Кит Рид - Я стройнее тебя!
Смотрите, как они снесли массивный забор и вошли в закрытые владения Преподобного Эрла; смотрите, как они приближаются акр за акром, как шагают к центру анклава, средоточия всего, к чему они так стремились, но что теперь оказалось им ненавистно. К очагу нетерпимости. Разнообразных страданий, неверных суждений. Ложных эстетических представлений, на которых держится эта система. Под вездесущей эмблемой Сильфании можно прочесть ту самую мантру: «СТРОЙНЕЕ ТЕБЯ».
Они спускаются и двигаются по полям Сильфании, мимо цехов в ангарах, и кругом нет никого, потому что сейчас ночь. Они шагают вперед, вытаптывая на своем пути грядку за грядкой травы Преподобного Эрла. У тучных бойцов уже ломит все тело, они измотаны, но продолжают путь, освеженные брызгами автоматических поливалок, и выходят из тумана распыленных капель, как бесформенные божки. Сейчас шагающие единодушны; они приближаются к цели, сил им придает гнев, и мыслят они, как один человек.
Мы устали от этого. Нас это просто достало. Почему мы должны надрываться и страдать, портить себе жизнь ради того, чтобы доставить удовольствие вам? Мы не станем больше улыбаться и делать вид, что едим как птички, только потому что, как вы говорите, так едят нормальные люди. Нам надоело сидеть на диетах и мучиться в спортзале из-за того, что мы якобы должны выглядеть так же, как вы. Нас достали вы и ваши недостижимые стандарты. Кто вообще дал вам право устанавливать какие-то нормы?
С нас довольно! Не нужны нам больше эти ваши обезжиренные продукты с низким содержанием углеводов, модные грейпфрутовые и папайевые диеты, гипноз и ушивание желудка, не нужны сборы трав, от которых, как говорят худенькие, должен пропасть аппетит, но на самом деле от них только пучит. Нас тошнит от всего этого! И знаете еще что? Более всего нас достало постоянно чувствовать себя виноватыми, да, виноватыми, смущенными и скверными.
Что мы такого натворили, чем ты нас так стыдишь? От чего ты нас хочешь заставить отказаться?
Мы просто такие, какие есть.
Взгляните на ваши узенькие шортики и джинсы размера 29–32, где 32 означает длину ноги. Ну давай, напиши эти цифры еще на своей маленькой, узкой заднице. Взгляните, как вы тщеславны и непробиваемо тупы. Еще не дошло? Вы смотрите на наши улыбки и обманываетесь: «Да, ведь толстяки такие приятные в общении, милые, у них славный характер».
Что ж, тут вы ошибаетесь.
Нам надоело вымаливать ваше одобрение. Мы больше не будем улыбаться и притворяться. Теперь остерегайтесь. Теперь все будет по-другому.
Спускаясь с холма к комплексу зданий, возведенных Преподобным Эрлом в Сильфании, многочисленные мстители останавливаются перед аккуратным штакетником, окружающим самое сердце Сильфании. Чего они ждут? Сигнала? Каких-то внешних признаков, физического появления Преподобного Эрла? Неизвестно. Шествие замирает на месте.
И кто только выдумал, что все хорошие люди должны быть одинакового размера? Кто распорядился, что всем, и мужчинам, и женщинам, полагается причесываться, прихорашиваться и одеваться исключительно так, как вы считаете правильным? Кто постановил, что все обязаны быть стройными, и что выносить приговор тем, кто не вписался в рамки, имеют право только стройные, только те, кто является некой усредненной вариацией на темы великолепных супермоделей? То есть все, кроме нас? Мы видели, как вы на нас смотрите. Как вы глазеете на нас в супермаркетах, в мороженицах и ресторанах быстрого питания, видели ваше ханжеское отвращение к нам, слышали, как вы хихикаете нам вслед. Мы знаем, что вы думаете, пока мы заказываем свой обед: «Что, вы собираетесь ЭТО съесть?» Как будто для вас, людей с костлявыми ногами, это имеет какое-то значение, вы осуждающе поджимаете губы. Если вы не хотите смотреть, как мы веселимся в «Шестидесяти девяти ароматах» или лакомимся на сельской ярмарке, когда губы у нас обсыпаны сахарной пудрой от жареных пончиков, это ваши проблемы, но ваше время истекло.
Вы думаете, что мы ничего не заметили, но это не так. Мы все слышим и запоминаем. Поверьте, мы вне себя, потому что мир мог бы быть иным, и тогда уже вы бы краснели и потели, тревожась из-за того, что не соответствуете нашим требованиям. Тогда бы уже вы улыбались и молили о снисхождении. Это вы бы плясали, пока мы, у вас за спиной, толкали бы друг друга локтем и смеялись над вами.
Так получите.
Мы такими родились, и если вас это не устраивает, то нам, черт возьми, пора вас спросить, все ли с вами в порядке?
Кто вообще решил, что быть красивым означает иметь такие формы, как у вас, а не как у нас? Забудьте то, что видите в рекламных роликах и на трехмерных экранах у себя в гостиной. Мало ли какие узкозадые фотомодели там вышагивают, все это ненастоящее. Посмотрите, вы ведь тоже этому не соответствуете. Послушайте. Мы не нарочно стали такими, какие мы сейчас, не для того, чтобы оскорбить вас, просто мы вот такие, и поделать с этим ни черта не можем, так что будьте начеку.
Мы не собираемся больше это терпеть.
Не собираемся больше это терпеть.
Не собираемся больше это терпеть.
Армия подпольщиков шагает вперед.
Мы снесем здесь все подчистую.
По сигналу Ахмеда грузные люди наступают.
Двигаясь как один, они налегают на роскошный белый штакетник, окружающий клуб и пристройки, бассейн и блестящий хлев. Через какие-то секунды столбики толщиной в четыре дюйма ломаются, как зубочистки, и ограда падает. Все происходит так быстро, что единственный звук, который раздается при этом, охрана может принять по ошибке за выстрел из ружья: иногда одинокие охотники стреляют по стервятникам, кружащим над безупречным, как картинка с рождественской открытки, зданием, в котором испытывается пробный проект Преподобного Эрла под названием «Решения». В дальних комнатах клуба от щелчка вздрагивают и просыпаются приближенные проповедника, но так как больше ничего не слышно, они, зевая, поворачиваются на другой бок и снова засыпают. Сигнализация, благодаря помощнику Ахмеда, не срабатывает.
В тот момент, когда ограда падает, все лучшие последователи Преподобного Эрла собрались на кухне клуба; они присматривают за тем, как готовится торжественный пир, который Преподобный заказал в честь своей новой королевы. Сегодня он встречает юную толстушку, которую прислали ему Преданные. Девочку готовили к этому несколько недель. Сейчас ангелы слегка напились и не слышат шума, который раздается, когда падает на землю ограда. Ночью грузовик уже доставил новенькую от Преданных, так что дел у них много: пир для девочки и утешительное суфле для старой королевы, Бетти, которой, возможно, находиться здесь осталось считанные дни. Да, приятное поручение им досталось на этот раз. Ангелы, пользуясь своими привилегиями, сидят за кухонными столами, а ночная смена выносит им на пробу одно блюдо за другим. Они пьют коллекционный портвейн, пока повара раздают всем по кусочку от каждого лакомства.
Возможно, элитный отряд что-то слышал, но совершенно не обратил на это внимания. Всех их опьяняет сочетание еды, портвейна и особого состава из трав, — ах да, ко всему этому еще добавляются те таблетки, которые выдает Преподобный своим приближенным, чтобы они могли обжираться, как свиньи, но при этом оставаться стройными. Ангелы настолько пьяны, что не замечают того, что творится снаружи, возле кухни клуба.
Сам Преподобный Эрл сейчас в другом месте. Он готовит торжественную встречу для своей новенькой в дальнем конце хлева. «Моя красотка, — думает он. И торопливо поправляет себя: — Моя новая королева. Зачем им всем так нужно считать себя королевами? Ведь я-то знаю, что была только одна королева, и она умерла».
Возможно, именно с таким расчетом Эрл выстроил хлев Т-образным, расположив вход в ножке буквы. Пусть новая девочка думает, что она здесь единственная, пока он не решит, что пора развлечься втроем. Он собирается держать своих толстушек отдельно друг от друга, в противоположных концах перекладины буквы Т. Если удастся, он сможет развлекаться сразу с обеими. А если не получится? Он избавится от Бетти. Новое стойло подготовлено с тех самых пор, как он получил новости от Преданной Матери Имельды. Его старая приятельница Имельда специально для него наблюдала за новенькой. «Многообещающая девочка», — написала она сразу после того, как та к ним поступила. На знакомой бумаге с черной каемкой и черной эмблемой она посылала ему отчеты о достигнутых успехах. Вес. Размеры. У него были видеозаписи. Эрл внимательно их просматривал. При определенном освещении новая пышнотелая красотка напоминает его покойную мать.
«Все это замечательно, — думает он. — Чудесно». Да, он рад и взволнован, он ждет не дождется.
