Гарольд Роббинс - Воспоминания минувших дней
— Тогда не знаю, что делать, — произнес Мозес.
— Надо замять у кого-нибудь.
— Кто нам даст? — грустно улыбнулся помощник. — Списки наших членов посчитают фальшивкой, особенно если кто-нибудь наткнется на бюллетени об уплате членских взносов.
— Знаю, кто, — ответил Дэниэл. — Ланский. Тебе не нравится?
— А тебе нравится? Ты не знаешь, к чему это может привести? Ты же сам говорил, что если хоть раз обратиться к ним, они уже никогда от тебя не отстанут.
— Ну и что? Бывают моменты, когда обстоятельства оказываются сильнее нас. В конце концов, другие имели дело с мафией, и ничего, остались живы. Мы что, какие-то особенные?
— Да.
— Тогда нам пора меняться. Невозможно, чтобы только мы шли в ногу, а все остальные — нет. — Мозес снова промолчал, и Дэниэл неожиданно рассердился. — Ладно, не строй из себя умника. Даже Господь был вынужден поделить с дьяволом загробный мир.
— Сейчас мы говорим не об этом.
— Если ты не согласен, уходи, — произнес Дэниэл.
— Ты сам знаешь, что я останусь. — В голосе Мозеса послышались обиженные нотки.
— Ладно, извини, — примирительно сказал Дэниэл. — Я не хотел тебя обидеть. Переговоры с Ланским — наш последний шанс, и мы попытаемся его использовать, если Бойль и Хоффа нам откажут. А пока надо подумать о другом. На следующей неделе я поеду на прием к Эйзенхауэру. Думаю, там ничего плохого не произойдет. По крайней мере, все увидят, что мы еще живы и настолько сильны, что нас принимает сам Президент.
Мозес задумался.
— Ну, ладно, — произнес он наконец. — Когда ты хочешь встретиться с Ланским?
— Если удастся, то завтра. Я полечу в Майами утром, а вернусь вечерним рейсом.
В шесть часов, когда Дэниэл уже собирался идти домой, ему позвонила секретарша.
— К вам мисс Рурке, — доложила она.
— Кто? — удивился Дэниэл.
— Мисс Рурке. Она звонила вам на прошлой неделе. Ее отцу не платят пособие, и вы попросили ее прийти. Я записала ее сегодня на шесть.
Отец мисс Рурке попал под трактор и остался инвалидом. Профсоюз назначил ему пособие, но в последнее время он ничего не получал.
— Хорошо, впусти ее.
Когда девушка вошла в кабинет, Дэниэл, с трудом, встал ей навстречу.
— Я Дэниэл Хаггинс.
— Маргарет Рурке. — Девушка протянула руку. — Спасибо, что вы согласились меня принять.
На вид ей лет девятнадцать, подумал Дэниэл. Черные волосы спадали на плечи, подчеркивая бледность лица и голубизну глаз. Говорила она спокойно и очень тихо.
Дэниэл указал девушке на стул.
— Итак, чем могу быть вам полезен?
Достав из папки несколько листов, девушка положила их на стол.
— Это документы отца, — произнесла она. — Вы просили меня их принести.
Дэниэл бегло просмотрел бумаги. Подобраны они были очень тщательно, и в папке находилось все — от справки о несчастном случае до ведомости об уплате членских взносов. Никаких задолженностей за Рурке не числилось, все выглядело безукоризненно. Проблема заключалась в одном — отделение профсоюза, в котором состоял Рурке, обанкротилось, а его председатель и казначей исчезли в неизвестном направлении, прихватив с собой кассу.
— Есть некоторые трудности, — Дэниэл поднял глаза на девушку.
— Знаю. Нет денег. Отец сказал, что вы установили для них отчисления в пенсионный фонд, и они не имеют права трогать эти деньги без вашего согласия.
— Да, мы действительно установили его, — сказал Дэниэл. — Но руководители вашего отделения все поменяли.
— Они не могли этого сделать, — возразила Маргарет. — Если вы берете на себя ответственность…
— К сожалению, мы можем только давать им советы, — перебил ее Дэниэл. — А приказывать им не в нашей власти. Да, мы установили объем отчислений, но профсоюзы имели право как принять, так и отвергнуть их.
— Это несправедливо, — сказала Маргарет. — Отец говорит, что если он платит вам взносы, вы должны о нем заботиться. Вы взяли на себя обязательства, так выполняйте их!
— Отделения профсоюза никогда не перечисляли нам денег для выплаты пенсий. Конечно, если бы они попросили, мы бы решили этот вопрос, но они хотели только консультаций.
Маргарет грустно взглянула на лежавшие документы.
— Значит, все эти справки и свидетельства не стоят даже бумаги, на которой они напечатаны.
Дэниэл не ответил, и глаза Маргарет наполнились слезами.
— Что же нам теперь делать? Отец больше не может работать, а у меня еще дна младших брата. Мы даже подавали заявку на получение помощи от благотворительных организаций, но нам отказали, так как я работаю. Но на мои тридцать долларов в неделю нам не прожить.
— А профсоюз? Поговорите с ними, может, они устроят вашего отца сторожем на какое-нибудь предприятие.
— Там никого нет. Вернее, люди есть, но пока они занимаются только поисками председателя и казначея.
— Я подумаю, что мы можем для вас сделать, — сказал Дэниэл.
Маргарет резко поднялась с кресла.
— Все вы одинаковы! — разгневанно воскликнула она. — Наговорите с три короба, когда надо, чтобы вам платили взносы, а когда к вам обращаются за помощью, никого не найдешь.
— Неправда, — поспешно ответил Дэниэл. — В большинстве наших профсоюзов люди честные. Кто виноват, что среди них оказалась пара мошенников?
— Все вы мошенники. И вы никогда не убедите меня в обратном.
— Криком здесь не поможешь. Садитесь, я подумаю, что можно сделать.
Маргарет медленно опустилась в кресло.
— Вы действительно поможете нам?
— Еще не знаю, — ответил Дэниэл, — но я попробую. — Он потянулся к телефону.
Дэниэл разговаривал почти час. Наконец, обернулся к девушке.
— По крайней мере, дело сдвинулось с мертвой точки. Теперь посмотрим, что получится.
— Извините, — Маргарет заглянула Дэниэлу в глаза. — Мне не следовало так резко разговаривать с вами.
— Ничего. Я вас понимаю. Вас столько раз обманывали, что… В общем, если к началу следующей недели с вами не свяжутся по поводу вашего дела, позвоните мне.
— С вами все в порядке? — с тревогой спросила Маргарет, заметив перемену, происшедшую с Дэниэлом.
— Да, спасибо, — устало сказал тот. — Просто сегодня был очень тяжелый день.
— Извините, я понимаю, у вас очень много дел. Поверьте, я не хотела создавать вам дополнительные трудности, но мне больше некуда обращаться.
— Все в порядке, Маргарет, — Дэниэл достал из ящика бутылку. — Не возражаете, если я выпью?
— Пожалуйста. — Поставив на стол два стакана, Дэниэл наполнил один и знаком предложил ей другой.
— Нет, спасибо.
Дэниэл выпил и почувствовал, что ему становится лучше.
— А где вы работаете? — спросил он, наливая себе вторую порцию.
— В квартирном агентстве. Я машинистка.
— И как? Нравится?
— Да, — сказала Маргарет. — Пока у меня испытательный срок, но я надеюсь успешно пройти его. Это мое первое место.
— Вы живете далеко от работы?
— Два часа на автобусе. Но я заканчиваю в четыре и вполне успеваю к ужину.
— А ваша мать?
— Она умерла.
— Извините, — сказал Дэниэл. — Наверное, я вас задерживаю. Вы можете не успеть к ужину.
— Ничего. Я договорилась с соседями, и они все сделают.
Допив виски, Дэниэл встал.
— У меня есть машина, — сказал он. — Хотите, подвезу вас до станции?
— Я дойду пешком. Автобус будет только в девять часов.
Дэниэл взглянул на часы. Было начало восьмого.
— Не хотите поужинать со мной? — спросил он. — А потом я привезу вас прямо на остановку.
— Я уже и так доставила вам столько хлопот… — нерешительно начала Маргарет.
— Не бойтесь, не будет ничего особенного. Легкий ужин, а потом постель. — Он вызвал секретаршу. — Скажите Мэми, что сегодня я ужинаю в ресторане. Увидев на лице Маргарет удивление, он добавил: — Мэми — это моя кухарка.
Маргарет молча кивнула.
— Я не женат, — сказал Дэниэл.
— Знаю.
— А что еще вы обо мне знаете?
Маргарет ничего не ответила.
— Говорите, не бойтесь, я вам ничего не сделаю.
— Вообще-то, отец не хотел, чтобы я сюда ходила. Он сказал, вы очень любите женщин.
— Что он еще говорит? — засмеялся Дэниэл.
— Он сказал, что вы, наверное, пригласите меня поужинать.
— Он был прав. Что еще?
— Если я пойду, мне надо быть очень осторожной.
— Но мы пока еще никуда не идем и, следовательно, никаких мер предосторожности вам принимать не надо.
— Да. — Маргарет тоже улыбнулась.
— Давайте посмотрим, будет ли он прав и дальше.
— Давайте.
— Не могу предложить вам ничего изысканного, — сказал Дэниэл. — Но в ресторане напротив очень неплохо делают бифштексы.
