Анна Йоргенсдоттер - Шоколадный папа
Тяжелые темно-красные шторы скрывают замурованные платяные шкафы. Андреа не смеет даже смотреть в их сторону.
«Я возьму чистую рубашку и трусы», — громко произносит она. Но затем Андреа начинает казаться, что тому, что скрывается в гардеробе, не нравится слово «трусы», и потому она говорит «носки». Поспешно сдергивает белье с веревки. Бросает быстрый взгляд туда, где притаилось страшное. Ничего не видно и не слышно. Но это еще хуже. Сколько раз она спускалась вниз, но ничего не происходило. Словно нечего и бояться.
Хельга живет в точно таком же доме, но в их подвале нет мрака. В комнате, расположенной там, где должна быть «волосатая», светлые стены и морозильная камера с разноцветными эскимо. В большой комнате — огромный телевизор, молочно-белый кожаный диван и конфеты в вазах. В доме у Андреа большая комната вмещает старую резную двуспальную кровать и секретер со множеством ящиков. В тех, что открываются, лежат простыни, скатерти, полотенца. Андреа воображает, что в маленьких запертых на замок ящичках хранятся любовные письма, адресованные Лувисе. Фотографии молодых людей с надписями «Love You Miss Yo u Need You» на обратной стороне. Однажды Лувиса показывала Андреа такое фото. Он был продавцом апельсинов. Довольно симпатичный: темные волнистые волосы и густые брови. Одна нога на ящике с апельсинами, руками упирается в бока. На обратной стороне написано что-то на незнакомом языке — не английском. Лувиса говорит, что не помнит, что означают эти слова. «Love You Miss Yo u Need Yo u, — шепчет Андреа так, чтобы Лувиса не услышала. — От твоего иностранного продавца апельсинов».
Над старой скрипучей кроватью висит картина, на которой ангел простирает длани над головами двух светловолосых детей. На стороне Лувисы висит — Андреа не смеет взглянуть, не может не взглянуть! Какая жуткая женщина! Мама бабушки Лувисы. Пристальный взгляд, прямой пробор, высокий жесткий воротник. Самое страшное — рот. Прямая полоска без губ. Вырвется ли из этого рта дикий вопль, раздастся ли ледяной, глухой, презрительный смех?
Неужели она родня Андреа, не говоря уже о Лувисе?
Иногда, когда Карл в отъезде, Андреа спит с Лувисой в подвальной комнате. Ей хочется спать на месте Лувисы, но тогда придется лежать по соседству с этой жуткой теткой! Андреа не смеет пошевелиться. Если начать шевелиться, старуха может ожить. Андреа лежит, не шелохнувшись, прислушивается к маминым звукам на верхнем этаже.
— Лувиса! — кричит она, но не слишком громко. Женщина на фотографии, наверное, не любит, когда шумят. — Лувиса!
Ответа не следует, и Андреа выбирается из кровати, прикрывает глаза ладонью, чтобы ненароком не взглянуть на картину, и несется наверх. Лувиса на кухне, она смотрит в окно. Андреа чувствует, что надо возвращаться вниз. Что у Лувисы минутка одиночества, минута одинокой мамы. Но Андреа стоит на месте, пока Лувиса не замечает ее.
— Ты не можешь уснуть? — Лувиса смыла голубые тени, карандаш и розовую помаду. Андреа это не нравится. На мгновение Лувиса кажется такой же чужой, как женщина на картине. Но ведь Андреа знает, что Лувиса добрая.
— Пожалуйста, поверни фотографию к стене!
Лувиса идет первой и поворачивает фото. Пусть таращится в стену. Лувиса вздыхает. Наверное, ей не нравится все время поворачивать собственную прабабушку лицом к стене.
— Вот так, — говорит она, — спокойной ночи.
— Погладить, поцеловать, обнять, — просит Андреа, и Лувиса еще раз гладит, целует и обнимает.
Девочка Андреа стоит перед зеркалом — да, она снова плакала. А может быть, дело в цветочной пыльце. Красные глаза — хорошо. Мокрый нос. Может быть, завтра можно будет остаться дома. И послезавтра, и послепослезавтра. Лувиса считает, что оставаться дома всего на один день нельзя. Особенно если у тебя температура. Андреа трогает лоб рукой. Ведь он горячий?
Многое отличает Андреа от тех, кто хочет в школу, чтобы встретиться с друзьями:
Андреа боится сморкаться.
Андреа не умеет свистеть.
Андреа не решается зажигать спички. Она стоит у туалета и тренируется. Время от времени у нее получается, но горящую спичку приходится быстро бросать.
У Андреа нет ни сумки фирмы «Соломон», ни модных мокасин.
Боли в животе. К концу занятий у Андреа непременно начинает болеть живот, и ей приходится уходить пораньше. Так больно, что она еле двигается, но еще хуже то, что каждый день приходится отпрашиваться и слышать возмущенные, завистливые реплики класса. Как будто Андреа врет. А вдруг все и вправду думают, что она просто сочиняет?
Вернувшись домой, лежать на диване и смотреть записанную на новехоньком видеомагнитофоне очередную серию Falcon Crest. Боль в животе проходит, остается лишь желание увидеть следующую серию и предвкушение мероприятия под названием «Пойти-в-магазин-за-шоколадом». Возвращаясь из магазина с шоколадкой в кармане, Андреа почти чувствует прекрасный вкус на языке, но терпеливо ждет, пока не окажется в комнате за закрытой дверью.
После неизбежно возникает ощущение пустоты.
Сделать уроки и лечь спать, а наутро снова в школу.
Андреа надеется, что завтра, как только заработает будильник, она проснется в поту, с раскалывающейся головой. Или что она, отключив противное пиканье, бросится в туалет с приступом рвоты. Рвота — едва ли не самое страшное в жизни, но школа хуже. Кирпичные стены коридора, ухмылки, перешептывания, смешки. Спины и подножки. А когда Андреа постриглась, стало только хуже. Она едва не плачет, глядя в зеркало.
— Не так уж и плохо, — говорит Лувиса, укладывая короткие прядки феном и расческой: выходит красиво. Она делает укладку вечером в воскресенье (после свежеиспеченного хлеба и американского ток-шоу), и Андреа не спит всю ночь. Время от времени она переворачивается на другой бок, чтобы прическа не оказалась смятой только с одной стороны. Пытается лежать так, чтобы волосы почти не касались подушки. В понедельник все не так уж плохо, но вот во вторник… боже, невозможно смотреть.
Андреа смачивает волосы водой, зажимает заколками там, где должно быть плоско, вытягивает и взбивает, и прическа становится очень странной: макушка совершенно плоская! Школа превращается в еще большее мучение, Андреа чувствует себя уродиной. А если идет дождь или просто влажно, то все пропало. Ничто не поможет.
* * *Опять.
Я ищу тебя. Ты говорил, что вернешься.
Ты сказал: я вернусь и больше никогда не оставлю тебя. Так ты и сказал в мечтах Андреа. Ее мечты были реальностью.
Андреа медленно спускается по лестнице. Вот он — с пакетами из аэропорта и чемоданами. Он улыбается. Лувиса смотрит на Андреа с порога кухни.
— Андреа! Папа дома.
Как будто Андреа не видит! Карл распахивает руки, и она вплывает в его объятия, которые длятся всего мгновение: она ничего не успевает почувствовать.
— Держи! — Он протягивает ей пакет. Лина-Сага уже сидит в гостиной и достает подарки. Карл расшнуровывает черные ботинки. Идет на кухню вместе с Лувисой. Они закрывают дверь. Андреа слышит, что они ругаются — или беседуют, как это у них называется. Она берет свой пакет и поднимается в свою комнату. Внутри — футболка с серебристым тигром и, как обычно, коробка шоколада: тридцать кубиков шоколадной нуги. Андреа надевает футболку, гладит тигра. Открывает коробку и кладет в рот первую конфету, которая тут же тает на языке. Потом вторую. Вскоре корзина для мусора полна серебристых оберток.
* * *Хельга постриглась в точности как певица Карола, а бабушка сшила ей платье, как у Каролы: копию того, в котором она победила в музыкальном конкурсе с песней «Незнакомец».
— У нее красивые волосы, — говорит Лувиса, вылепливая котлеты. — Она и вправду похожа на Каролу.
«А разве я непохожа?» — спрашивает Андреа, но Лувиса считает, что не очень.
— Ты гораздо красивее!
Андреа хочется прошипеть «ничего подобного», хочется поскорее бежать к Хельге, но она не решается: Хельга теперь совсем другая, она демонстрирует свой новый наряд соседям. Андреа прислоняет большое зеркало к перилам. На ней голубая футболка с жирафами — последний подарок Карла. В компании полосатых жирафов один — в точечку. Внизу надпись: «What do you mean I’m different».[39] Андреа крутится перед зеркалом, подходит поближе, отходит назад. Может быть, она тоже ничего? Стягивает талию тонким поясом. Надевает розовые клипсы, делает прическу пышнее. Вот теперь можно радостно улыбнуться и отправиться к Хельге.
* * *Да, она радостно улыбается! Видно в зеркале. Звонил Испанец, хотел приехать в гости (он знаком и с другими студентами школы) и спросил, есть ли у нее матрас, на котором можно переночевать. Матрас у Андреа есть.
