я встретила на приеме у леди Сибил Колефакс! Я сидела там, болтала с душкой лордом Бернерсом — представляете, он установил у себя в роллс-ройсе маленькое пианино! — как вдруг появились никто иное как Ситуэллы![25] Все трое! Живьем они гораздо интереснее. Милый Сэчевэрел, с его остроумными шутками, Осберт, с его маленькими стишками, как их, когда кончается смешно…
— Эпиграммы, — пробормотал Робби.
— Он почти такой же остроумный, как Оскар Уайльд, — тараторила Эммелин. — А лучше всех была Эдит. Она прочла одно из своих стихотворений, и мы не смогли сдержать слез. Вы знаете леди Колефакс — она с ума сходит по всяким знаменитостям — ну, я и не удержалась, похвасталась, что знакома с Робби. Она чуть не умерла. Мне вообще сначала никто не поверил: все считают меня ужасной выдумщицей — понятия не имею, почему—и теперь, Робби, вы просто обязаны пойти со мной вечером — доказать, что я не вру.
