Наталия Терентьева - Училка
— Зачем же вы так! — вступила Катина мама. — Конечно, поможем.
— За себя говорите! — тут же гавкнула Пищалина. — Драться не надо было!
— Хорошо, я за себя говорю. Я уверена, что мама Кирилла вполне может сама заплатить за лечение ребенка. Но мне бы — лично — хотелось выразить сочувствие, — Катина мама ответила достаточно определенно и жестко.
— Сочувствие деньгами не выражается! — сказала мать Тони.
— Хорошо, — мирно согласилась Бельская. — Родители, если кто-то еще хочет выразить сочувствие таким неординарным способом, в виде денег, я готова собрать.
— Да пусть платят те, кто выбил! — вдруг вскинулся молчавший до сих пор Салов.
— Или те, — Лизина мама выразительно посмотрела на Бельскую, — из-за кого драка произошла! Все в курсе! В одной деревне живем!
Дверь открылась, и в кабинет вошла женщина.
— Простите, я опоздала… Я — мама Кирилла, — объяснила она мне.
Она прошла и села на свободное место, как раз рядом с Лизиной мамой. Та довольно любезно поздоровалась с Селиверстовой.
— Ну, хорошо. Татьяна Михайловна, мы перед вашим приходом говорили о происшествии с Кириллом. Нам очень всем неприятно. Я надеюсь, что хулиганы будут наказаны.
Селиверстова кивнула. Никто, к счастью, ничего больше не сказал. Я решила не продолжать тему «помощи», тем более такой ценой поддержка и сочувствие не нужны. Все услышали, кто захочет, тот поможет. Я видела документы Селиверстовых, живут они небогато. Не бедствуют, конечно, в Египет действительно ездят, в самое непопулярное время, за триста долларов на неделю. В Москве можно больше истратить за это время на посещение культурных мероприятий и дешевого общепита и на транспорт.
— Давайте закончим про проверку. Результаты показали, что большинство хорошистов, вероятно, разработали некую систему, по которой практически невозможно в полном объеме понять их реальный уровень знаний. Система эта общая, для всех, и не только по русскому, а по всем предметам. Домашние задания они списывают, все контрольные и проверочные работы — тоже. Они знают, как сесть, с кем сесть, или за кем, или перед кем, чтобы списать.
— Да что вы на детей-то наговариваете! — всплеснула крупными руками Пищалина и откинулась на стуле. — Вы извините, конечно, вы наш классный руководитель, но я говорю, что думаю! — Она гордо обвела взглядом класс. — Мне бояться нечего.
— Действительно, ниже тройки только двойка, — согласилась я. — Ваш мальчик знает русский на двойку. Литературу, возможно, на «три», я еще не поняла.
— Научите на «четыре» и «пять»! — тут же парировала Пищалина. — Научите! Нет, ну мне нравится эта школа! То они за отличниками гоняются, уже не знают, что им предложить, Катя то, Катя это, Ян на олимпиаду, Бельской — бесплатную путевку… За что? Вообще о нормальных детях не думают!
Наталья Сергеевна обернулась на Пищалину и лишь покачала головой. А рыженькая высказалась:
— Они тоже нормальные, зачем вы так?
Не Яна ли это мама? Нет. К Яну пришла бабушка. Интеллигентная, сдержанная. Она молчала до этого времени, а сейчас сказала:
— Когда мои дети учились, то на отличников равнялись. Весь класс за ними подтягивали, и никто не сидел с отстающими, ожидая, пока они соизволят начать учиться.
— Все равно в охранники пойдут! — поддержала ее чья-то мама.
— А-а! А-а!!! — вдруг как заорала Пищалина. — В охранники! Да конечно! Это ваши пойдут в охранники, когда в институт не поступят! Дутые отличники! Как праздник, так Бельская первая с конфетами!
— Бельская с девочками от класса поздравляет, — пыталась вмешаться рыженькая.
— От класса? Значит, мы деньги сдаем, а она поздравляет! Конечно, а потом ей пятерки ставят!
— Мамаши, мамаши, успокойтесь! — Я знала, что голосом не перекрою Пищалину, попыталась сказать максимально твердо. — Какие конфеты? Запретили дарить учителям конфеты и вообще подарки, и деньги не разрешают собирать ни на что. Именно по этой причине, чтобы не было таких разговоров! А Катя Бельская — девочка с редкими способностями…
— Да уж, конечно! — Пищалина не успокаивалась. — Наслышаны мы о ее способностях!
Мне показалось, что мама Кати хочет встать. Встать и сделать что? Уйти из класса или подойти к Пищалиной? Я опередила ее:
— Наталья Сергеевна! Не нужно, подождите. Послушайте, — обратилась я к Пищалиной, — ваш мальчик ведет себя гораздо лучше вас. Прячется за Будковского. Оба безобразничают, а попадает одному Сене, потому что ваш сын умудряется всегда вовремя исчезнуть. А вы устроили базар.
— Ба-за-а-ар?! — Пищалина набрала полную грудь воздуха и начала орать: — Я-а-а?! Базар?! Я устраиваю базар?! Да посмотрите на нее! В школе без году неделя! Что это за учитель?! Какая категория у вас?! Какая?!
— Тань, Тань, — пыталась урезонить ее соседка. — Ему же учиться у Анны Леонидовны, успокойся, ну не так всё…
— Не так всё? Что не так? Не как? А как? Как? Что она говорит? Да мой Вова… Да Вова всегда был самым… Да что эта школа дает… — Она покричала-покричала и устала. Замолчала, тяжело дыша, утираясь салфеткой.
Я хотела предложить ей воды, да не стала. Будковская сидела с непроницаемым лицом и что-то рисовала на листочке. Надо же. Интересно, какой там папа. Мама не теряет самообладания ни на секунду. А мальчик — в каждую бочку затычка.
— Так, ну вот и познакомились. Теперь такая информация. В мае дети должны поехать на лабораторную работу по биологии, на два дня, под Москву.
— А где будут жить? В гостинице? — спросила рыженькая.
— А вы, простите, чья мама?
— Я — Светы, — улыбнулась та.
— Ясно, подружка Кати. — Я тоже улыбнулась.
Тут все логично. Яблоко от яблони, не так, как с Будковским и Пищалиным, как будто перепутанные дети. Пищалина ведет себя, как Сеня, а Будковская — как Сенин дружок Пищалин.
— Будут жить… Нет, там что-то вроде общежития.
— Я Катю не отпущу, — мирно сообщила Наталья Сергеевна.
— Почему?
— Потому что с Сеней в общежитии даже на две ночи оставаться опасно.
Будковская подняла на нее голову, внимательно посмотрела, прищурившись, улыбнулась уголками губ и снова стала рисовать квадратики на листочке с расписанием проверочных работ на последнюю четверть.
— Да, я тоже, наверно, не отпущу… И я… — неуверенно заговорили другие мамы.
— Так, если деньги собирать не будут… Можно идти? — неожиданно встрепенулся Салов, встал и, не дожидаясь ответа, пошел к двери.
— Что, всё? — спросил кто-то, не разобрав.
— Да нет, — пожала я плечами. — Еще много вопросов…
— А вы как, остаетесь у нас? — спросила Лизина мама. — Говорят, вы уходите? А кто же у нас будет по русскому?
— Я буду по русскому и по литературе, — успокоила я ее. — Не переживайте. Я не ухожу. Мне очень понравилось в школе. Класс хулиганистый, но в меру. Если бы не Сенин и Вовин мат и не расположенный горизонтально на парте Салов, все бы вообще было отлично. Девочкам так сильно краситься в школу не стоит, — сказала я, обращаясь прежде всего к Лизиной маме.
— А что вы на меня-то смотрите? — удивилась она. — Лизанька вообще не красится. Ой, очень хорошо, что вы остаетесь, а то мы-то думали… С вами просто уровень знаний так повысился!..
Кто-то робко поддержал ее.
— Не думаю, что уровень знаний мог как-то повыситься за такой короткий срок. Я советую, пока дети еще вас слушают, хотя бы отчасти, иногда проверять их — делают ли они уроки, записывают ли задание…
— А школа на что?! — бодро крикнула отдохнувшая Пищалина.
Ну да, понятно. Пищалин привык дома к командиру, орущему, наверняка раздающему тумаки. И нашел себе такого же командира в школе, Будковского. Хотя, надо признать, у мальчиков отношения хорошие. Они не дерутся между собой, только с другими.
— Школа должна воспитывать или нет? Совсем уже…
— Я как учитель и как мать считаю, что воспитывать детей, у которых есть родители, должны они, — ответила я.
— Я работаю! Деньги зарабатываю! — энергично наступала Пищалина.
— А я учу ставить запятые после причастий и понимать, о чем написана русская, прежде всего, литература.
Несколько мам согласно кивнули. Я не умею пока вести бой с Пищалиной, я знаю. Что бы сделала Роза на моем месте? Понятия не имею. Но я обязательно научусь.
— Если вам некогда, — развела я руками, — то, конечно, школа вам поможет.
— Вот именно, — стала бурчать та, — развели психологов, ходят, тоже, бездельники… Пусть воспитывают, пусть!
— Пусть, — согласилась я. — А методы воспитания — какие? С кем обсуждать? С родителями, у которых нет времени на детей? Пороть можно?
— У вас, что, сейчас камера выключена? — вдруг поинтересовалась Будковская.
— Нет, включена, как обычно.
— Что?! — заорала Пищалина. — Что, вы всё записываете на камеру?
