Дэнни Уоллес - Шарлотт-стрит

— Ты и девушка.

— Я и… девушка, да. Я выпил и, может быть, слишком расслабился. Обручальное кольцо я не ношу, а ей хотелось интрижки.

Он произнес все это так, будто репетировал. Будто он много раз повторял эти фразы дома в надежде на то, что, если сумеет произнести их совершенно бесстрастно, они утратят свой смысл. Или, может быть, это была легенда и он собирался ее придерживаться. Повернувшись к нему, я увидел, что он без всякого выражения смотрит прямо перед собой.

— Там на столах лежали фотоаппараты. Эти…

— Одноразовые?

— Да, одноразовые. Смысл был в том, чтобы мы фотографировали друг друга, а в конце вечеринки отдали фотоаппараты хозяевам. Хороший способ отпустить фотографа пораньше и сэкономить фунт-другой. Не важно, я взял один и сделал снимок нас вместе. Потом ей захотелось потанцевать; заиграло что-то из «ЭйСи-ДиСи»; она сказала, что это лучшая песня всех времен или как-то так…

— «Снова в черном»? — уточнил я.

Он покосился на меня.

— Честно говоря, не знаю. Я сказал, что терпеть не могу эту песню, но она заставила меня встать. А потом она посмотрела на меня, и… не знаю, тогда мне казалось, что это правильно.

Господи. Я смотрел на фотографии. Но я не думал о том, что было сразу после того, как они были сделаны, не думал о том, чего не мог видеть. Неожиданно я понял, что мне не нравится произошедшее между двумя снимками, отчасти потому, что это время принадлежало Дэмиану, а не мне.

— Это начало. Так оно все началось. Со свадьбы.

— О чем вы болтали? — поинтересовался я, и Дэмиан уставился на меня.

— Ты тогда шел за мной? — спросил он. — Это за мной ты зашел в ресторан?

— Да.

— И ты считаешь, что это нормально?

Думаю, я выглядел немного смущенным. Трудно придумать хорошее оправдание тому, что ты кого-то выслеживал. И не менее трудно признаться в том, что ваше знакомство началось со лжи и злоупотребления доверием.

Мы сделали паузу; Дэмиан немного подумал.

— У меня есть квартира в Бермондси. Мы провели там наш первый уик-энд вместе… Это бывший завод, и… — Он неожиданно замолчал. — Но это ты знаешь.

Я сдержанно улыбнулся.

— В любом случае мы говорили о путешествиях. Я только что вернулся с кинофестиваля в Сараево, и она сказала, что всегда хотела туда съездить. Она никогда особо не путешествовала. Выросла на ферме.

На ферме!

— Я рассказывал ей о Боснии, Хорватии, она восхищалась всем этим, и я пообещал ей когда-нибудь свозить ее в эти места. Ну понимаешь. Пообещал, что покажу ей мир. Мы много об этом говорили.

— Звучит… совершенно обычно, — сказал я, покачав головой. Кажется, Дэмиана это зацепило. Понимаю почему. Он не привык показывать свои слабости.

— Итак, мы поболтали пару часов, поцеловались, я отправил ей сообщение. Мы встретились. Потом еще раз. Потом еще много и часто встречались. Потом я разбил ей сердце. Я урод. Как-то так.

Он хлопнул себя ладонями по коленям и встал.

— Вот, собственно, и ответ на твой вопрос. И немного приятных дополнений, совершенно бесплатно.

— Спасибо, что согласился встретиться.

Он кивнул в знак того, что это не стоит благодарности, и поправил шарф, будто собираясь уходить, но неожиданно застыл и посмотрел мне прямо в глаза.

— А теперь ты скажи мне кое-что…

Тут мне стало ясно, зачем он пришел. Ему было интересно, так же как мне.

— Зачем тебе это? Я сначала решил, что ты ее брат, или ревнивый бывший парень, или новый. Думал, что ты хочешь отомстить, шантажировать меня или что-то в этом роде.

— Однажды вечером я встретил ее на Шарлотт-стрит, а потом нашел ее фотоаппарат и хочу вернуть его ей.

Дэмиан закатил глаза и рассмеялся.

— То есть она тебе просто нравится.

— Это трудно объяснить… это…

— Очаровательно. Это грустно, немного жалко, немного, извини, что я так говорю, странно, но очаровательно. Почему бы тебе не пойти в бар? Или на свадьбу. Особенно на свадьбу — на нее, кстати, приглашена и она. Кажется, на свадьбах она открыта новым знакомствам.

Мне это не понравилось. Он хотел принизить ее в моих глазах. Он понял, что я это понял.

— Слушай, мы расстались не слишком довольными друг другом. По понятной причине. Она сменила номер, иначе бы…

Он пожал плечами.

— Электронная почта? — попытался я.

Он покачал головой и вынул что-то из кармана.

— Могу я оставить это себе? — спросил он. Это был снимок, оставшийся тогда у него в руках.

«Разумеется, — думал я. — Она была твоей. Это ты ее сфотографировал!»

Однако я решил отказать.

— Эти фотографии не мои. Я не могу их раздавать.

Дэмиан, судя по всему, раздумывал, вернуть ли мне фото или сунуть обратно в карман.

— Паб в Финчли, — произнес он, — «Аделаида». Там был сделан этот кадр. Это было что-то вроде нашего хобби.

— Пабы?

Он отдал мне фото, глядя на меня с презрением.

— Нет, не пабы.

Я пожал плечами. Мне все еще было непонятно.

— В тебе есть что-то такое, — сказал он, — что делает все это приемлемым. Но будь осторожен, ясно?

Я не знал, что ответить, поэтому сказал:

— Я люблю, как начинаются необычные истории. Потому что память об этом обычно остается с тобой до последнего момента.

— Но все заканчивается, — философски заметил Дэмиан.

Затем, внезапно собравшись, он спросил:

— Так почему ты не отдал мне фото?

— Я же сказал: снимки принадлежат не мне.

— Ты не отдал его потому, что для тебя ничего не закончилось. Ты не оставил все это позади.

Он собрался уходить, уверенный в том, что с этим покончено и этот призрак из прошлого больше не будет его беспокоить. Я мог бы проводить его взглядом, но что-то вызвало во мне беспокойство. Когда он повернулся, я не смог удержаться.

— Ты сказал, что не водишь машину, — выпалил я, — но на одной из фотографий я видел машину и решил…

— «Фейсел-вега», — улыбнулся он. — Она не моя. Нет, правда не моя. Даже обидно, что ты принял меня за ее владельца.

— Это хорошая машина, — попытался я исправить ситуацию, но вы сами понимаете, что мой опыт общения с машинами сводится к вождению «ниссана-черри» с засыпанным обертками салоном, а в «Топ гир» никогда не называют машины хорошими, их сравнивают с лошадьми. Или с сиськами.

— Нет, боюсь, сам я уже давно не садился за руль. Я оказался не в меру удачлив на дороге. Попытался указать на особые обстоятельства и просить о снисхождении, но при всех своих достижениях в пиаре не преуспел.

Я сделал вид, что понимаю, о чем он.

— Это по сути своей антиквариат. Раньше машина принадлежала ее отцу, и она не смогла с ней расстаться. Она сказала, что это все равно что окончательно потерять отца.

Теперь Дэмиан действительно повернулся ко мне спиной и пошел к выходу из парка. Дойдя до ворот, он остановился и на мгновение задумался. Я смотрел на него, не понимая, что мне-то делать, и не зная, куда деть руки. Он обернулся и приложил руки рупором ко рту.

— Джейсон, — крикнул он, — ее зовут Шона.

Затем он кивнул и вернулся в свой мир, а я остался в своем.

Тогда я видел Дэмиана Андерса Ласкина в последний раз.

«Плод заката, лежащий на земле, принадлежит всем, но висящий на дереве только тому, кто может его достать».

В последний раз, когда я его видела, мне пришла в голову эта идея, и я до сих пор не могу от нее избавиться. Я не хотела вам об этом рассказывать — думала, что вы сочтете меня слабой и жалкой. Я посмотрела тот фильм с Джулией Робертс, в котором она ест, молится и любит (не помню название), и теперь я немного боюсь стать на нее похожей.

Сначала я думала, что мне потребуется просто сменить работу — стать учителем к примеру. Это настоящая работа. Папа был учителем. Потом я подумала, что хочу что-то оставить после себя и сделать что-то еще более неординарное. Вы слышали о Филлис Пирселл. В двадцатые — тридцатые годы она каждый день вставала в пять утра и отправлялась на прогулку по Лондону. Она проходила по восемнадцать миль в день, записывая и зарисовывая, где что находится. В обувной коробке под ее кроватью скопилось двадцать три тысячи названий улиц. Я знаю, что вы считаете ее психически больной.

Но это был первый справочник «Лондон от А до Я», и несмотря на то что все, к кому она обращалась, отказывались его продавать, она сама в тележке развозила копии по магазинам. Умерла она в девяносто шестом году, успев к тому времени продать несколько миллионов копий и стать моей любимой жительницей Лондона. Скажите, вы чувствуете иногда, что как-то не полностью используете свою жизнь, поступая не так, как Филлис Пирселл? Чувствуете, что повседневность становится слишком повседневной и нужно внести в нее немного волшебства?