Дэнни Уоллес - Шарлотт-стрит
Но теперь я понял. Это был не гнев, а разочарование.
Мэтт Фаулер бросил работу в автомастерской на Чэпел-маркет ради того, чтобы достигнуть чего-то большего. Я так считал, пока до меня не дошло, что речь идет не о персонаже Джейн Остен. Он бросил работу, желая Что-то Сделать. На него снизошло озарение. То самое, над которым так потешались его приятели. И из-за этого откровения он записался на вечерние курсы: вторник и четверг — с семи до десяти; суббота — с десяти до пяти. Они обойдутся ему в четыре с половиной тысячи фунтов, зато принесут результат. Он продал свой велосипед, свою «Плейстейшн», все остальное, что можно было продать, и уволился из мастерской. Он работал все свободное время, но оно того стоило, так как в результате он Что-то Сделал. Чтобы быть точным, он занимался на курсах звукорежиссеров поблизости от Денмакл-стрит.
Я снова вспомнил Уитби.
— Я хочу что-то сделать, — сказал он тогда.
Тогда я решил, что он хочет что-то сделать с собой, кем-то стать.
Вернувшись домой, я почитал в Интернете об этих курсах и очень обрадовался за него. В группе всего пять человек, ему предстоит изучить такие тонкости данной специальности, как монтаж, сжатие звука; узнать, что такое поток сигналов, многоканальность, шумовые порталы, цифровые задержки, цифровые рабочие станции и многое другое. Конечно, по окончании он еще полгода будет готовить чай вечно недовольным инженерам, надеясь научиться от них чему-то практическому. Но я уверен: рано или поздно он поймает свой шанс и станет настоящим студийным звукорежиссером. Я поймал себя на том, что даже завидую ему.
Он нашел себя.
Зои продолжила дразнить меня по поводу девушки и получала от этого немалое удовольствие.
— Тебе все-таки надо это сделать, — изощрялась она, стоя у плиты. Мы готовили суп с сосисками — единственное, что можно было сотворить из замороженных овощей и одинокой банки консервированных сосисок. Казалось, что сейчас девяносто седьмой и мы на кухне квартиры Дэва в Лестере.
— Тебе все-таки следует позвонить Эстонии Марш и сказать, что ты придешь на ее программу.
— Нет, — ответил я, — я решил, что пусть судьба сама разбирается с моей жизнью. Дэв, например, постоянно говорил о судьбе.
— Ты так говоришь, будто он умер. Он все там же, на Каледониан-роуд.
— Уже на Брик-лейн. Я видел на его страничке на «Фейсбуке». Он переехал. Будет управлять одним из ресторанов отца. Так что все, с магазином покончено. Официальное закрытие на той неделе.
— Забавная вещь этот «Фейсбук». Или «Твиттер». Можно как будто на секунду заглянуть в чью-то жизнь. И почти не обязательно снова встречаться с этим человеком. Ты получаешь самые яркие моменты и пропускаешь все остальное. Получается дружба с высоким КПД.
Я покрутил в руках ложку. А что, если мне не нужна дружба с высоким КПД? Что, если я предпочел бы вернуть нашу старую, куда менее эффективную дружбу?
Мне надо встретиться с Дэвом. В случае с Эбби я должен предоставить выбор ей. Ей требуется еще простить меня, и, учитывая, как долго мы знакомы, вряд ли стоит на это рассчитывать. Сара весьма ясно выразила свои чувства ко мне, и постоянное присутствие рядом с ней Гэри не позволяло надеяться на то, что они изменятся.
Но Дэв… Тут я должен предпринять что-то сам.
Надо подготовиться, решил я. Не обязательно форсировать события. Можно заскочить на Брик-лейн, съесть карри. Но нужно что-то такое, что позволит растопить лед между нами. И у меня появилась идея. Я поговорил с Зои, она сделала несколько звонков, и мне пообещали помочь.
Однако в первую очередь мне надо было встретиться еще кое с кем. Я задумался о том, как и когда это лучше сделать, но мои размышления прервал завибрировавший телефон.
— Неизвестный номер, — сказал я сам себе, глядя на экран. — Скорее всего это очередная гламурная дамочка из утренней программы, жаждущая, чтобы я поведал стране о ее романтических грезах.
Принять вызов.
— Алло!
— Джейсон?
— Да!
Пауза.
— Это Дэмиан Ласкин.
Глава 21, или
В свободном полете
— Привет, — сказал я, вцепившись в трубку обеими руками. Я стоял в подъезде, на грязном синем ковровом покрытии, у треснувшего окна. — Привет, Дэмиан.
— Буду краток, — заговорил он, — нам надо встретиться.
Должно быть, я завис на секунду, потому что он тут же продолжил:
— Слушай, я тогда накинулся на тебя потому, что не понимал, чего тебе нужно. Я до сих пор до конца не понимаю, чего ты хочешь, но уверен, что ты не собираешься причинить вред мне. Это так?
— Да.
— Скажи вслух.
— Я не хочу причинить тебе вред.
— Или моей семье.
— Или твоей семье, разумеется! Слушай, Дэмиан, это странная история, но…
— Нет-нет, мы встретимся и поговорим. В понедельник, около пяти. Предложи место.
Я предложил, и мне вдруг стало не по себе. Что ему-то нужно? И кстати…
— А как… Где ты взял мой номер?
— Для этого есть тысяча способов, Джейсон. Но на самом деле — и, честно говоря, именно поэтому я все-таки решил позвонить — я взял твой номер в окне задрипанной забегаловки рядом с моим домом.
Он рассмеялся и повесил трубку.
Зои едва не подавилась сосиской, когда я ей рассказал. Она хлопнула ладонью по столу, и все вилки попадали на пол.
«Голова королевы» находится на Эссекс-роуд. Раньше это был гей-бар, а теперь здесь стоят кожаные кресла и французские столы для настольного футбола, а публику представляют в основном семейные люди из среднего класса. Место напоминает что-то промежуточное между антикварным магазином с бронзовыми светильниками и медвежьими чучелами и модным сетевым заведением, где дружелюбные официанты-иностранцы по первому требованию привязывают к детским креслам воздушные шарики.
Я пришел к закрытию и подождал, пока толпа посетителей, направляющихся к автобусу или в «Теско» на углу за последней на этот вечер баночкой пива, схлынет. В окно я видел, как он, в черном, стоит, опершись на стойку бара, и ждет, пока какой-то старый пьяница скрутит себе самокрутку.
Зайдя внутрь, я попытался сделать вид, что витаю где-то в облаках, и приготовился изобразить удивление, когда увижу его, но он заметил меня первым. Буквально сразу же.
— Привет.
— Мэтт! — воскликнул я, стараясь, чтобы мое удивление выглядело не совсем мультяшно. — Что ты здесь делаешь?
Я сделал подобающее случаю недоуменное выражение лица. Мэтт положил в пластмассовую коробку очередной стакан и улыбнулся.
— Вам сказал мой братишка, да?
— Он, да. Такой, с коротким галстуком, да?
Мэтт улыбнулся.
— Он.
— Так как у тебя дела? И что случилось?
— Я в порядке, — кивнул он.
Я был поражен. Не тем, что он в порядке, разумеется. Тем, что он это сказал. Не думаю, что раньше слышал от него что-то подобное. Впервые я понял, каким печальным он всегда казался. Впрочем, несмотря на шок, думаю, именно это я и хотел услышать.
— Когда кончается твоя смена? — поинтересовался я.
Он молча махнул рукой в направлении пустого зала.
— Я удивился, когда узнал, что ты вернулся, — сказал Мэтт, поправляя манжеты.
Мы сидели в «Макдоналдсе» поблизости — я с фантой, он с фишбургером и молочным коктейлем.
— Почему?
— Не думал, что ты снова станешь этим заниматься, — ответил он, вытирая губы, — ты всегда хотел двигаться дальше.
Я задумался. Значит, со стороны виднее?
— То есть?
— Ну ты же ушел из Сент-Джонса. Изменил кое-что в жизни. А когда еще был учителем, ты говорил, что мы тоже можем изменить свою жизнь и с нами может случиться что-то новое.
Я кивнул, но разве это правда? Я ничего такого не помню. Я помню запах кофе изо рта, помню, как ждал перемен, как не знал, что ответить на вопросы. Помню, как блефовал, пил с утра нурофен, чтобы справиться с головной болью, но, по мнению Мэтта, я был кем-то вроде того парня из «Общества мертвых поэтов».
— Но ты говорил, что такое случится, только если будут приложены соответствующие усилия. Надо еще заставить это новое произойти.
О, черт. Вот это уже звучит знакомо. Как на единственной в своем роде линейке, от которой я не смог отвертеться, несмотря на то что страшно боялся выступать перед толпой скучающих подростков, каждый из которых был запущенным случаем и каждому из них не было до меня и моих слов совершенно никакого дела.
Мистер Эшкрофт, тогдашний директор, всегда настаивал на том, что мы просто обязаны по очереди выступать перед детьми. «Вдохновляйте их! Несите им слова, способные сподвигнуть их на свершения и вселить в них веру в будущее! Покажите им мир, каким он может быть и для них!» — говорил он.
