Татьяна Москвина - Мужская тетрадь
ГОСПОДИН Д. Честно говоря, это мои пейзажи. Я увлекался живописью, серьезно учился, потратил около пятнадцати лет. Потом надоело.
АЛИСА. Ну, зачем! Стали бы знаменитым художником.
ГОСПОДИН Д. Боже упаси! (Смеется.) Мне по моим делам известность никак не нужна. Да чем только я не увлекался! Верите ли – целых два года учился танцевать. И уже в солидных летах был, а все освоил: мазурку, гавот, вальс, матчиш, шейк, да!
АЛИСА (смеется). А макарену – знаете?
ГОСПОДИН Д. Макарена – это что-то новое?
АЛИСА. Какое новое, лет пять уже (напевает). И вот так надо строиться, можно много-много людей, и поехали (напевает «макарену»).
ГОСПОДИН Д. Ну-ка, ну-ка… (пробует повторить) – и что? И как дальше?
АЛИСА. Да элементарно все, просто надо весело, вот так (напевает «макарену» и учит графа Д. танцевать).
ГОСПОДИН Д. (хохочет и танцует). Хорошо! Забавно! Еще давайте! Отлично!
АЛИСА. Вы молодец! Уф! После еды не очень-то можно так трястись.
ГОСПОДИН Д. А, пустяки. Наоборот, после еды спать нельзя, а двигаться – очень здорово. Ну, спасибо, милая моя Алиса. Мне было весело. Да, определенно, мне было весело. Вы не понимаете, как это необыкновенно и чудесно – что мне было весело.
АЛИСА. А вы как будто помолодели, господин граф, и глаза ваши стали такими яркими. Да вы теперь красавец, правда!
ГОСПОДИН Д. А теперь я приглашаю вас на свой танец.
Господин Д. и Алиса танцуют экспрессивный, резкий, мрачноватый танец, где Алиса становится игрушкой в неожиданно сильных руках Господина Д.
ГОСПОДИН Д. Благодарю. Алиса, прошу вас на прогулку по моим владениям. Солнечным днем – на который вы так похожи – подвластная мне природа особенно прекрасна.
Картина третья
Библиотека в замке графа Д. Туда, после прогулки, заходят граф и Алиса.
АЛИСА (озираясь). Боже ты мой! Нет, господин граф, я больше не могу, я умираю от впечатлений. Пощадите, сил нет.
ГОСПОДИН Д. А вы располагайтесь тут, в кресле, это самое удобное кресло в мире. Ему больше двухсот лет. Желаете кофе? Я приготовлю вам лично – у меня здесь в уголке все припасено. Я часто сижу в моей библиотеке, варю себе кофе, и так до утра. Я пробовал множество занятий – писал картины, сочинял музыку, собирал драгоценные камни и сам их шлифовал и гранил, вышивал, представляете, ткал ковры, занимался химией, астрологией, философией – всерьез, помногу лет, – и знаете? Чтение так и осталось самым любимым, самым захватывающим делом. Я на девяти языках читаю.
АЛИСА. С ума сойти!
ГОСПОДИН Д. Надо было время куда-то девать.
АЛИСА. Так вы же, наверное, все прочли?
ГОСПОДИН Д. Это невозможно! Да и забывается многое, к счастью. Прочтешь, например, всего Шекспира или Достоевского – а через тридцать лет уже смутно вспоминаешь, в чем там было дело. Потом, выходят все новые и новые книги, история прирастает подробностями, а это интересно – читать о том, что видел сам.
АЛИСА. А вы говорили – скучно жить.
ГОСПОДИН Д. Умом – нет, никогда не скучно. Скучает душа, сердце… ум – нет. Поэтому и говорят: богоподобный разум, то есть ум подобен никогда не скучающему Богу. А сердце – это же штука человеческая. Плакать, влюбляться, тосковать, скучать, делать глупости – все это человеческое. Позвольте угостить вас моим кофе (подносит Алисе чашку) – так вы начали говорить о своей учебе, продолжайте.
АЛИСА. Когда я увидела ваш розовый сад… забыла все на свете… Сад, ступенями уходящий вверх, на скалу, откуда журчат маленькие водопады… сад тысяч роз, не повторяющих друг друга… такая красота мне даже не снилась.
ГОСПОДИН Д. И притом многие сорта я вывел сам. Да, о многом в творении можно спорить, но роза – слово Бога. Чистое слово. Я люблю смотреть в середину розы, каждый раз надеюсь, что – теперь пойму… идя благоуханным завитком вглубь – пойму…
АЛИСА. А что тут непонятного? Роза получилась, а что-то не получилось. Не может все получиться. Даже у творца.
ГОСПОДИН Д. Да. Вы правы.
АЛИСА. Я хорошо учусь, мне интересно. Я только не понимаю – что я буду потом делать, как выучусь, и мне хотелось бы вечно учиться и никогда ничего не делать. Я получила этой весной золотую медаль за шекспировское сочинение. Это каждый год у нас, колледж-то с литературным уклоном – и вот, можно принять участие в шекспировском сочинении, тема свободна. Я написала о трагизме любви у Шекспира.
ГОСПОДИН Д. О трагизме любви. Отлично. В чем же трагизм любви, по-вашему?
АЛИСА. Вы не думайте, что я дурочка, я читала, сравнивала… Господин Джон Хокинс, попечитель нашего колледжа, тот, кто послал вам посылку, он сказал, что это очень талантливо – я же получила медаль этой весной… Я написала, что у Шекспира есть несколько пьес о трагической любви, которые названы именами любовников – «Ромео и Джульетта», «Троил и Крессида», «Антоний и Клеопатра», но это пьесы о взаимной любви, совершенно осуществившейся, там нет трагизма, как я его понимаю.
ГОСПОДИН Д. А как вы понимаете трагизм? Я не смеюсь, мне очень важно услышать это от вас.
АЛИСА. Я считаю, трагизм – это когда тебя не любят и не полюбят, что бы ты ни делал. Тебя не полюбят, потому что ты – вот не мил, не тот, не хорош, и сколько бы ты ни вбухал ума, таланта, денег – тебя не полюбят. Не посмотрят этими глазами – влюбленными, такими горящими, страшными, зачарованными, на все готовыми глазами. И этого не переменить, никогда! Если сразу не полюбили – то никогда не полюбят, может, оценят, уступят, согласятся жить, решат, что ты хороший человек, – но не полюбят…
ГОСПОДИН Д. Так вы считаете неразделенность трагизмом любви? Только это?
АЛИСА. Конечно. Ужасней этого ничего не бывает, вообще. Шекспир это знал, он мечтал, что есть волшебный сок, любовный напиток, его можно капнуть на глаза или выпить – и нелюбящий полюбит, и не будет этого кошмара – отверженности. Вспомните «Сон в летнюю ночь»…
ГОСПОДИН Д. Вы боитесь нелюбви?
АЛИСА. Да. Ничего, кроме этого, не боюсь.
ГОСПОДИН Д. А вы знаете, любовные напитки существуют.
АЛИСА. Точно? Вы пробовали?
ГОСПОДИН Д. Сам пробовал, других поил, умею варить, действует безотказно – только недолго. Три дня, не больше.
АЛИСА. Не стала бы пользоваться такой любовью – от химии, на три дня. Вы знаете сами, что это мираж, это не то.
ГОСПОДИН Д. Умом-то знаю, конечно. Но – если влюблен… Значит, вы, такая прекрасная, молодая – боитесь нелюбви. Мне это странно.
АЛИСА. У меня может не хватить сил. Я еще так мало привязана к жизни, никаких нет корешков, одни вершки, можно дунуть – и я улечу… Я так хорошо знаю, когда отвергают, обижают, не любят, прогоняют, что может не хватить сил выдержать, если это сделает любимый человек…
ГОСПОДИН Д. Бедная моя Алиса… в твоей душе живет осколок вечной и мудрой тоски, которая сильней румяной матушки-природы… и ты душой своей знаешь правду и боишься ее. Алиса, ведь все так и будет. Ты не веришь ни сытости, ни здоровью, ты пишешь шекспировские сочинения и совершенно не знаешь людей. Ты полюбишь злого, циничного неудачника много старше тебя и будешь выносить его скверные капризы, пока не наступит день гнева и жизнь покажется тебе дешевой шуткой, не стоящей труда… Где это случится – в России, в Англии, куда занесет тебя судьба, чтобы доконать? Алиса, мир опасен для тебя. Он опасен, потому что ты – бесстрашна и боишься того единственного ужаса, который и припасен на твою долю.
АЛИСА. Что же мне делать?
ГОСПОДИН Д. Останься со мной. Останься здесь.
АЛИСА (испуганно). Вы всерьез говорите?
ГОСПОДИН Д. Я просто предлагаю вам убежище на любую погоду. Когда ваш будущий любимый идиот разобьет ваше сердце, возвращайтесь ко мне. Я всегда готов принять вас, Алиса. Я понимаю, что сейчас это невозможно – жизнь тянет вас, но будут другие минуты. Я буду ждать.
АЛИСА. Спасибо, господин граф, я буду помнить, что есть замок в горах, где меня всегда ждут. Романтично. Боюсь, правда, что завтра к вам забредет еще какая-нибудь путешественница, и тоже с тем же результатом…
ГОСПОДИН Д. (весело). А ничего, пусть забредает! Всех приму! Мне, честно говоря, жалко девушек – они ведь, как писали старинные поэты, являются розами жизни. Так же дивно хороши и так же быстро вянут. Серьезно, Алиса, девушки не приспособлены к несчастью.
АЛИСА. Да ну вас, по вашему, мы что – не люди? Можно я посмотрю гравюры там, на стене?
ГОСПОДИН Д. Как вам угодно.
АЛИСА. Какие суровые, жесткие лица… (Читает надпись.) Влади-слав Дра-кула. О, тот самый?
ГОСПОДИН Д. Что значит – тот самый? Вампир из бульварной книжки? Нет, это настоящий. Господарь Влад III, прозванный Дракула. Правил этим краем в пятнадцатом веке.
АЛИСА. А что такое – Дракула?
ГОСПОДИН Д. Дракул – значит дракон. Или дьявол. Два значения. Отец Влада звался Дракул – а сын его Дракула, что значит – сын дракона (пауза). Или сын дьявола.
