Андрей Никулин - Обычные встречи
- Слышь, - это он вспомнил, что я всё-таки здесь, - согласен на такой расклад? Или линяй отсюда, уходи в бега, но Владилена не напрягай. Он мне бодрым и весёлым нужен. Давай, тебе десять минут, решай. Ну, что Владилен, пойдем, посмотрим, что ты мне приготовил.
И они вышли из кабинета. Всё, последняя надежда рухнула. От меня отказались все, денег, чтобы «лечь на дно» не было, да и желания бегать тоже. Я курил сигарету и не чувствовал её вкуса, меня даже не страшили предстоящие разборки с бандитами, мне уже просто было всё равно и хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось.
Через пятнадцать минут они зашли в кабинет.
- Что решил? - с порога спросил Артур.
- Звони, - и я протянул ему листок с номером, по которому можно было найти моих мучителей.
Не прошло и двадцати минут, как к заднему крыльцу магазина «Птица» подкатили серебристая «99-ая» и красная «восьмёрка», приехали вчетвером, видно руки чесались у всех. Я как раз стоял у дверей служебного входа и наблюдал, как Степаныч руководит полупьяными грузчиками, разгружающими ГАЗон, привёзший Владилену свежайших кур из областной птицефабрики. Тут же находился и Артур о чём-то беседующий с водителем своего «Мерседеса», и только его присутствие не позволило браткам затеять разборки со мной прямо здесь, не отходя, как говорится от кассы. Видно по телефону они что-то пообещали Артурчику, и потому слово своё бандитское, хотя бы здесь, держали. Все четверо вышли из машин поздоровались за руку с элегантным вором и старым каторжанином, меня они дружно проигнорировали и только Первый процедил сквозь зубы:
- Бегом в машину!
Я подхватил свою сумку и поплёлся к «восьмёрке».
- Ко мне садись! – рявкнул Первый, и я послушно уселся на заднем сидении «99-ой».
Сквозь стёкла я не слышал, о чём говорили Артурчик и мои надсмотрщики, но было видно, что базар был конкретным и удовольствия никому не доставлял. И только Степаныч смотрел на меня испуганными глазами, как видно только сейчас осознав глубину жопы, в которую я попал. Но, тёрки закончились, братки пожали друг другу руки, и вот уже рассевшись по машинам, все рванули по своим делам.
- Ну, вот и карачун тебе, Граф! – это повернувшийся ко мне Второй, недвусмысленно обозначил мои дальнейшие перспективы. - Слушай, к его другану этого пидора вести нельзя, - Второй обратился к сосредоточенно ведущему машину Первому, - хрен его знает, он может ментовским вложил, и там хату пасут. Подъедем, и нас примут.
- А я не туда и еду, - отозвался Первый, - на базу поедем, домой. Отсидимся пару дней, а потом и в Иваново. В сумке всё, что надо? – это уже мне.
- Да, - поспешно откликнулся я, - я и хотел только ска…
- Заткнись, падла! – рявкнул Второй. – Скажи спасибо, что за тебя солидный человек попросил, а то бы ты у нас давно уже петушком закукарекал. Заткнись и жди, когда тебя люди спросят!
Я заткнулся. Неминуемое наказание за ночь с прекрасной женщиной откладывалось. В скором времени машины выскочили за черту города и по указателям я понял, что мы направляемся на малую родину братков, нанятых моим предприимчивым компаньоном. Дорога предстояла долгой, но заснуть мне так и не удавалось, а от неизвестности и страха сосало под ложечкой и мутило.
До места мы добрались где-то под утро. Машины остановились у какого-то заброшенного то ли склада, то ли маленького заводика. Как только выбрались из машины, ко мне тут же подлетел Третий и двинул в ухо. Удивительно, но я даже не почувствовал боли.
- Хорош! – влез Первый. - Давай хоть в дом войдём!
Зайдя в помещение, братки больше уже не стали себя сдерживать.
- По ебальнику не бить! – крикнул Первый, и первым же нанёс мне увесистый удар по печени.
По печени, по почкам, в грудь, по ногам… и дальше по-новой. Я извивался как уж под градом ударов, но про себя думал, что «только бы не упасть», войдут в раж, запинают. В конце концов, удар ногой с разворота посадил меня на задницу, я закрыл голову руками и ещё минуты две получал увесистые оплеухи, но запал явно подходил к концу. Ребятки притомились, да и нельзя им было мою шкурку совсем уж портить.
Братки расселись вокруг меня и закурили.
- Тебе же козлу говорили, не дёргайся! – начал Четвёртый. – С тобой сука, по-человечески, пальцем не трогали, а ты сдёрнул…
- Я хотел только попрощаться с девушкой, я бы сам пришёл, - я удивился, что ещё могу говорить нормальным голосом. Всё тело гудело, как колокол. Болело всё, от головы, до ступней, боль была тупая и какая-то общая.
- Молчи, падла! – это уже встрял Третий, по привычке набивавший «беломорину». – Хуй бы ты пришёл, если бы тебя братва не попалила.
- Да я сам ему телефон дал! – пискнул я.
- Урод ты, больше никто, - тяжело затягиваясь сигаретой, прошипел Первый. – Мы с ивановскими договорились о встрече, а ты, сучара, нам все планы попутал. Ну, чего с тобой делать, а?
- А давайте его на хор пустим. А, братва? – Второй встал, приспустил брюки и вынул из трусов багровый кривой член. – Ну, кто первый?
Следом повскакивали Третий и Четвёртый и тоже стали размахивать своими хуями. Я мельком заметил лежащие на столе, стоявшем рядом, ножницы. Я приготовился и подумал, что если они попытаются что-то сделать, то я успею дотянуться.
- Ну, чего, Граф, вставай на четыре кости! – гнусавил Третий. – Ибать тя будем!
- Где молоток? – кривлялся Второй. – Сначала клыки ему выбьем, пусть сосёт по очереди у всех!
- Ну, раком, сука, становись! – гоготал Четвёртый. – Сейчас, девочку Маню из тебя делать начнём!
Первый докурил, затоптал бычок, встал и тихо сказал:
- Хорош, пацаны! Пошли, потереть надо.
- А с этим пидором чё делать?
- Разденьте до трусов, и к стулу скотчем примотайте.
- Давай, падаль, скидывай одёжу! – все, троя, заправили свои члены в штаны. Я разделся, Третий притащил стул со спинкой, и вдвоём со Вторым они добротно меня к нему примайнали липкой лентой.
Потом они вышли в соседнее помещение, и я только услышал, как Первый рявкнул:
- Вы чё творите?! Его опетушите, а он потом шкертанётся! Он нам ещё для дела нужен.
Потом они закрыли за собой дверь, и мне больше ничего не стало слышно.
Я тем временем осмотрелся. Я находился в какой-то бытовке, где по стенам располагались двухъярусные нары, в центре стоял стол, так же было несколько деревянных разнокалиберных стульев, а за моей спиной находилась газовая плита и умывальник. Пока мы шли от машин до этого помещения, то проходили по большому складу, заваленному не понятно какими ящиками, коробками и автомобильными покрышками. А ещё я заметил, что братков встретил зачуханный парень в телогрейке, китайских спортивных штанах с лампасами и обутый в валенки. После того, как братки вышли из бытовки, через некоторое время появился именно этот неразговорчивый индивид и почему-то с винтовкой в руках. Видно братки до такой степени были удивленны моим отсутствием вчера утром, что не доверяли даже скотчу, удерживающему меня на стуле. Парень сел на нижние нары, направил ствол в мою сторону и немигаючи стал смотреть на меня.
- Кых! – вдруг ни с того ни с сего выдохнул парень, и сделал движение как-будто целится мне в голову. Глядя в его бледную физиономию с безбровыми веками, мне показалось, что он в каком-то ступоре. «Наркот, блин! А если винтовка заряжена?» - мелькнуло у меня в голове. На некоторое время я даже забыл о ноющей боли охватывающей всё тело.
- Кых! – и парень снова сделал вид, будто стреляет в меня. Так продолжалось примерно с час, наркот – а я всё больше убеждался, что паренёк явно обдолбанный, - примерно через одинаковые промежутки времени наводил на меня ствол и имитировал выстрел. При этом всё это делалось с неизменным отсутствующим выражением лица и почти остекленевшим взглядом. Но вот дверь распахнулась, и мои мучители ввалились всей четвёркой, следом вошёл ещё один браток, гораздо старше их, с явной восточной внешностью, скорее всего татарин.
- Ну, что, падла, - весело начал Второй, - думаешь, попинали тебя и всё? Хуя! Сейчас ты у нас всё расскажешь. Мы, блядь, тебе верили на слово, но ты, видать, хорошего отношения не понимаешь. Эй, Малой, тащи утюг! Мы сейчас этого пидора гладить будем!
Наркот отставил винтовку и вышел из бытовки. Первый и Четвёртый закурили, Третий стал набивать очередную «беломорину», а Татарин уселся напротив и с интересом меня разглядывал.
- Ты, гондон, может, пиздел нам, что денег-то нет, а? – накручивал себя Второй. – Может, ты всё гонишь, а? Малой, ну, где ты там?!
Явился наркот, шаркая ногами, неся в руках утюг.
- Воткни в розетку! – приказал Второй. – Ну, чего молчишь, сучёнышь? Ничего, щас ты у меня всё вспомнишь!
Поначалу прикосновение утюга к своему бедру я даже и не почувствовал. Ударил в нос запах паленого волоса. И только потом всё тело пронизала новая боль, более резкая и густая, чем от побоев. Когда бандит оторвал утюг от бедра, я увидел глубокий ожог, с чётким трафаретом днища утюга, кожа обуглилась и дымила. Я заорал, нет, я ни на что не надеялся, и крик-то мой был скорее не от боли, а от отчаяния и от осознания своей беспомощности.
