Владимир Кунин - Трое на шоссе
Мчался по шоссе Карцев...
Стрелка спидометра застыла на ста десяти километрах в час...
По радио передавали последние известия. Когда голос диктора с пафосом отметил уж слишком большие успехи в области мясо-молочной промышленности, Карцев хмыкнул и переключил приемник на другой диапазон. Пошла какая-то опера...
* * *У железнодорожной станционной кассы стояла Лена.
— А ближайший на Москву когда? — спросила она.
— В четырнадцать двадцать. Стоит одну минуту.
Лена посмотрела на висящие над кассовым окошком часы. Было тринадцать часов ровно.
— Хорошо, — сказала Лена.
— Мягких нет. Купейный? Плацкартный?
Лена пересчитала деньги. Протянула десять рублей:
— Плацкартный, пожалуйста.
В кассе что-то щелкнуло, что-то негромко прогудело, и рука кассирши положила на мраморную тарелочку билет и полтора рубля сдачи.
— Спасибо, — сказала Лена, но окошко не ответило.
Лена вышла на перрон станции. Небольшой маневровый паровозик, коротко вскрикивая, таскал взад и вперед несколько платформ. На платформах были свалены в кучи искалеченные автомобили и принайтованы к бортам платформ толстенной ржавой проволокой.
Тут были трупы «газонов», старых разбитых «ЗИСов», сплющенные кабины «МАЗов», раздробленные шасси легковых машин, и одну платформу целиком занимала «шкода» с фургоном.
«Шкода» будто прошла сквозь гигантскую мясорубку: она лежала на боку, беспомощно обнажив свои искалеченные потроха. Кабина была вдавлена чуть ли не до пола, дверцы вырваны, фургон разбит вдребезги...
Медленно проплывали перед глазами Лены платформы с бывшими автомобилями... Вперед — и перелязг буферов... Вскрик паровозика — и назад... И снова буфера... И снова печальный крик паровоза...
* * *Потом Лена стояла у опущенного шлагбаума, у которого скопилось несколько машин.
Послышался вой «скорой помощи».
Все водители высунулись из кабин. Красно-белый «РАФ» промчался по полосе встречного движения и, почти не снижая скорости, обогнул один шлагбаум, проскочил рельсы, объехал второй и понесся по трассе...
— Чего там? — крикнул водитель первой машины.
— Да один дуролом неподалеку перевернулся и сгорел к чертовой матери! — прокричал ему водитель, который стоял по другую сторону железной дороги.
Лена оцепенела.
Голоса водителей утонули в бешеном грохоте колес железнодорожного состава...
Задыхаясь, Лена подбежала к посту ГАИ. Там стояли милиционер-мотоциклист и еще несколько человек.
Милиционер раздраженно кричал в микрофон ручной рации:
— Да пошла, пошла уже туда «скорая»!..
— Что... что там случилось?! — слабо прокричала Лена.
— От люди! — в сердцах сказал инспектор ГАИ на мотоцикле. — Вам-то что? Что вы все не в свое дело лезете?!
Рванул стартер, завел мотоцикл, и, вместе с ревом мотора, Лена закричала, не помня себя от ужаса:
— Какая машина?! У меня муж там! Муж!.. На «шкоде»!..
— Нет там никакой «шкоды»! — прокричал инспектор и укатил.
А Лена постояла немного и тоже побрела по шоссе, а потом поняла, что она не может передвигать ноги, что силы ее покинули совсем, и присела на какие-то бревна, сваленные у обочины. Да так и застыла...
* * *На территории продуктовых складов Хлыбовского управления торговли разгружали фургон с колбасой. Стены фургона были покрыты толстым слоем снега изнутри. Грузчики носили ящики с колбасой не в склады, а прямо в грузовики.
Экспедиторы тут же перевешивали ящики, отмечали в накладных.
Карцев стоял с заведующим складами и устало покуривал.
— Ну, спасибо, милый! — сказал завскладами. — С нашими лимитами мы сейчас горим как свеча... А тут еще в кои веки Москва нам колбасу отгружает, и на тебе!..
— Реализовать-то успеете?
Завскладами поглядел вокруг себя, не слышит ли кто, и сказал, понизив голос:
— Да она уже через час вся будет продана! Я же тебе говорю: у нас лимиты — повеситься охота!..
* * *На спидометре — восемьдесят...
Карцев едет назад. Радио сообщает сводку погоды. Сумерки.
Включил Карцев габаритные огни, осветил щиток приборов...
Идет по сумеречному шоссе «шкода» Виктора Карцева...
* * *В раймаге на втором этаже Илья покупал дорогой импортный женский костюм. Серега строил глазки пышнотелой продавщице.
— Брюки подшить можно, — сказала продавщица Илье. — Длинно — не коротко.
— Это верно. Гляди, Серега, джерси с замшей, и лежит запросто... У нас бы в Москве, да?
— Кажется, я здесь вообще останусь до конца своих дней, — сказал Серега и выразительно посмотрел на продавщицу.
Та шевельнула ноздрями, отвела глаза.
— Нюрочка, — сказал Серега, — это колечко на пальчике еще имеет силу? Как вы понимаете, мои намерения самые серьезные...
— Думайте шибчей, а то мы закрываем, — сказала Нюрочка Илье, не ответив Сереге. — Она женщина как я?
Илья с некоторым испугом посмотрел на необъятную Нюрочку.
— На размер меньше...
— Тогда годится. Сто пятьдесят восемь рэ.
— Сто... — считал Илья, — пятьдесят... восемь. Серега! Ты будешь брать?
— Кому?
— Ну, жене... дочке.
— А-а-а... Да нет. Я— казак вольный.
Нюрочка с интересом посмотрела на Серегу.
— Как из ворот, так все вольные, — сказала она.
— Может, паспорт показать? — небрежно спросил Серега.
— А вы надолго к нам? — поинтересовалась Нюрочка.
* * *К границе городка, где он оставил Серегу и Лену, Карцев подъезжал уже в кромешной тьме.
Метров за сто до начала освещенного шоссе стоял знак ограничения скорости «40». И внизу было написано: «Пост ГАИ 150 м».
Карцев сбросил газ, притормозил и поехал совсем медленно.
А потом вдруг увидел в свете фар сидящую на каких-то бревнах Лену. Он остановил машину, открыл дверь и с трудом вылез, разминая затекшие ноги.
Лена встала ему навстречу. Карцева шатало от усталости.
— Алена! Солнышко мое... — хрипло сказал Карцев.
— Господи! — выдохнула Лена. — Ты живой?.. Живой?..
Она прижалась к нему, потом испуганно отпрянула, стала тревожно ощупывать его лицо, рот, глаза, шею, повторяя;
— Живой... Живой...
* * *На следующее утро они стояли на автозаправочной станции.
Машин было немного. Пушкарев и Карцев в брезентовых рукавицах заправляли баки соляркой. Лена мыла чашки и чайные ложки под струйкой воды, текущей из бокового бачка.
Серега заправил свою машину первым. Закрыл горловины баков и подошел к Карцеву. Физиономия была мятая, глаза воспалены.
— Ну и видок у тебя! — сказал Карцев. — На море и обратно!
— Старался, — хохотнул Серега. — Знойная женщина, мечта поэта.
— Пил?
— Чисто символически.
— До Львова-то доскребешься?
— Обижаешь, Витек!
— Отгони мою лайбу. Пойду талоны сдам.
Бензовоз перекачивал бензин в подземные танкеры. Рядом с водителем бензовоза стояла красивая женщина — приемщица. Поглядывала в сторону Карцева и Сереги, отмечала количество сливаемого бензина.
— Не ходи, — тихо сказал Серега. — Там Зинка...
— Да наплевать! Когда это было!..
— Тебе видней, — сказал Серега и крикнул: — Леночка! Собирай чашки-ложки, садись в кабинку. Отгоним в сторону.
— Поезжай, я пройдусь, — ответила Лена.
Серега влез в кабину Карцева и отъехал от колонки. Лена видела, как Карцев подошел к приемщице, протянул талоны и что-то ей сказал. Приемщица улыбнулась, оглядела Карцева долгим взглядом.
Лена судорожно вздохнула, отвернулась и пошла, не оборачиваясь. Приемщица насмешливо посмотрела ей вслед...
* * *— Красивая женщина... — сказала Лена.
Они ехали за Серегиной машиной, и Лена старалась не поворачивать головы к Карцеву.
— Была.
— И сейчас красивая, — упрямо повторила Лена.
— Сейчас мне это без разницы.
— Ну уж, ну уж...
— Замолчи, — раздраженно сказал Карцев и добавил помягче: — Замолчи, пожалуйста...
Некоторое время Лена молчала. А потом спросила:
— А Лиза, жена Толика, — красивая?
— Я бы Лизу в упор не видел, — жестко ответил Карцев.
— Ну что ты говоришь?! — растерялась Лена. — Как ты можешь!
— Я бы Лизу в упор не видел, а Толика... — Карцев запнулся, подыскивая слово.
— Как ты смеешь так говорить о сыне и его жене?! — возмутилась Лена.
— Погоди... — тревожно произнес Карцев, внимательно вглядываясь в Серегину машину. — Погоди!
Серегина «шкода» вдруг выехала на полосу встречного движения, потом вернулась в свой ряд, соскользнула правыми колесами с асфальта и подняла облако пыли с обочины.
— Заснул, подонок! — закричал Карцев и погнал свою машину в обгон. — Заснул, проститутка несчастная!..
Серегин фургон стал затормаживать, съезжать с полосы...
Карцев мгновенно обогнал его и резко остановился. Выскочил из кабины и побежал назад — к Серегиной машине.
— Ты что же делаешь, мать твою в гроб, в душу, сволочь?!
