ГУМИЛЕВ Николаевич - СТРУНА ИСТОРИИ
В то время как европейцы проповедовали безграничность богатств природы, которые надо только взять, и теорию прогресса, согласно которой следует уничтожать вредных животных и сохранять полезных (как будто кто-то знает, что вредно, а что полезно?), индейцы говорили: «Великий Дух не создал ничего плохого. Все, что он создал, все должно существовать! Убивать зверя, если ты его не съешь, может только сумасшедший».
Мы сейчас, с нашей позиции охраны природы, стоим вполне на точке зрения индейцев сиу. Но в то время они никому ничего доказать не могли. И поскольку они протестовали против бессмысленного убийства бизонов не ради мяса, а ради шкур (кож, которые вывозили промышленники), то их самих истребили. Но это было уже в 70-х гг. XIX в. — это так называемая «индейская» война.
На несчастье Америки, прогресс техники дошел до такой степени, что американцы провели трансконтинентальную железную дорогу и стали совершенно свободно ездить из Нью-Йорка в Сан-Франциско. В дороге эти самые проезжающие джентльмены развлекались тем, что стреляли в стада бизонов и убивали их массами, не имея возможности даже их подобрать. Иногда поезд останавливался, они ходили, перебив несколько сот бизонов, у некоторых вырезали языки, чтобы их поджарить. Но мясо и даже кожу они оставляли. Они были богатые — им это было не нужно! В результате стада бизонов сократились настолько, что бизонов практически в степях не стало. Вместе с бизонами погибли и индейцы, приспособившиеся к планомерной и регулярной охоте на бизонов.
Но ведь никогда не бывает, чтобы «свято место» осталось пусто. Нашлись предприимчивые американцы, которые привезли туда овец и решили, что траву съедят овцы. Но если бизон недоступен мелкому волку, а доступен только крупному, то овца вполне может быть добычей шакала или, как их там называют, койота. И шакалы стали делать набеги на овечьи стада и весьма сокращали их численность.
Пришлось перейти к разведению крупного рогатого скота. И тогда на месте индейских племен появились такие группы, которые мы называем — ковбои. Причем они создали, по существу, субэтническую группу среди американцев. Они жили в своих маленьких городках очень долго, иногда всю жизнь. Дети их оставались там на всю жизнь. Культуру они не воспринимали, грамоту им было учить незачем и ни к чему — все им было не интересно. Они пасли скот. Учились стрелять друг в друга с пояса из пистолетов и пить джин в большом количестве, а также — убивать тех индейцев, которые еще уцелели. Поэтому, вы знаете, создался целый пласт литературы и кино — ковбойские фильмы, ковбойская литература.
Но природа мстит. Пока разводились стада этих коров, жившие там в больших количествах суслики стали поедать оставшуюся от бизонов траву. Койоты, конечно, ели сусликов, но суслики-то размножаются быстрее, поэтому количество пастбищ резко сократилось. Кроме того, турчины, которые выкапывают суслики в степях, очень опасны для крупных животных (для лошадей и даже для коров), и если они попадают в них ногой, то ломают ноги. А лошадь со сломанной ногой подлежит немедленному убою. То есть суслики воспользовались преимуществами, которые для них создали первопроходцы англосаксонского происхождения. (Смех в зале.)
В дальнейшем ковбойское мясное хозяйство не выдержало конкуренции с планомерным мясным хозяйством Штатов и конкуренции с Аргентиной и Венесуэлой, где скот попал на довольно благоприятную землю. Пришлось им перейти к земледелию. И тогда американцы стали самыми крупными экспортерами хлеба и перебили конкуренцию наших русских южных помещиков, которые раньше через Одессу вывозили огромное количество хлеба. Американский хлеб — пшеница и маис — были настолько дешевы в то время, что они били любую конкуренцию. И для того, чтобы поддержать цену на них, правительство даже покупало по дешевке хлебные излишки и уничтожало их (топило в море, сжигало), для того чтобы не снизить цену и не разорить фермеров.
Остаток прерий — то, что осталось после бизонов и овец, распахали земледельцы, и тогда начались пыльные бури. Первая, в 30-х гг. нашего века, принесла неисчислимый ущерб, потому что сильный ветер, дувший с запада, с Кордильер, засыпал песком и мелкой пылью почти все сады и поля Восточной Америки. И убрать эту пыль было не возможно, а плодородия в ней никакого не было. Тогда стали принимать меры по сохранению ландшафта, по восстановлению дернового и почвенного слоя. Причем фермеров, которые не хотели заниматься столь невыгодным делом, обязывали провести мелиорационные работы по указанию сверху. А ежели они работ не проводили и явившийся инспектор это констатировал, то приводил подрядчика. Подрядчик проводил эту работу, а стоимость этой работы приписывалась к подоходному налогу фермера. Это они сделать сумели и перешли к возделыванию такой крайне выгодной культуры, как картофель.
Картофель — довольно известное американское растение, но южное, и на севере оно почти не было распространено. Но американцы его посадили, картошка прижилась, стала расти там очень хорошо. Фермеры богатели, пока их поля не достигли склонов Кордильер, где обитали на каких-то кустах жучки с длинными носиками. (Смех в зале.) А эти жучки очень плохо жили, потому что кустов там было мало и пищи у них было мало. Вот они и приспособились есть картофельную ботву. И вместе с картошкой эти долгоносики победным маршем прошли по всей Америке, перебрались с картошкой в Европу и дошли до нас. Я не знаю, чем кончилась эта трагедия, потому что они съедали буквально всю картофельную ботву.
Выходит, что истребление индейцев, бизонов, богатейшей природы Диксиленда — Новой Англии, где леса были превращены в пустоши, в песчаные дюны — все это пошло на пользу, главным образом, — жукам-долгоносикам, которые освоили новый континент. (Смех в зале.)
Так что, как видите, господство спокойного обывателя, «золотой посредственности» не всегда бывает полезно для окружающей среды, которая нас кормит и составной частью которой мы являемся.
Но еще страшнее, пожалуй, те изменения, которые происходят внутри самого этнического состава, который в эту инерционную фазу (обычно довольно длинную — два-три века) начинает меняться довольно заметно.
Мы забыли о таких людях, которые называются субпассионарии. Ну, если они были совершенно не нужны при подъёме, если их использовали только как пушечное мясо во время акматической фазы, то в инерционное тихое время возникают гуманные теории о том, что «человек — это звучит гордо!», человеку нужно дать возможность жить, человека нельзя оставить, человеку надо помочь, надо накормить его, надо напоить его! Ну, а если он не умеет работать, ну что ж, — надо научить. А если он не хочет учиться, — ну что ж, значит, плохо учат. Вообще, самое главное — это человек! (Громкий смех в зале.) Все — для человека!
Вы представляете себе, как люди, определенного субпассионарного склада, используют такое «учение», которое становится императивом, этническим императивом. Они говорят: «Хорошо. Мы на все согласны. Только вы нас кормите и на водку давайте. Если даже мало, то мы на троих скинемся и выпьем. Ничего страшного!»
Их становится все больше и больше, для них находится место. Они существуют, размножаются, потому что им делать больше нечего, в конце концов! (Смех в зале.) Диссертаций же они не пишут. И они начинают составлять в поздней фазе этногенеза уже не скро-о-омную маленькую прослойку в общем числе членов этноса, а значи-ительное большинство. И тогда они говорят свое слово.
Тут примеры из Новой истории и из истории Европы, которая еще не дошла до этой последней фазы своего этногенеза, тем более и из истории Восточной Европы (которая сейчас находится еще в акматической фазе и вот-вот ее пройдет), конечно, бесперспективны. Для того чтобы посмотреть последнюю фазу этногенеза — фазу обскурации мы должны брать только древние периоды, где она просматривается с достаточной четкостью и полнотой.
И очень характерна для этого эпоха поздней Хань и Троецарствия в Китае, включая эпоху Пяти династий. Но об этом я, пожалуй, рассказывать не буду, желающие пусть прочтут мои работы.
А более понятна и доступна, просто ближе, так сказать, к нам и к эрудиции всех присутствующих, — это эпоха Римской империи III и IV вв., когда кончился инерционный период и начался новый период с новым императивом. Вместо «Будь таким, как я!» стало «Будь таким, как мы!».
Дело в том… Что, кончать?
ЛЕКЦИЯ IX
ОСКУДЕНИЕ ПАССИОНАРНОСТИ И РЕГЕНЕРАЦИЯ
Когда надвигается тьма: Смена фазовых императивов. — Жизнелюбы. — Носители обскурации в Древнем Риме. — Военная реформа Мария. — Партии в Риме. — Легионеры.
