Леонид Воронов - Морская дева
Маринка показалась Михаилу худенькой и бледной. Она уже хорошо разговаривала, но про маму не задавала вопросов, и не упоминала о ней. Впоследствии Миша заподозрил, что ее детский ум воспринял исчезновение матери, как личную обиду, которая осталась у нее на уровне подсознания на всю жизнь. Теперь все свое внимание Миша сосредоточил на маленькой дочери, и всегда был с ней.
После посещения кладбища Миша задумал поставить гранитный памятник на ее могилу. На кладбище стояли однотипные памятники, как хрущевские пятиэтажки, или как шкафы в каждой квартире, или как жильцы этих квартир.
На окраине города был большой карьер, из которого еще недавно добывали гранит. Миша спустился в карьер, и долго блуждал по нему, пока не наткнулся на глыбу, которая сразу привлекла его внимание. Глыба напоминала взметнувшуюся волну. И он понял, что хочет сам ее обработать, хотя понятия не имел, как обрабатывают гранит, и какие для этого нужны инструменты. Но не сомневался, что сумеет ее обработать. В ближайшие выходные они приехали к карьеру с Павлом Кирилловичем, который предложил перевезти глыбу к дому его матери. Они нашли автокран и грузовик, и в этот же день глыба была доставлена к воротам частного дома бабушки Любы.
С помощью тали глыбу затащили во двор, в котором пять лет назад проходила свадьба. Теперь сюда ежедневно Миша приезжал для того, чтобы в этой скорбной работе растворить свою горечь и тоску. Целыми днями он долбил неподатливый камень сначала зубилом, потом Павел Кириллович принес ему с работы крупные старые развертки из высокопрочной стали, которые Миша затачивал на наждачном круге во дворе. Потом знакомый архитектор Ирины раздобыл для него бучарду — инструмент, которым пользуются скульпторы, и работа стала двигаться быстрее.
Маринку он всегда приводил с собой, и она играла во дворе, приходила к нему с вопросами, но никогда не спрашивала, что он делает. Вероятно, она понимала, над чем трудится отец, но эта тема была табу для нее. Жизнь на свежем воздухе укрепила ее здоровье, она стала гораздо веселее и подвижней. С бабушкой Любой жил ее младший сын Валерий с женой Валентиной и с двумя детьми, поэтому Маринке было с кем поиграть. Людмила Павловна склоняла Михаила к тому, чтобы он оставил Маринку в Запорожье, и приводила много убедительных доводов. Он и сам понимал, что ребенку в неполных два года не сможет оказать необходимый уход. И хотя ему очень хотелось, чтобы Маринка была с ним, вынужден был согласиться.
Кладбище располагалось недалеко от дома бабушки Любы, и Миша часто ходил проведать могилу Кати, иногда с бабушкой Любой, с которой они подружились.
К концу его отпуска памятник был готов. В глыбу была глубоко врезана полированная площадка, на которой были вырезаны имя и фамилия Кати, и подготовлено место для барельефа. Сбоку была еще одна площадка, на которой Миша предполагал расположить металлическую плиту с эпитафией. Устанавливать памятник предполагалось в следующем году.
Михаил вернулся в свой опустевший дом, в котором пахло сыростью и запустением. Сырость быстро ушла, запустение осталось.
"Алмаза" в порту не оказалось, а две вазы, которые Миша выменял во Вьетнаме, дожидались его в электромастерской, куда их принесли моряки.
Миша стал работать на прежнем месте, а в тусклые и безрадостные вечера лепил барельеф Кати по ее фотографиям. Никакой склонности к подобному творчеству он не имел, поэтому сходства никак не мог добиться. Да и возможно ли воспроизвести в бездушном материале живую и слепящую красоту этого лица!
Над барельефом Миша трудился всю осень, и остановился только тогда, когда добился отдаленного сходства.
С таким же трудом он пытался найти слова для эпитафии. Он ходил в библиотеку, где перечитал столько стихов и поэм, сколько не прочитал за всю свою жизнь, и ничего не смог обнаружить. Однажды где-то у Некрасова промелькнули слова: "Мала слеза, но в ней избыток чувства…" Они долго крутились в его мозгу, и эпитафия сложилась сама собой.
Эпилог
Каждый год Михаил приезжал в отпуск к Маринке, а когда она пошла в первый класс, почувствовал, что теряет дочь. Людмила Павловна не хотела расставаться с Маринкой, а забрать ее силой, значило нанести психическую травму девочке. А Маринка стала замкнутой и впечатлительной, к тому же Миша понял, что своей любовью и авторитетом Людмила Павловна подавляет ее, и у Маринки развивается комплекс неполноценности. Ей срочно нужна была полная свобода, поэтому он твердо решил забрать ее следующим летом.
В очередной отпуск он летел, имея на руках два обратных билета, на себя и на Маринку. Вероятно, Людмила Павловна стала ревновать Маринку к отцу, потому что даже в Крым отпускала ее с неохотой. Мише пришлось настаивать достаточно настойчиво, и в Крым они поехали.
В последний день перед отлетом он позвонил в Запорожье, и сказал Людмиле Павловне, что увозит Маринку на Камчатку. Она рассердилась очень сильно, и Мише пришлось выслушать много неприятных слов. Он это предвидел, а поступил именно так потому, что знал, что если расскажет о своем намерении в доме бабушки, первое, что она сделает, это спросит Маринку: "Маринка, ты хочешь лететь с папой?" И испуганная Маринка ответит "нет".
После отдыха в Алуште они с Маринкой приехали в симферопольский аэропорт. Над выходом на взлетное поле горела большая надпись "Петропавловск-Камчатский". Маринка спросила:
— Папа, куда мы летим?
— Мы летим домой, — ответил папа.
И лишь в самолете Михаил объяснил дочери, что летят они на Камчатку, где она родилась, и где находится ее дом.
— А что скажет бабушка?
Отношения с Людмилой Павловной у Михаила наладились довольно быстро, и через три года Михаил отправил Маринку к бабушке без опасений. Вероятно, и она поняла, что детей должны воспитывать родители, и не сердилась на Михаила. Сам он посетил родителей Кати лишь много лет спустя, когда Маринка уже заканчивала в Москве второй институт. И выросла она такой же красивой, как мама. Сбылось то, о чем Михаил написал на эпитафии:
Тебя природа щедро одарила:
Умна, красива, женственна, чиста.
Как рано жизнь твою похитила могила!
Как тяжела могильная плита!
Мала слеза, но много в ней печали
У тех, кому ты счастье, и любовь, и жизнь успела подарить.
Ты юной умерла,
Воскресни в той, кому ты жизнь дала!
Декабрь, 2006 г.
