Дэвид Митчелл - Блэк Свон Грин
Дункан Прист поднял руку.
– Дункан?
– Я позвоню в психушку, мисс. Закажу для вас палату с мягкими матрасами. На стенах. – Маленький фан-клуб Дункана Приста засмеялся. – Это не секрет, мисс! Это полный бред.
– Очень лаконично и, главное, в рифму. Спасибо. Как верно заметил Дункан, «секреты», которые выглядят как заведомая чепуха, на самом деле не являются секретами. Если бы достаточное количество людей поверило в то, что я – Нэнси Рэйган, у меня могли бы возникнуть проблемы, но и в этом случае это был бы уже не «секрет», а массовое помешательство. Кто может сказать мне, что такое «массовое помешательство»? Аласдер?
– Я слышал, многие американцы верят, что Элвис Пресли жив.
– Прекрасный пример. Как бы то ни было, сегодня я открою вам один свой настоящий секрет. Это в некотором роде постыдный секрет, поэтому я прошу вас никому не рассказывать о нем…
МИСС ЛИППЕТТС – МАНЬЯК-УБИЙЦА.
На этот раз смеялись пацаны.
– Тсссс! Я закатала тела своих жертв в асфальт, под трассой М50. Нет никаких улик. Никаких подозрений. А теперь скажите – этот «секрет» можно считать настоящим секретом? Если ни у кого – я подчеркиваю: ни у кого – нет ни малейших подозрений на этот счет?
Тишина. Воздух был заряжен интересом.
– Да… – сказали одни ребята.
– Нет… – сказали другие.
– Но вы бы знали об этом, мисс. – Клайв Пайк поднял руку. – Если бы вы были маньяком-убийцей, вы бы знали об этом. Поэтому, вы не можете утверждать, что никто не знает об этом.
– Вовсе не обязательно. Если б у нее была шизофрения, она могла бы и не знать о том, что она маньяк-убийца. – Сказал ему Дункан Прист. – Шизофреники никогда не помнят своих преступлений. Она могла бы просто… порубить тебя на части за то, что ты не сделал домашку, чик вжик хрясь, потом избавилась бы от останков, смыла бы их в канализацию. А после этого отключилась бы и на утро снова проснулась бы в кровати, обычная, разумная мисс Липпеттс, учительница английского. Она увидела бы кровь у себя на одежде и испугалась бы: «о боже! Кровь на моей одежде, опять? Как странно, что это происходит со мной каждое полнолуние. Что ж, пойду брошу все это в стиральную машинку». И тогда это был бы секрет, о котором бы никто не знал, правильно?
– У тебя прекрасное воображение, Дункан, спасибо. Но представь себе все убийства, котороые когда либо просиходили в Северн Валлей, с момента, скажем, прихода римлян на эту землю. Все жертвы, все убийцы, они уже мертвы и превратились в прах. Их никто уже не помнит. Можно ли считать все эти убийства секретами? Холли?
– Это не секреты, мисс. Это просто… утраченная информация.
– Конечно. Значит, вы согласны, что секрет нуждается в людях, в тех, кто мог бы хранить его или хотя бы записать? Хранитель. Эмма Рэмпинг!
– Мисс?
– Встань, пожалуйста.
Долговязая Эмма Рэмпинг встала. Она тревожно смотрела на учительницу.
– Я тут вообще-то пытаюсь вести урок. Что ты хотела сказать Эбигэйл?
Эмма Рэмпинг состроила виноватую мину.
– Это информация, известная очень маленькому количеству людей?
– Да, мисс.
– Говори громче, Эмма, чтобы все могли тебя слышать!
– Да, мисс.
– Ага. Значит, ты доверила свой секрет Эбигэйл?
Эмма Рэмпинг неохотно кивнула.
– Смотри-ка, как удачно это совпало с нашей сегодняшней темой. Что ж, почему бы тебе не поделиться этим секретом со всеми нами? Сейчас. Скажи это громко.
Эмма Рэмпинг покраснела, на лице ее отразилось отчаяние.
– Давай заключим сделку, Эмма. Я забуду о твоем проступке, если ты сейчас объяснишь нам всем, почему ты с таким удовольствием доверяла свой секрет Эбигэйл, но не захотела разделить его с нами…
– Потому что… я не хочу, чтобы все знали, мисс.
– Эмма сейчас сказала нам одну очень важную вещь, 3КМ. Спасибо, Эмма, садись и старайся вести себя хорошо. Как можно убить секрет?
Леон Катлер вскинул руку.
– Рассказать людям.
– Да, Леон. Но скольким людям? Эмма рассказала секрет Эбигэйл, но она ведь не убила его, правильно? Как много людей должны узнать секрет, чтобы он перестал быть секретом?
– Людей должно быть достаточно, чтобы вас приговорили к смертной казни через электрический стул, мисс. За то, что вы – серийная-убийца. – Сказал Дункан Прист.
– Это очень остроумное замечание Дункан, но, дети, скажите, может ли кто-нибудь из вас вывести из заявления Дункана более общий принцип? Сколько людей нужно, чтобы убить секрет? Дэвид?
– Столько, – Дэвид Океридж всерьез задумался, – сколько нужно, мисс.
– «Сколько нужно» – это сколько? Аврил?
– Столько, сколько нужно, чтобы изменить смысл секрета. Мисс.
– Вы молодцы, 3КМ, вы хорошо мыслите. Возможно, будущее все же в надежных руках. Если бы Эмма сказала нам то, что она сказала Эбигэйл, то ее секрет был бы мертв. Если о моих убийствах напишут в «Малвернском вестнике», я… тоже буду мертва, особенно если Дункан окажется среди присяжных. Число всегда разное, но принцип – один. Так, а теперь я задам вам еще один вопрос, этот вопрос очень сильно волнует меня, потому что я не уверена, что знаю ответ на него. Какие секреты нужно предавать огласке? А какие – нет?
Этот вопрос повис в воздухе. Никто не спешил поднять руку.
В пятидесятый или даже в сотый раз за сегодня я подумал о Россе Уилкоксе.
– Кто может мне сказать, что значит это слово?
ЭТИКА
Мел двигался, с него сыпалась белая пыль, пробуждая к жизни слова.
Я когда-то смотрел значение слова «этика» в словаре. Я встретил его в книге «Хроники Томаса Ковенанта». (* «Хроники…» – серия фантастических романов американского писателя Стивена Дональдсона*). Это значит – мораль.
Марк Брэдбери уже поднял руку.
– Марк?
– Ответ был скрыт в вашем прошлом вопросе, мисс. Этика – это наука о том, что ты должен делать и чего не должен.
– Очень умный ответ, Марк. В Греции времен Сократа тебя бы признали отличным оратором. А теперь скажите: этично ли это – раскрывать все секреты?
Дункан Прист прочистил горло.
– Я считаю, что раскрыть ваш секрет было бы очень этично, мисс. Чтобы предотвратить убийства невинных школьников.
– Верно, Дункан. Но, скажи, стал бы ты раскрывать этот секрет?
НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ БЭТМЕНА – БРЮС УЭЙН.
Большинство мальчишек в классе издали возглас восхищения.
– Если этот секрет станет известен, что сделают злодеи и преступники? Кристофер?
– Взорвут поместье Брюса Уэйна, мисс. – Кристофер Тайфорд вздохнул. – И у нас больше не будет Темного Рыцаря.
– И это будет большая потеря для общества, верно? То есть вы согласны, что иногда это этично – держать что-то в секрете? Николас?
– Это вроде Договора о Неразглашении. – Николас Бритт обычно не произносит на уроках ни слова. – Как тот, что подписывали газетчики во время войны за Фолклендские острова.
– Именно, Николас. Длинный язык – находка для шпиона. А теперь. Подумайте о своих собственных секретах (связь между бумажником Росса Уилкокса и его оторванной ногой. Разбитые дедушкины часы «Омега». Мадам Кроммелинк). Ох, как тихо стало в классе. Скажите, дети, все ли ваши секреты делятся на два типа «Да, я должен рассказать» или «Нет, я должен молчать»? Или, может быть, есть еще секреты третьей категории? Может быть, есть среди них и такие, этическую принадлежность которых довольно сложно определить? Личные секреты, которые не повлияют ни на чью жизнь, кроме вашей? Тривиальные секреты? Или, возможно, среди них есть такие секреты, о которых сложно что-либо сказать – вы даже и представить не можете, какие последствия повлечет за собой их разглашение?
Сдавленные «да» после каждого вопроса, все громче и громче.
Мисс Липпеттс взяла свежий кусок мела из коробочки.
– С возрастом у вас будет еще больше таких, двусмысленных секретов, 3КМ, привыкайте. А теперь, кто скажет мне, зачем я пишу на доске это слово…
РЕПУТАЦИЯ
– Джейсон?
Весь класс превратился в огромный радиотелескоп, направленный на главного стукача.
– Репутация – это то, что страдает в первую очередь, мисс, когда секрет умирает. Ваша репутация учителя будет уничтожена, если кто-нибудь докажет, что вы – убийца. И Брюс Уэйн тоже больше не сможет строить из себя скромного и стеснительного миллиардера. И то же самое с Нилом Броусом, правильно? (сегодня у меня хватило духу размолоть в пыль чужой калькулятор; и сейчас меня пытаются заставить стыдиться того, что я настучал на Броуса; а почему это, собственно, я должен стыдиться? Теперь Броуса исключат. И правильно. На фиг Броуса и на фиг все ваши правила.) У него ведь тоже был секрет, верно? Уэйн Нэшенд знал, Ант Литтл знал. – Гарри Дрэйк сидел где-то слева. Он не решался взглянуть на меня и просто смотрел перед собой. – Но как только этот секрет стал известен всем, его репутация…
