Дэвид Митчелл - Блэк Свон Грин
Я знаю: Джулия заговорила со мной о дискотеке, чтобы отвлечь от чего-то другого.
Плуто Новак, Гилберт Суинярд и Пит Рэдмарли стояли в коридоре. Они не очень хорошо относятся ко мне с тех пор, как в июле исключили меня из Призраков (через пять минут после того, как приняли в Призраки). Они не допекают меня, нет, они просто делают вид, что меня нет. Обычно я не против. Но сегодня с ними был кто-то из старшеклассников. Одетый в мрачную, коричневую, кожаную куртку с шипами на плечах и на груди, и в футболку «All Blacks» (* «All Blacks» – так в народе называют сборную Новой Зеландии по рэгби – это самая свирепая и жестокая команда в этом виде спорта*). Плуто Новак хлопнул его по спине и показал на меня. За спиной у меня толпилась целая отара девчонок, и я не мог отступить, да и вообще было поздно – свирепый пацан уже направлялся ко мне, как плуг, вспахивая толпу своим телом.
– Это он?
– Ага. – Плуто Новак подошел к нам. – Это он.
В коридоре повисла тишина – все смотрели на нас.
– У меня для тебя новости. – Он схватил меня за шиворот так сильно, что чуть не оторвал воротник пальто. – Ты наехал не на того пацана сегодня. – Он говорил, стиснув зубы, одними губами. – Ты безрукий, бесхребетный, безголовый, безмозглый, безжопый, бесчленный, безумный, обоссанный кусок…
– Джош! – Плуто Новак схватил его за руку. – Джош! Это не Нил Броус. Это Тейлор.
Джош уставился на Плуто Новака.
– Не Нил Броус?
– Нет. Тейлор.
Пит Рэдмарли стоял, оперевшись плечом на дверь туалета. Он достал сигарету, подбросил в воздух и поймал ее ртом.
– Это, – Джош посмотрел на Пита, – тот самый Тейлор?
Пит Рэдмарли зажег сигарету.
– Уг-гу.
– Ты – тот самый Тейлор? – Джош отпустил меня, – Так это ты настучал на этих карликовых братьев Крэй, которые прессовали моего брата из-за денег? (*Братья Крэй – английские гангстеры*)
– А кто, – мой голос сломался, – твой брат?
– Флойд Челеси.
У тихого Флойда Челеси оказывается есть Ангел Хранитель в виде старшего брата.
– Тогда да, я – тот самый Тейлор.
– Ну, – Джош разравнял мое пальто, поправил воротник, – ты молодец, Тейлор. Но если кто-нибудь из вас, – все, кто был в коридоре, съежились под его злым взглядом, – знает этого Броуса или Литтла или Нэшенда, скажите им, что я здесь. И я ищу их, хочу поговорить по душам.
В актовом зале несколько детей уже вовсю танцевали, под песню «Video Killed The Radio Star». В большинстве своем мальчишки стояли возле левой стены, слишком крутые, чтобы танцевать. Девчонки в большинстве своем стояли возле правой стены, тоже слишком крутые, чтобы танцевать. Дискотека – штука хитрая. Ты будешь выглядеть, как законченный дебил, если начнешь танцевать слишком рано, но при этом на каждой дискотеке всегда есть момент, когда ди-джей ставит реально крутую песню, и если ты не начнешь танцевать под нее, значит ты – унылое чмо.
Дин разговаривал с Флойдом Челеси, они стояли рядом со столом с напитками и сладостями.
– Я только что встретил твоего брата, – Сказал я Флойду. – Господи! Не хотел бы я оказаться его врагом.
– Он мой сводный брат. – Благодаря мне, Флойд провел все утро в кабинете директора, давая показания против Нила Броуса. Он, наверно, меня ненавидит. – Да, он – тот еще фрукт. Ты бы видел его час назад. Он угрожал поджечь дом Броуса.
Я завидовал Флойду: он провел весь сегодняшний день с мамой и папой.
– Я думаю, Нэшенд и Литтл вряд ли покажутся сегодня. – Дин предложил мне свой кусок пирога, я откусил от него. Флойд купил мне «Пепси». – Смотрите, Андре Бозард! – Дин показал пальцем на ту самую девочку, которая когда-то, еще в начальной школе, любила играть в странные игры – в один день она вела себя, как лошадка-пони, в другой – вила гнезда, и притворялась, что желуди – это ее яйца. – Смотрите на ее юбку!
– А что с ее юбкой? – Спросил Флойд.
– Она роскошна. – Дин высунул язык и задышал часто-часто, как собака.
Заиграла песня Sex pistols «Frigging in the rigging», и все панки выскочили на площадку, танцевать пога. Старший брат Освальда Уайра Стив так сильно растанцевался, что ударился головой о стену, и отцу Филиппа Фелпса пришлось везти его в больницу. Все больше пацанов присоединялись к танцу, и ди-джей поставил следующую песню «Очаровательный принц» Адама Анта. Под эту песню все любят танцевать, там есть специальные движения, тот самый танец Адама Анта, как в клипе. Все должны выстроиться в линию и в ритме музыки, при каждом ударе барабана, скрещивать запястья и поднимать руки вверх. Проблема в том, что Адам Ант в клипе вскидывает руки на один такт раньше подтанцовки, и сегодня все хотели быть как Адам Ант – каждый старался двигаться на один такт быстрее остальных, и в итоге танец превратился в соревнование на скорость.
Следующей заиграла песня «The Lunatics» группы Fun Boy Three. Под нее совершенно невозможно танцевать, и только Хлюпик остался на танцполе. Возможно, он действительно слышал ритм этой песни.
– Хлюпик, ты дебил! – Крикнул Робин Саут.
Хлюпик даже не замечал того, что все на него смотрят.
Секреты влияют на нас гораздо сильнее, чем нам кажется. Мы врем, чтобы сохранить их. Мы стараемся увести разговор подальше от наших секретов. Мы боимся, что кто-то узнает. Нам кажется, что мы в ответе за наши секреты, но, может быть, все наоборот – это наши секреты используют нас? Возможно, точно так же пациенты сумасшедшего дома влияют на своих врачей гораздо сильнее, чем врачи – на них.
В туалете стоял Гарри Дрэйк.
Раньше я бы окаменел от ужаса, увидев его, но не сегодня.
– Как дела? – Еще вчера он отпустил бы в мой адрес глумливый комментарий о том, что я не смогу даже свой собственный член найти. Но сегодня я внезапно оказался на одном с ним уровне и даже заслужил свое «как дела?».
Декабрьский холод струился сквозь замерзшее окно.
Я лениво кивнул в ответ. Нормально.
Сигаретные бычки плавали в желтой реке теплой мочи.
Заиграла песня «Do the Locomotion» («Изобрази паровозик»), и все девчонки выстроились в ряд и стали змейкой ходить по танцплощадке, повторяя за песней «ту-ту». Потом была песня «Oops Upside Your Head», и танец стал похож на занятие греблей. Это девчачьи песни, и пацаны не танцевали под них, зато когда заиграл «House of the Fun» группы Madness, все завеселились. «House of the Fun» – это песня о покупке презервативов, но ВВС до сих пор не убрали ее из ротации, потому что, похоже, там работают люди, которые не способы понимать подтекст песен. Даже до законченного дебила из графства Тупице-шир смысл этой песни дошел бы раньше, чем до ВВС. Хлюпик танцевал так, словно его било током. Некоторые пацаны стали подражать ему, чтобы поиздеваться, но в итоге оказалось, что это довольно клевый танец (каждый Хлюпик – всегда немого изобретатель).
А потом заиграли Talking Heads «Once In A Lifetime». Это была та самая, решающая, переломная песня, под которую каждый обязан начать танцевать, чтобы не прослыть ослом, поэтому мы с Дином и Флойдом тоже выскочили на танцпол. Ди-джей включил стробоскоп.
Танцевать – это как идти по центральной улице сквозь толпу людей, или что-то типа того. Твои движения естественны, но лишь до тех пор, пока ты не задумываешься о них. Стоит задуматься – и все пропало. Сквозь световую бурю, сквозь лес рук и голов я увидел Холли Деблин. Она танцевала странно – вроде как изображала какую-то индийскую богиню, раскачивалась и хлопала в ладоши. Сквозь световую бурю, сквозь лес рук и голов мне показалось, что я видел, как Холли улыбнулась мне (может, улыбнулась, а может и нет, но скорее – да).
Следующая песня была «I Feel Love» Донны Саммер. Джон Туки начал выпендриваться, он хотел показать несколько движений из этого новомодного безумия под названием брэйк-дэнс, но его вращающийся танец вышел из-под контроля, и он влетел в толпу девчонок, которые разлетелись в стороны, как конфеты «Skittles» из порвавшейся упаковки. Друзьям Джона пришлось вызволять из-под ударов женских каблуков.
Когда заиграл «Jealous guy» («Ревнивый парень») Брайана Ферри, Ли Бриггс утащил Анджелу Буллок в уголок и стал тискать ее там. Дункан Прист стоял рядом с ними и кривлялся, делая вид, что тоже целует кого-то. Все смеялись, но это был смех, полный зависти. А потом во время песни «To cut a long story short» («короче говоря») группы Spandau Ballet, Аласдер Нортон ушел куда-то под ручку с Трейси Импни, с этой огромной девочкой-готом из Бразэридж Грин.
Дальше была песня Гэри Ньюмана «Are “friends” electric?», и Колин Поул с Марком Брэдбери изобразили танец роботов.
– Потрясная песня! – Прокричал Дин мне прямо в ухо. – Это прям музыка будущего! Говорят, у Гэри Ньюмана есть друг по кличке «Дай пять»! Прикинь, как круто, а?
Танцорам кажется, что они сами придумывают движения, на самом деле все наоборот: танец похож на мозг – в нем одновременно происходят сотни процессов, а танцоры – они всего лишь клетки этого мозга.
