Летние истории - Каваками Миэко
— Как я хочу ребенка… — вырвалось у меня.
— Вот оно что, — Юса подняла на меня глаза и кивнула. — Я и не знала.
— Да. Но у меня нет партнера, да и вообще ничего нет…
— Понятно.
— Я даже сексом не могу заниматься…
— Вот как, — повторила Юса и опять несколько раз кивнула. — В смысле, физически? Или на психологическом уровне?
— Наверное, на психологическом. Хотя… честно говоря, не знаю. Я не хочу этого делать. У меня был секс с одним парнем, с которым я встречалась давным-давно. Какое-то время мы этим занимались. Но это было невыносимо. Ужасно. Мне хотелось умереть, — помотала я головой. — Я любила его, доверяла ему и старалась как могла. Но все равно ничего не вышло.
— Понятно.
— Иногда я задаюсь вопросом, действительно ли я женщина, — продолжила я. — Да, тело у меня определенно женское. У меня есть грудь, вагина, регулярный цикл. Мне хотелось прикасаться к парню, с которым я встречалась, хотелось быть с ним рядом. Но секс… Раздеваться и принимать в себя мужчину, раздвигать перед ним ноги… Когда я думаю об этом, накатывает жуткое отвращение.
— Наверное, я могу тебя понять, — проговорила Юса. — Меня от мужчин вообще в каком-то смысле воротит.
— Воротит?
— Ага. Вернее, от их поведения. Когда я развелась и муж от меня съехал, это было такое счастье! Как будто я заново родилась. Наверное, у него тогда тоже было чувство облегчения, но я так точно осознала, каким стрессом для меня была совместная жизнь с мужчиной. От них столько шума: хлопают дверцей холодильника, входной дверью, даже открыть микроволновку или выключить свет не могут тихо. Им ничего нельзя поручить по дому. Ни о детях не могут позаботиться, ни о самих себе. Домом и детьми они занимаются только тогда, когда это не мешает их собственным делам, да еще и хвастаются, какие они заботливые отцы и мужья. Придурки! Причем моего еще и корежило от малейшей критики. Видимо, не привык. Сразу обижался и считал, что кто-то теперь обязан его утешать. В итоге я тоже раздражаюсь. В общем, однажды я подумала: «Зачем я трачу свою драгоценную жизнь на такое никчемное существо?» И решила, что хватит.
— Ужасно. Я-то никогда не жила с мужчиной.
— Может показаться, что я придираюсь к ерунде, но это не так. Жизнь с другим человеком и состоит из бесчисленных трений, смягчить которые может только взаимное доверие. Ну или безумная влюбленность, от которой у вас обоих сносит крышу. Когда и то и другое уходит, остается только отвращение. Мы с мужем пришли к этой точке очень быстро.
— А как выстроить доверие в отношениях с мужчиной? — спросила я.
— Если бы я знала ответ на этот вопрос, я бы сейчас, наверное, не была в разводе, — засмеялась Юса. — Ну ладно, это шутка. Думаю, я при любом раскладе осталась бы одна. Потому что мне это все не нужно. Знаешь, мужчина никогда не поймет по-настоящему важные для женщины вещи. Это факт. Когда я такое говорю, некоторые начинают пороть чушь о том, что я ограниченная, и просто не знаю, что такое любовь, и им меня жаль, что мужчины тоже бывают разные и нельзя их всех грести под одну гребенку. Но это так: по-настоящему важных для женщины вещей мужчинам не понять. Мне кажется, это очевидно.
— А что это за вещи?
— Страдания, с которыми женщины вынуждены мириться. Стоит об этом заикнуться, и начинается: «Да-да, все так, но и мужчинам тоже приходится нелегко…» А кто говорил, что им легко? Все живые люди от чего-то страдают. Но вопрос в том, кто причиняет эти страдания. И как от них избавиться. Ну скажи, вот по чьей вине страдают мужчины? — Шумно выдохнув, Юса сама себе ответила: — Ты только подумай, с ними носятся с самого момента рождения, а они этого даже не замечают! Сначала за них все делают матери, закладывают им в голову мысли о том, что они лучше женщин просто потому, что у них есть член, а женщины — это вещи, которые можно использовать и бросить. Потом они попадают во взрослый мир, где все крутится вокруг них и их членов. А за чей счет? Конечно, за счет женщин. А потом мужики говорят: что в том, что они не могут выбиться в люди, что им не хватает популярности, денег, работы, — в общем, во всех их страданиях виноваты мы. Как будто это не они причина наших, женских проблем и мучений, как минимум процентов на шестьдесят. Ну и как тут достичь взаимопонимания? Пока общество устроено по такой схеме, это просто нереально, — саркастически усмехнулась Юса. — Но еще хуже, когда имеешь дело с субъектами вроде моего бывшего. Ну, знаешь, которые считают себя не такими, как остальные. «Я уважаю женщин, я понимаю, как они страдают, я невероятно продвинутый тип, я даже статьи про это писал и знаю все болевые точки. И вообще, мой любимый писатель — Вирджиния Вулф…» Да кому это все сдалось! А как насчет того, чтобы вместо саморекламы постирать, сходить за покупками, убрать дом и приготовить еду?
Я рассмеялась.
— Хотя, знаешь, если посмотреть в исторической перспективе… — тоже заулыбалась Юса. — Может, когда-нибудь женщины перестанут рожать, появится какая-нибудь новая технология, и женский организм для этого больше не будет нужен. Тогда то, что мужчины и женщины когда-то вступали в брак и создавали семьи, будет казаться модным веянием определенной эпохи и не более.
Тут прибежала Кура и показала нам раскрашенную картинку. Юса картинно отпрянула:
— Опять шедевр! Гениально! Потрясающе! — проговорила она и, держась за грудь, повалилась на спину.
Кура широко улыбнулась и с довольным видом снова убежала в угол комнаты.
Юса снова села.
— Тут по телевизору показывали одну долгожительницу-иностранку. Ей было сто девять лет или, может, сто пятнадцать. Когда репортер спросил: «В чем секрет долголетия?» — она не задумываясь ответила: «В том, чтобы держаться подальше от мужчин». И она на сто процентов права!
Я снова рассмеялась.
— Хотя, знаешь, я же выросла без отца. Может быть, это накладывает свой отпечаток. Наверняка у меня есть какие-то отклонения, но в мире нет ничего идеального. Как бы то ни было, связываться с мужчинами я больше не намерена. К тому же секс… Не то чтобы он приносил мне страдания, но и удовольствия я особо не испытывала. Так что в целом у нас с тобой, Нацумэ, ситуация похожая.
— Если подумать, — начала я, — в детстве все так и было. Никакого секса, никому нет дела, кто какого пола. Мне кажется, как бы сказать… Тогдашнее мироощущение сохранилось у меня на всю жизнь. Поэтому иногда я перестаю понимать, женщина я или нет. Физически я женщина, но ощущаю ли я себя женщиной? Не уверена… Честно говоря, даже не совсем понятно, что это значит — ощущать себя женщиной. Правда, не знаю, есть ли тут связь с тем, что я не могу заниматься сексом, но думаю, да.
— Хм…
— В юности я говорила с подругами, что у меня не ладится с сексом, что это занятие наводит меня на мысли о смерти. Они отвечали, мол, им жалко меня как женщину, это нездоровая реакция и у меня просто не было хорошего секса… Но, по-моему, тут что-то другое.
— Так-то с возрастом отношение к сексу почти у всех меняется в эту сторону. Наверняка есть женщины, которые занимаются сексом и в семьдесят, и в восемьдесят лет, но большинству это не нужно. Это уже и в шестьдесят, мне кажется, не особо интересно. К тому же говорят, что медицина развивается и продолжительность жизни будет расти и дальше. То есть время старости станет намного длиннее, а пора секса, когда люди стонут и трутся друг о друга потными телами и ненадолго соединяются, останется лишь кратким периодом умопомрачения.
Мы вернулись на кухню, достали из холодильника еще пива и разлили по стаканам. Мигом опустошив свой, Юса улыбнулась и снова подставила стакан. Я тоже залпом выпила пиво, и мы налили еще.
Юса отерла пот тыльной стороной руки.
— Ну и жарища! Пойду переставлю кондиционер на похолоднее.
Кура была в комнате с татами — видимо, продолжала раскрашивать картинки.
— Есть такие организации — банки спермы, — сказала я.
— О! — Юса распахнула глаза, и мне показалось, что на мгновение в них сверкнули искорки. — В Японии тоже есть? Не только за рубежом?
