Леонид Костюков - Великая страна
Мэгги обвела взглядом аудиторию, и вот что она увидела.
Эрнестина сидела сгорбившись, обняв колли и обильно орошая ее слезами. Несчастная мокрая собака не знала, как поступить, и на всякий случай не шевелилась. Слейтон не плакал, но сидел пригорюнившись, как на похоронах. Томсон пробовал набивать трубку, но пальцы не слушались его, и он бормотал, как заведенный: «Дерьмо». Скайлз обиженно рыдал в голос, как трехлетний. Перкинс отошел в темноту. И только Мартинес всей своей фигурой выражал удивление.
— Извини, Мэгги, — сказал он. — Ты прекрасно рассказала, талантливо. Но причем тут театр? Эти мысли могут прийти в нездоровую голову сами по себе.
— Уйди, кретин, — сказал Перкинс прерывисто и не оборачиваясь.
— А я ведь играл на банджо, — вдруг произнес Томсон. — Если бы вы только слышали, как я играл на банджо.
Скайлз достал из кармана платок и высморкался. Это было похоже на соло Армстронга.
— Ты позволишь ему уйти, Гленни? — спросил Скайлз. — Это было бы чересчур гуманно. Нет. Никто так просто не уйдет из театра Станиславского. Эй, Мартинес, я сейчас тебе объясню мексиканский вариант его системы. Представь себе, что ты парализован. Но хорошо видишь. А видишь ты, как два грязных негритоса ударом в спину убивают твоего отца, а потом насилуют твою жену. Мать просто умирает от нищеты и унижения. Дочь выходит на панель, а сын умирает от наркомании. Нет!
Мартинес вскинул голову с надеждой.
— Нет. Наоборот.
Мартинес две секунды был неподвижен, потом его смуглая рука метнулась к ножу. На полпути на нее обрушился огромный черный кулак.
— Ты забыл, приятель, что ты парализован.
Мартинес забормотал что-то горячо и быстро, а потом уронил голову в ладони.
— Извини, Мэгги, — сказал Скайлз, — конечно, это популяризация. Но хоть какое-то представление у него останется.
Глава 11. Завтрак на ферме
Когда Мэгги, поеживаясь и кутаясь в хозяйскую шаль, вышла на ту же веранду утром, повсюду висело серое небо и вся природа вроде дышала после дождя. В воздухе располагались острые иголочки воды. Мэгги порывисто вздохнула и вытерла ладонью лоб.
На веранде Эрнестина в джинсовой куртке пила кофе с новой гостьей, крупной мулаткой средних лет. Мэгги сообразила, что это либо Салли Скайлз, либо Барбара Курли. Видимо, эти две женщины были действительно похожи друг на дружку, потому что Джерри Скайлз, спустившийся к столу всего лишь минутой позже Мэгги, сильно вздрогнул, увидев собеседницу Эрнестины, но потом вгляделся и успокоился.
— Я догадываюсь, Барбара? — предположила Мэгги, садясь за стол.
— А ты Мэгги? — угадала в ответ Барбара, улыбаясь приветливо и широко. — Мой… наш, Тина…
— Нет уж, Барби, пусть будет твой.
— Словом, Слейтон успел спеть песню о тебе. Садись, попей кофе.
— Я принесу тебе плед, — сказала Эрнестина.
Тут и Скайлз вернулся со двора, не дожидаясь приглашения, взгромоздился на стул и внимательно посмотрел на Барбару.
— Если бы вы только знали, — начал он медленно, — как вы похожи на мою жену…
— Я бы обрадовалась или расстроилась? Или вас следует так понимать, что я в вашем вкусе?
Скайлз изысканно улыбнулся. От плиты донесся запах яичницы с беконом, а вскоре появился мистер Слейтон со сковородкой немногим меньше себя.
— Мэгги, порежь хлеб! Барбара, налей сливок в молочник! Мистер Скайлз, осуществляйте общий контроль!
Под легкое ворчание начался завтрак. Эрнестина заботливо укутала Мэгги пледом.
Над полем низко летела птица, с видимым усилием рассекая крыльями влажный воздух. Запах мокрых листьев напомнил Мэгги детский сад в Малаховке. Колли прошла на веранду, отчаянно виляя хвостом, заглянула всем в глаза и выбрала Скайлза. Тот почесал собаку за ухом.
Всеми овладело некое торжественное спокойствие. Мэгги потихоньку наблюдала за Барбарой; та ела опрятно и совсем не много для своей комплекции. Потом Барбара поймала взгляд Мэгги и улыбнулась ей в ответ своей белозубой улыбкой.
— Где я мог вас раньше видеть, мистер Скайлз? — поинтересовался мистер Курли.
— Год назад в моем госпитале, куда вы попали с обморожением.
— В этом климате? — слабо удивилась Мэгги.
— Мистер пытался достать застрявшую в морозильнике сосиску, и у него заклинило руку.
— Так это ты сломал морозильник, — флегматично сказала Барбара. — А клялся, что ничего не знаешь.
— Строго говоря, детка, его сломали спасатели.
— Слейтон, Слейтон, — покачала головой Эрнестина.
— Что ты хочешь этим сказать? Это могло случиться с каждым.
— Есть такие люди, с которыми случается то, что может случиться с каждым, — отморозил доктор Скайлз.
— Иисус, — прошептал мистер Курли. — Неужели он тоже из России?
Мэгги выразительно закатила глаза, и мистер Курли заткнулся.
— Благодарение Богу, — заметил Скайлз, присмотревшись у машинам на лужайке, — эта мексиканская крыса укатила в госпиталь.
— Я догадываюсь, не в госпиталь, — уточнила Эрнестина. — Ваш коллега поехал на бензоколонку сделать звонок домой в Мексику. Его очень разволновал ваш… вчерашний этюд.
— Что за впечатлительный джентльмен! — проворчал Скайлз, но было видно, что артистичный врач польщен успехом. — Это же всего лишь театр.
И тут на веранде появилось новое лицо, в некотором отношении совершенно замечательное.
— Смит, — кратко представилось оно, предъявляя параллельно документы, — Федеральное Бюро Расследований.
Лицо господина Смита было настолько невыразительным, что не просто мгновенно забывалось, а вообще не попадало в память, выплескиваясь обратно из глаз. Оно было таким всеобщим лицом, что его оказалось невозможным сличить с настолько же незапоминающейся фотографией: пока гости леди Эрнестины смотрели на одно, они тщетно вспоминали второе. Мэгги подумала еще, что такие лица надо фотографировать на прозрачном материале, чтобы сличать с оригиналом простым совмещением, как в видоискателе. Строго говоря, никто не мог бы поручиться, что на веранде находится один господин Смит, а не череда быстро сменяющих один другого смитов. Одним словом, фамилия Смит при этом лице звучала как экзотическая.
— Вы кого-то ищете? — осведомилась Эрнестина, отчаявшись удостоверить документы федерального агента.
— Да, мэм. Одного русского злоумышленника.
Американцы нестройным хором уверили мистера Смита, что давным-давно не встречали тут русских, что русские вообще тут не бывали, что о прибытии русских они сами бы немедленно сообщили в ФБР. Когда большинство исчерпалось, в воздухе звучал голос Слейтона:
— …они практически вымерли.
Мэгги смотрела на этот балаган со смущенной улыбкой.
— Спасибо вам, друзья, это очень трогательно, — сказала она, — но мне совершенно нечего скрывать от ФБР. Я из России, господин Смит; могу я вам чем-нибудь помочь?
— Если честно, да, мисс, — ответил Смит. — Ваш приезд может оказаться для нас настоящим подарком. Посмотрите, знаете ли вы кого-либо из этих джентльменов? — он наметанным жестом разложил перед Мэгги веер фотографий.
— Нет, — ответила Мэгги, слегка их поворошив. — Россия — очень большая страна.
— Я так и думал! — воскликнул агент. — Посмотрите еще раз. От этого зависит судьба операции.
— Уверена, — ответила Мэгги после внимательного анализа фотографий.
— Тогда мы имеем к вам заманчивое предложение.
— Я согласна, — ответила Мэгги, — почему бы нет? Только намекните мне сначала, в чем преступление этих господ.
— Для начала они ограбили Россию, — скорбно сказал мистер Смит. — Потом…
— Достаточно, — ответила Мэгги и добавила несколько русских слов, тон которых прояснял смысл. — Что я должна сделать?
Часть вторая
Нью-Йорк
Глава 12. Специфика службы федерального агента
— Мэгги, тебе, как всегда, с брусникой и мидиями?
— Да. Мэгги с симпатией взглянула в спину Фрэнка. Хороший парень, старательный, хотя недалекий. Исполнитель.
За окном небольшого кафе на Сорок Пятой авеню в солнечных лучах резвилась стайка воробьев. Опрятная старушка в платье в крупный цветной горошек кормила их поп-корном из гигантского пакета. Мэгги лениво подумала, что ей бы подошел такой фасон.
— С тобой не занято, детка?
— Занято, малыш.
— А с кем ты сегодня обедаешь?
— С Чаком Норрисом.
— Можно я возьму у него автограф?
— На скулу.
— У тебя быстрый язык. Знаешь, я читал книжку, что для женщины язык еще важнее, чем…
Тут лицо незнакомца немного оплыло, как свечной огарок, а монолог оборвался, как пленка в русском магнитофоне. Фрэнк подхватил его под локти и подтащил к двум его спутникам, изумленным парням в металле и коже.
