Бернар Вербер - Смех Циклопа
– Но учиться будете, как дети. И поймете, почему «смеяться можно надо всем, кроме юмора».
Эта фраза у них, видимо, ключевая.
— Логично, – одобрительно говорит Исидор. – Мы ценим то, чего лишены. Священник дает обет молчания, чтобы насладиться возможностью говорить. Пост помогает оценить вкус пищи. Воздержание дает прочувствовать наслаждение половым актом. После тишины мы восторгаемся музыкой. Выйдя из темноты, понимаем всю красоту цвета.
Крауц доволен, что Исидор его понял.
– А в чем заключается наказание? – интересуется Лукреция.
– Увидите, если засмеетесь. Но осмелюсь дать вам совет: что бы сегодня ни происходило, подчинитесь приказу и не смейтесь.
– Не смеяться? Но это невозможно! Рано или поздно забудешь о запрете.
Стефан Крауц очень сухо говорит:
– Если вы хотите относительно приятно провести здесь время, вам, мадемуазель, придется забыть о царящей в современном обществе манере беспрерывно хихикать. Перестаньте постоянно необдуманно шутить. Смех – это энергия. Чтобы использовать эту энергию, необходимо в совершенстве владеть собой.
– Да все и всегда смеются по самым разным поводам, чтобы придать себе уверенности. Чтобы расслабиться. Чтобы выиграть время. Чтобы попытаться понравиться. За компанию. Вместе со всеми…
– Трудно все время оставаться серьезным, – подтверждает Исидор.
– Всего два дня. Другие ученики подчиняются этому требованию целый месяц.
Исидор и Лукреция пытаются представить себе долгий месяц без смеха.
– В наши дни люди смеются в среднем восемь раз в день. С возрастом обычно меньше. Для сравнения: дети младше пяти лет смеются девяносто два раза в день. Взрослый человек смеется примерно четыре минуты в день. А в 1936 году этот показатель равнялся девятнадцати минутам.
Интересно, где они взяли эту статистику. Опросы? Люди могут давать неточные ответы. Например, когда их спрашивают, сколько раз в неделю они занимаются сексом, они выдают желаемое за действительное. К счастью, профессия научила меня воспринимать такого рода информацию с известным недоверием.
— Когда вступает в силу запрет на смех? – спрашивает Исидор.
Продюсер смотрит на часы и говорит:
– Сегодня ровно в восемь часов утра. И закончится ровно в восемь утра послезавтра. Никто, ни при каких обстоятельствах не должен слышать вашего смеха. Могу посоветовать: как только почувствуете, что вот-вот засмеетесь, прикусите язык, ущипните себя или наступите себе на ногу. Обычно это помогает.
Я в сумасшедшем доме.
— Который час? – спрашивает Исидор, который воспринимает все совершенно серьезно.
– Семь пятьдесят восемь. У вас две минуты, чтобы улыбнуться в последний раз.
Лукреция пытается засмеяться, но у нее ничего не получается. Исидор молча ждет, закрыв глаза.
– Внимание. Четыре, три, два, один… Все! Ровно восемь. Теперь вам нужно продержаться сорок восемь часов без смеха.
Закончив завтрак, Исидор и Лукреция следуют за Стефаном Крауцем.
Дом, в котором они находятся, оказывается гораздо больше, чем они думали. Это настоящий лабиринт коридоров, залов, лестниц и этажей.
Продюсер ведет их на верхние этажи, в зал, стен которого не видно за книжными полками. В глубине они видят статую Граучо Маркса, сидящего по-турецки, словно Будда, завернувшись в какое-то широкое одеяние. В углу рта у него окурок сигары, очки съехали на кончик носа и видно, что он страдает косоглазием.
Посреди зала стоит окруженный стульями овальный стол.
– Тема первого дня обучения – история. Люди часто говорят об Эросе и Танатосе, но забывают о Гелосе, о смехе. Это третья сила, побуждающая человека к действию. Знакомы ли вы с историей смеха?
– Мы уже говорили об этом с профессором Левенбруком, – замечает Лукреция.
– Я слышал о его теории. Она не только банальна, но и неполна. Он нашел несколько частей головоломки, но для того, чтобы собрать ее целиком, ему не хватает многих составляющих.
Человек в сиреневой тоге достает с полки толстую книгу, сантиметров семьдесят в длину и сантиметров тридцать в ширину. На обложке золотыми буквами написано: Великая Книга Истории Смеха. Источник: Великая Ложа Смеха.
На первой странице изображены какие-то странные существа.
– Мы считаем, что смех впервые прозвучал два миллиона лет тому назад где-то в Южной Африке. Палеонтологи, входящие в Великую Ложу Смеха, рассказывают о таком случае: саблезубый тигр преследовал первобытного человека. В тот самый миг, когда тигр уже собирался накинуться на обезумевшую от страха жертву, хищника случайно раздавил проходивший мимо мамонт. Неожиданное вмешательство мамонта, повлиявшее на расстановку сил, спровоцировало у счастливчика смену чувства страха изумлением и вызвало учащенную легочную вентиляцию.
– Как вы можете это утверждать? – удивляется Лукреция, для которой, как всегда, очень важен источник информации.
– Этот доисторический человек так хохотал, что поскользнулся и упал в болото. Он мгновенно захлебнулся, а тело его законсервировалось. Мы нашли отпечаток его фигуры, похожий на рельефную фотографию. Положение его челюсти и мышц живота ясно свидетельствуют о том, что он смеялся в момент гибели.
– Здорово, – замечает Исидор.
– Ученые Великой Ложи Смеха считают, что это произошло за два миллиона лет до нашей эры. По их мнению, именно тогда зародилась человеческая цивилизация. Не тогда, когда человек начал хоронить своих сородичей, а в тот момент, когда он впервые рассмеялся.
Исидор с интересом записывает материал для будущего романа. Лукреция проявляет большую сдержанность.
– Этот первобытный смех впервые отделил «хомо сапиенс» от представителей животного мира. Засмеявшись, человек доказал, что он один, благодаря специфическому нервно-дыхательному спазму, может превратить страх в веселье.
– Великолепно, – повторяет Исидор, быстро записывая.
– Но полной уверенности, что все произошло именно так, у нас нет. С приходом нового Великого Мастера мы решили считать, что смех появился за 320 тысяч лет до нашей эры там, где находится современная Кения.
– 320 тысяч лет до нашей эры? – спрашивает все еще сомневающаяся Лукреция. – Как вы можете знать, что тогда произошло?
– Произошло сражение между двумя племенами. Одно оказалось сильнее, и его вождь уже собирался нанести вождю проигравших смертельный удар, как вдруг прямо в глаз победителю с неба нагадил гриф.
– Нагадил гриф? И они впервые засмеялись? Чепуха какая-то!
Лукреция не может удержаться и насмешливо фыркает.
– Я вас предупреждал, – неожиданно говорит Стефан Крауц. – Латинская пословица гласит: «Dure lex sed lex» – «Закон суров, но это закон».
Он звонит в колокольчик. Появляются три здоровяка в темно-розовых плащах. Лукреция не успевает пикнуть, как они хватают ее и уносят в подвал.
– Что вы с ней сделаете?
– Накажем. Наказание помогает лучше усвоить информацию.
– Но, мне кажется, вы сказали, что уже не применяете телесные наказания.
– Это наказание не телесное, правда, на мой взгляд, оно еще хуже. Она вернется через несколько минут.
Действительно, вскоре появляется запыхавшаяся Лукреция с горящими щеками. Она, по-видимому, пережила нечто неприятное. Но она не печальна, а лишь серьезна.
– Простите, – говорит она, опустив глаза. – Поверьте, этого больше не повторится.
Стефан Крауц продолжает:
– Итак, смех появился за 320 тысяч лет до нашей эры. Он способствовал эволюции человека, поскольку именно в Восточной Африке тогда произошел резкий скачок в развитии человеческого интеллекта.
Он переворачивает страницу.
– Как отмечено в наших архивах, третий случай, когда люди отреагировали смехом на комическую ситуацию, имел место за 45 тысяч лет до нашей эры. Это история о том, как кроманьонцы и неандертальцы не поняли друг друга.
Продюсер излагает Исидору и Лукреции факты.
Он делает паузу, проверяя, не засмеется ли Лукреция, но та молча записывает.
Он признал, что Дарий входил в Великую Ложу Смеха.
Значит, Циклоп, скорее всего, посещал это место. И видимо, получал ту же информацию, что и мы. Он знал историю про грифа… Видимо, он обнаружил здесь то, что ему не понравилось и вызвало желание уничтожить этих людей. Я чувствую, что члены Великой Ложи Смеха скрывают нечто… темное.
Стефан Крауц кажется довольным.
– Теперь перейдем к шумерам. 4803 год до нашей эры.
– Шутка про женщину, сидящую у мужа на коленях? – спрашивает Исидор.
– Вы ее знаете? Вы прочли диссертацию профессора Макдональда о происхождении юмора? Интересно, но тоже неполно. Макдональд говорит о шумерской шутке 1908 года до нашей эры. А я – о вещах значительно более древних.
Он рассказывает, как пошутил шумерский царь Эншакушана во время переговоров с аккадским царем Энби Иштаром.
Затем переворачивает еще несколько страниц.
