Джозеф Хеллер - Лавочка закрывается

— Вас это не касается, Джерри.

— Вы, кажется, занимаетесь этим, куда бы вы ни попали.

— И это вас не касается.

— Мне всегда снятся сексуальные сны в первую ночь, когда я выезжаю куда-нибудь один. Это одна из причин, по которой я люблю выезжать из города.

— Мистер Гэффни, это очень мило. Но меня это не касается.

— Когда я выезжаю куда-нибудь с миссис Гэффни, то видеть сны нет необходимости, она тоже любит заняться сексом сразу же, как только попадает в любую новую обстановку.

— Это тоже очень мило, но я не хочу это знать, и я не хочу, чтобы вы знали это обо мне.

— Вам следует больше думать о своей безопасности.

— Для этого-то я и нанял вас, черт побери. За мной следите вы, за мной следят другие, о которых я ни хера не знаю, и я хочу, чтобы это прекратилось. Я хочу вернуть себе свою частную жизнь.

— Тогда оставьте капеллана.

— У меня нет капеллана.

— Я-то об этом знаю, Йо-Йо, но вот они — нет.

— Я слишком стар для прозвища Йо-Йо.

— Так к вам обращаются ваши друзья.

— Назовите хоть одного, дубина.

— Я проверю. Но, обратившись к Гэффу, вы обратились по адресу. Я могу вам сказать, как они следят за вами, и я могу вас научить, как уходить от слежки, а потом я могу вам показать, к каким способам они прибегают, чтобы препятствовать кому-нибудь вроде вас, кто научился препятствовать их слежке.

— А вы не противоречите себе?

— Противоречу. Но мне удалось обнаружить четверых человек, следящих за вами; они очень ловко маскируются. Смотрите, вон идет человек, известный как «наш еврей из ФБР». Он пытается достать билет на Нью-Йорк. Вчера он был в Кеноше.

— Мне показалось, что я его где-то видел, но я не был уверен.

— Возможно, во сне. Он мерил шагами парковочную площадку у мотеля и читал вечернюю молитву. Сколько человек вы узнаете?

— По крайней мере, одного, — сказал Йоссарян, чувствуя просыпающийся интерес к контрразведывательной деятельности, в каковой они, кажется, соучаствовали. — Мне даже и смотреть не надо. Высокий, веснушчатый, рыжеволосый, в костюме из ткани в полоску. Уже почти зима, а на нем костюм из ткани в полоску. Да? Готов поспорить, он стоит где-то там у стены или колонны, попивая лимонад из бумажного стаканчика.

— Это наш «Орандж Джулиус». Он хочет, чтобы его обнаруживали.

— Чтобы кто его обнаруживал?

— Я проверю.

— Нет, я сам проверю! — заявил Йоссарян. — Я поговорю с этим сукиным сыном и закрою вопрос раз и навсегда. А вы смотрите.

— У меня есть пистолет в наколенной кобуре.

— И у вас тоже?

— А у кого еще?

— У Макбрайда, моего приятеля.

— Из АВАП?

— Вы его знаете?

— Я там был, — сказал Гэффни. — Вы скоро пойдете туда еще раз, ведь со свадьбой уже решено.

— Решено? — Для Йоссаряна это было новостью.

На лице Гэффни снова появилось довольное выражение.

— Об этом еще не знает даже Милоу, а я знаю. Можете заказывать икру. Пожалуйста, позвольте мне сообщить ему об этом. Нужно получить одобрение СЛУЖБЕЗа. Как вам нравится такое сокращение?

— Я уже слышал его раньше.

— Говорите поменьше этому агенту. Может оказаться, что он из ЦРУ.

Йоссарян был недоволен собой, потому что, направляясь к намеченной жертве, не чувствовал настоящего гнева.

— Привет, — с любопытством сказал ему этот тип. — В чем дело?

Йоссарян заговорил резким тоном.

— Это вас я видел вчера в Нью-Йорке? Вы следили за мной.

— Нет.

И на этом вопрос, казалось, был исчерпан.

— Вы были вчера в Нью-Йорке? — Властности в голосе Йоссаряна сильно поубавилось.

— Я был вчера во Флориде. — Его вежливость казалась маской, которую он никогда не снимал. — В Нью-Йорке у меня брат.

— Он похож на вас?

— Мы близнецы.

— Он федеральный агент?

— Я не обязан отвечать на этот вопрос.

— А вы?

— Я не знаю, кто вы такой.

— Я Йоссарян. Джон Йоссарян.

— Покажите мне ваше удостоверение.

— Вы оба вели за мной слежку, так?

— Зачем нам вести за вами слежку?

— Это-то я и хочу выяснить.

— Я не обязан вам ничего говорить. У вас нет удостоверения.

— У меня нет удостоверения, — упавший духом Йоссарян сообщил об этом Гэффни.

— У меня есть удостоверение. Дайте я попробую.

Не прошло и минуты, а Джерри Гэффни и тот тип в костюме из ткани в полоску идиллически болтали друг с другом, как старые друзья. Джерри вытащил бумажник и дал своему собеседнику что-то, показавшееся Йоссаряну визиткой, а потом, когда к ним резво подскочил полицейский и четыре или пять человек в штатском, которые тоже вполне могли быть полицейскими, Гэффни и им роздал такие же карточки, а потом и каждому в маленькой толпе зевак, окруживших их, и, наконец, двум молодым черным женщинам за прилавком, с которого они продавали хот-доги, сэндвичи в бумажных салфетках, крендельки с крупными кристаллами кошерной соли и напитки, вроде «Орандж Джулиус». Наконец Гэффни вернулся, безмерно довольный собой. Говорил он приглушенным голосом, но отметил это только Йоссарян, потому что манеры Гэффни остались такими же невозмутимыми, как и прежде.

— Он не ведет за вами слежки, Джон, — сказал он, и если кто-нибудь наблюдал за ним, то вполне мог бы подумать, что он говорит о погоде. — Он ведет слежку за кем-то, кто ведет слежку за вами. Он хочет выяснить, что им удалось выяснить о вас.

— Кто, — потребовал ответа Йоссарян. — Который?

— Он еще не понял, — ответил Гэффни. — Может быть, это я. Кому-нибудь другому это могло бы показаться смешным, но я вижу, что вы не смеетесь. Джон, он думает, что вы, может быть, работаете на ЦРУ.

— Это клевета. Надеюсь, вы сказали ему, что это не так.

— Я не знаю, так это или не так. Но я ему ничего не скажу до тех пор, пока он не станет моим клиентом. Вот все, что я ему сказал. — Гэффни послал по столу еще одну визитку. — Вы тоже должны это взять.

Йоссарян изучал карточку, высоко подняв брови, потому что его собеседник был назван там владельцем агентства по торговле недвижимостью, имеющего отделения на океанском побережье штатов Нью-Йорк и Коннектикут и в прибрежных муниципалитетах Санта-Моники и Сан-Диего в нижней Калифорнии.

— Не уверен, что понял, — сказал Йоссарян.

— Крыша, — сказал Гэффни. — Приманка.

— Теперь я понял, — ухмыльнулся Йоссарян. — Это прикрытие для вашего детективного агентства.

— Вы поняли наоборот. Детективное агентство является крышей для моего бизнеса по торговле недвижимостью. Недвижимость приносит больше денег.

— Кажется, я вам не верю.

— Разве по моему виду похоже, что я шучу?

— Это невозможно понять.

— Я его завлекаю, — объяснил Джерри Гэффни. — Прямо в один из моих офисов. И делаю вид, будто считаю его клиентом, который собирается купить дом, а он тем временем пытается выяснить, кто я на самом деле.

— Вы хотите выяснить, что у него на уме?

— Я хочу продать ему дом, Джон. Именно так я и получаю основную часть своих доходов. Это должно заинтересовать вас. У нас есть отличные дома в Ист-Хэмптоне для сдачи в сезонную, годовую и краткосрочную аренду следующим летом. А еще есть великолепные дома прямо на берегу, если собираетесь покупать.

— Мистер Гэффни, — сказал Йоссарян.

— Мы снова об этом?

— Теперь я знаю о вас еще меньше, чем знал раньше. Вы сказали, что я совершу эту поездку, и вот, пожалуйста, я ее совершаю. Вы предсказали метель, и вот вам, пожалуйста, метель.

— Ну, метеорология — это проще простого.

— Вы, кажется, знаете обо всем, что происходит на земной поверхности. Вы знаете достаточно, чтобы именоваться Богом.

— Торговля недвижимостью приносит больше денег, — ответил Гэффни. — Вот откуда я знаю, что Бога у нас нет. Потому что он бы тоже занимался недвижимостью. Ну, хорошая шутка, правда?

— Я слышал и похуже.

— У меня есть еще одна, которая может оказаться получше. Я еще немало знаю и о том, что происходит под землей. Я ведь тоже был под АВАП.

— И слышали собак?

— Конечно, — сказал Гэффни. — И видел следы Килроя. У меня есть связь и с ОКРКАМИМ, электронная связь, — добавил он, и его тонкие, чувственные губы, имевшие темно-желтый, болезненный оттенок, снова растянулись в характерной улыбке, которая была загадочной и как бы незавершенной. — Я даже, — не без гордости продолжал он, — встречался с мистером Тилью.

— С мистером Тилью? — повторил Йоссарян. — С каким мистером Тилью?

— С мистером Джорджем К. Тилью, — объяснил Гэффни. — С тем самым, который построил старый парк аттракционов «Стиплчез» на Кони-Айленде.

— Я думал, он уже умер.

— А он и умер.

— Это и есть ваша шутка?

— Вы смеетесь?

— Только улыбаюсь.

— Вы не можете сказать, что я не пытаюсь шутить, — сказал Гэффни. — Ну, идемте. Оглянитесь, если хотите. Это заставит их следовать за нами. Они не будут знать, сесть ли им на хвост Йоссаряну или мне. У вас будет спокойный перелет. Считайте этот эпизод антрактом, интермеццо между Кеношей и вашими делами с Милоу и Нудлсом Куком. Это как музыка Вагнера к теме путешествия Зигфрида по Рейну, или похоронная музыка из «Götterdämmerung», или эта интерлюдия звякающих наковален в «Das Rheingold».