Фатерлянд - Мураками Рю
«Подразделения SAT из полицейского департамента Осаки (1‑й и 2‑й мобильные отделы) направлены для оказания поддержки полиции Хиросимы во время захвата автобуса "Ниситетцу Экспресс". Штурм осуществляла полиция Хиросимы в районе Кодани, подразделения SAT оказывали содействие. "Асахи симбун", май 2000».
«В 2005 году было принято решение о развертывании Штурмовой группы (SAT) на Окинаве, ввиду того что остров подвергается высокому риску террористической атаки из-за расположенных на нем военных баз США. С 1996 года подразделения SAT были доукомплектованы; в настоящее время насчитывается десять оперативных групп общей численностью триста человек. Подразделения располагаются в Токио, Осаке, на Хоккайдо, в Чиба, Канагаве, Айти и Фукуоке. Информационное агентство "Киодо", февраль 2002».
«После теракта, случившегося в прошлом месяце около здания парламента, правительство издало приказ о создании специальной группы по борьбе с терроризмом под руководством заместителя главы секретариата кабмина по урегулированию кризисных ситуаций. Бюджет — пять миллиардов иен. Спикер заявил, что указанные средства будут использованы для покрытия расходов на оснащение Штурмовой группы и на обучение сотрудников за рубежом. Служащие SAT будут отправлены на обучение в Германию, США и Великобританию. Изначально служащие SAT обучались при посредстве немецкой контртеррористической группы GSG9 (Grenzschutzgruppe 9)."Майничи симбун", 2008.
«В настоящее время проходит конференция по вопросу борьбы с терроризмом. Есть данные, подтверждающие сотрудничество исламских фундаменталистов и Северной Кореи. В случае осуществления террористических атак около здания японского парламента буду развернуты не только полицейские подразделения SAT, но и рейнджерские соединения Сил самообороны. При этом НПА выражает озабоченность тем фактом, что Силы самообороны будут привлекаться к антитеррористическим действиям в пределах жилых кварталов. Информационное агентство "Киодо", ноябрь 2008».
Йокогавой овладело нехорошее предчувствие. Решение об отправке в Фукуоку спецподразделений полиции было принято сразу же после захвата корейцами стадиона «Фукуока Доум». Однако с прибытием транспортных самолетов ситуация кардинально изменилась. Бойцы SAT не имели опыта противодействия крупным соединениям противника — более чем пятьсот человек, — а значит, от них не будет особого толка. Но поскольку приказ был уже отдан, его следовало претворить в жизнь. При этом было решительно непонятно, кто понесет ответственность. В свое время Йокогава часто говорил, что политики и чиновники, сколь бы они ни были некомпетентными в решении каких-то вопросов, не могут быть настолько глупыми, чтобы повторять свои ошибки. Когда шли споры по поводу использования идентификационного кода в качестве учетной записи для налоговых платежей, в одной из своих статей он написал, что правительство не может вести себя по-идиотски, но оно повело себя именно так. Разбираясь в вопросе, Йокогава был потрясен, когда понял, что парламент одобрил решение правительства лишь потому, что оно было принято раньше и не могло быть изменено.
Машина проезжала парк Охори. По периметру парка были видны синие пластиковые щиты, закрывавшие лачуги бездомных. За последние годы число бездомных неуклонно росло, и почти все парки города были переполнены такими вот городками. Некоторые из лачуг тускло светились изнутри. Понятное дело, что электричеством бомжи пользовались незаконно, но это было обычным делом. Там и сям понимались дымки от жаровен. Неужели эти несчастные не знали о высадке северных корейцев? Что сделают с ними силы Экспедиционного корпуса?
Здание отеля «Морской ястреб» вздымалось в небо, словно гигантский меч. Для Йокогавы этот небоскреб стал символом враждебных сил, захвативших его родной город. Двадцать лет назад отель и стадион виделись как знамение будущего Фукуоки, но через некоторое время, после разорения торговой сети «Дайей» — владельца бейсбольной команды «Хоукс», — а также в связи с наступившим экономическим кризисом, эти грандиозные сооружения превратились в символ несбыточных надежд.
Йокогава мучился вопросом, зачем все-таки Тензан вызвал его на встречу и рассказал о планах применения SAT. Аресты планировались в разных районах города, и та информация, которую сможет предоставить Йокогава, мало чем поможет. Это Тензан, как мэр, должен был обладать контактной информацией для связи с полицейскими, участвующими в предстоящей операции. Кто и как будет производить аресты от имени ЭКК, значения не имеет. Или, может быть, мэр рассчитывал, что Йокогава передаст информацию о готовящейся операции SAT корейцам? Если уведомить ЭКК, то, возможно, они откажутся от операции, что позволит обезопасить жизнь местного населения, да и самих полицейских. Но ведь он, Йокогава, не ясновидец, откуда ему знать, что в действительности думает Тензан? Да и сможет ли утечка информации защитить людей от безответственных решений политиков?
Он еще раз взглянул на громаду отеля, выделявшуюся на фоне светлеющего неба, и почувствовал, как заколотилось его сердце.
Блокпост «С» находился неподалеку от проспекта Йокатопия и дороги, которая проходила вокруг стадиона. В домах и прилегающих парках горел свет. Лагерь террористов находился буквально в нескольких шагах от отеля, однако никто из местных жителей так и не был эвакуирован. Впрочем, они все равно не могли покинуть город из-за спешно установленных контрольно-пропускных пунктов. Никто их не проинструктировали на сей счет; никто не посоветовал искать убежища в каком-либо другом месте, никто не гарантировал людям безопасность в их собственных домах. О чем они думали, когда смотрели телевизионные выпуски новостей? Стал бы Кодама и дальше настаивать на силовой операции, если б увидел светящиеся окна домов? Остался бы при своем мнении, если бы здесь жили его жена и дети? Действительно, все очень просто — отношение к Экспедиционному корпусу Корё зависело от степени удаленности от лагеря. Из Токио картина видится иначе, чем из соседнего дома.
Пропускной пункт «D» также находился рядом с проспектом Йокатопия на дороге, которая проходила между торговым центром и школой для детей-инвалидов. Не доезжая до КПП метров двадцать, водитель остановил машину. Через амбразуру в мешках торчал ствол пулемета. Навстречу машине вышли двое северокорейских солдат, выставив вперед оружие. Один держал в руках пистолет-пулемет, у другого был «калашников». «Да уж, — подумал Йокогава, — вряд ли кто-нибудь отважился бы проигнорировать приказ об остановке!»
Водитель заметно нервничал — он был в лагере боевиков впервые.
— А они не могут пристрелить нас по ошибке? — спросил он напряженным голосом, вертя в руках очки.
— С момента прибытия сюда они не сделали еще ни одного выстрела, — ответил Йокогава. — Успокойтесь. Эти парни хорошо знают свое дело и не будут палить без толку. Единственно, что действительно опасно, если вы попытаетесь сейчас скрыться.
Один из солдат сделал знак медленно двигаться вперед. Направленные стволы автоматов вызывали неприятные ощущения в области желудка. Водитель словно одеревенел. Вдруг его нога соскользнула и с силой нажала на педаль газа. Машина дернулась вперед, водитель вскрикнул и тут же ударил по тормозам. Йокогава ударился головой о мягкий потолок. Солдат бросился к машине, держа автомат на изготовку, другой вскинул свой «калашников» и прицелился, слегка выставив вперед левую ногу и чуть согнув колени. Водитель был на грани истерики. Обеими руками он держал оправу своих очков, лицо его исказилось от ужаса. Йокогава опустил стекло и громко сказал по-корейски:
— Извините, у нас проблема с машиной!
Подбежавший солдат недоверчиво уставился на журналиста, не веря, что с ним разговаривают на его родном языке. Еще один солдат вышел из помещения пропускного пункта и неспешно направился к месту происшествия:
