Летние истории - Каваками Миэко

— Приличные — только за рубежом. Я даже попробовала отправить заявку в один из них, но, наверное, что-то сделала не так, потому что ответа так и не пришло.

— А как твой банк называется?

— «Велькоммен». Это в Дании.

Юса тотчас вбила название в поисковик на телефоне и со словами «Кажется, он!» впилась взглядом в экран.

— Ясненько, — сказала она. — Впечатляет! Значит, ты выбрала его?

Я в общих чертах описала метод AID. Рассказала, что одинокие женщины не могут воспользоваться им легально, что благодаря ему родилось уже множество детей, но, как правило, это держится от них в секрете, что некоторые из этих детей до сих пор переживают и пытаются выяснить, кто их настоящий отец. Мой рассказ прервал звонок домофона. Это была Сэнгава. Я умолкла и снова взялась за пиво. Вскоре раздался еще один звонок, уже из прихожей, и Юса, воскликнув: «Да-да, сейчас!» — пошла встречать гостью.

— Такая жарища! — воскликнула Сэнгава, входя в квартиру с двумя бумажными пакетами в руках. — Прямо летняя. Нацумэ, давно не виделись! Уже пьянствуете?

— Ага! Здравствуйте-здравствуйте.

Я не видела Сэнгаву с тех пор, как мы с ней выпивали в том подвальном баре на Сангэндзяе, поэтому, если честно, чуть-чуть нервничала — но Сэнгава, кажется, ничуть не смущалась.

— Так-то я тоже уже успела немножко принять, — хихикнула она.

— Серьезно? Вы же вроде с работы? — удивилась Юса, разглядывая вино, которое принесла Сэнгава.

— Ага, на работе. У нас было мероприятие — встреча с писателем. Под названием «Литература под градусом»… Соответственно, все пили вино и беседовали. О литературе.

— Ничего себе! — Юса сдвинула брови. — Писатели совсем разбаловались!

— Да ладно, воскресенье же!

Мы чокнулись. Потом Сэнгава заметила Куру, замахала ей рукой, прощебетала тоненьким голоском: «Кура, привет, мое золотце!» — потом закашлялась, а когда приступ прошел, снова засюсюкала: «Не переживай, солнышко, у тети не простуда, а астма. Все от стресса, стресс — это у-у-у, страшно!»

Мы разложили на столе еду, которую принесла Сэнгава. Они с Юсой принялись за вино, а я продолжила пить пиво. Говорили мы сперва о политиках, потом перешли на то, какие книги лучше продаются, потом на что-то еще. Сэнгава и Юса быстро прикончили бутылку вина и открыли новую. Кура, которой надоело раскрашивать, пришла к нам и попросила включить ей Pretty Cure. Я выяснила у Юсы, как включить видео, и села на диван вместе с девочкой смотреть мультик. Сзади доносились оживленные голоса Сэнгавы и Юсы: «Да не может быть!» — «Говорю же, чистая правда!» Наконец я вернулась к ним и присоединилась к их веселой беседе, снова взявшись за стакан с пивом. Время от времени прибегала Кура, забиралась ко мне на колени, а потом снова возвращалась на диван.

— Кура вас прямо полюбила! — улыбнулась Сэнгава.

— Точно-точно! Ты умеешь ладить с детьми, Нацумэ, — закивала уже явно пьяная Юса и посмотрела на меня вопросительно. Видимо, чтобы выяснить, согласна ли я продолжить разговор на эту тему.

Я колебалась, но Сэнгава уже обратила внимание на наш безмолвный диалог, так что мне оставалось только кивнуть.

— Надо рожать, обязательно! — сказала Юса.

— Что? Кому надо?.. — не поняла Сэнгава.

— Нацумэ. Она говорила, что хочет ребенка и думает обратиться в банк спермы.

Сэнгава ответила не сразу — сперва молча взглянула на меня, а потом переспросила:

— Банк спермы?..

— Ну да, хотя пока что дело не двигается, — сказала я. О переписке с частным донором и о том, что подумываю с ним встретиться, я решила умолчать. — Я уже года два размышляю над этим вариантом, — добавила я. — У меня же нет партнера.

— Нет партнера — и сразу в банк спермы? Как вы вообще пришли к подобной мысли? — с подозрением спросила Сэнгава. — Это же сперма совершенно неизвестного человека?

— Какая разница? — заявила Юса. — Ребенок все равно будет твой, его же родишь ты. Конечно, даже ребенок, которого родила не ты, тоже может стать родным. Но Нацумэ не может усыновить ребенка. Она хочет родить, и, если есть возможность это сделать, надо ею воспользоваться. То есть я хочу сказать, не стоит отказываться от идеи иметь ребенка только из-за того, что тебе не с кем заняться сексом.

— Ну не знаю… — с невеселой усмешкой Сэнгава помотала головой. — По мне, это как-то слишком.

— Да ладно! Знаете, сколько детей сейчас рождается в результате лечения бесплодия! А между прочим, методы там те же самые!

— Но там участвуют и муж, и жена. Ребенок знает, кто его родители.

— А разве мало семей, где ребенок не знает своих биологических родителей? — возразила Юса. — Я тоже никогда не видела своего отца. Я вообще не знаю, кто он. И знать не хочу. И у Куры будет так же.

— И все-таки, — возразила Сэнгава, — мне кажется, даже если родители в конце концов расстанутся, важно, чтобы ребенок знал: когда-то его родители любили друг друга, ну, то есть между ними было некое чувство и оно привело к его появлению на свет. Разве нет?

— Да ну вас! — Юса взмахнула рукой. — Неужели вы думаете, что все эти пары, которые ходят в японские клиники репродуктивного здоровья, действительно занимаются сексом? Думаете, они любят друг друга? И десятки тысяч детей рождаются от большого и светлого чувства? Нет, там все иначе: мужчина в отдельной комнате дрочит на фото другой женщины, его сперматозоиды соединяют с яйцеклетками жены, и в результате появляется их драгоценный ребеночек. Это считается нормой. А значит, и Нацумэ спокойно может забеременеть от спермы из банка и стать матерью. В чем вообще проблема?

Я молча ждала, что Юса скажет дальше.

— Вот знаю я, скажем, одного университетского профессора, — продолжала она. — Самодовольный индюк… И в придачу любитель маленьких девочек, хотя это он, конечно, скрывает. Но все его коллеги и их знакомые уже давно в курсе, что его интересует возрастная группа до двенадцати.

— До двенадцати? — не поверила я.

— Ну, на тех, кто старше, у него не встает. Извращенец, — с видимым омерзением выплюнула Юса. — Не знаю, как ему удалось это провернуть, но он женился, и его жена, естественно, ничего не подозревает. Видимо, он ей наплел что-то убедительное о том, почему у них нет и не будет секса. И вот недавно его жена забеременела с помощью ИКСИ, разновидности ЭКО. А порылась бы в его тайниках как следует — так выгнала бы его из дома пинком под зад. Такой вот тип. И где тут любовь, скажите мне? Где привязанность? Но допустим, в этой семье она есть, в чем я очень сомневаюсь. Только это даже и близко не значит, что она есть у всех, кто зачал ребенка таким способом. На лечение может прийти любая пара, достаточно зарегистрировать брак и иметь деньги. Думаете, они все станут достойными родителями? Я вот всей душой надеюсь на то, что у этого куска дерьма родится хотя бы мальчик, а не девочка.

Я уставилась на Юсу не моргая. В груди разлился жар, пальцы дрожали, постукивая по бокалу. Сэнгава молча потягивала вино. Юса долила вина себе и, смакуя, отпила глоток.

— Чтобы завести ребенка, совершенно не обязательно иметь дело с мужской похотью, — твердо заявила она. — И женщине испытывать половое влечение тоже не обязательно. И вообще заниматься любовью. Для этого нужно только твое желание. Только то, хочешь ли ты обнять своего собственного ребенка, готова ли ты быть с ним, что бы ни произошло. Мы живем в отличное время!

— Я тоже так думаю, — пытаясь успокоиться, пролепетала я. — Да, я с тобой согласна.

— Ты должна написать об этом книгу! — вдруг заявила Юса, глядя на меня в упор.

— Книгу?

— Именно. Я бы на твоем месте точно сделала из этого книгу. Можно будет выжать из издательства деньги на саму процедуру, на дорогу, на переводчика — в общем, на все. А что тут такого? Обычно лечением бесплодия занимаются на деньги родителей или мужа. К тому же писатели столько зарабатывают на книгах о беременности, родах и воспитании. Что плохого, если ты напишешь о своем опыте?

Я молча смотрела на Юсу.