Алексей Иванов - Message: Чусовая

Нелепо пытаться законсервировать устаревший жизненный уклад (особенно если и справедливости-то в нём было только на донышке). Нелепо печалиться об ушедших порядках кнута и кайла. Склонность оплакивать своё прошлое мы приобретаем лишь потому, что переход к неясному будущему столь жёсток, что кажется, лучше бы всё оставалось по-прежнему. Но НТР «смягчила» гибель «горнозаводской цивилизации», строительный бум «спружинил» перемены. «Горнозаводская держава» не рухнула в тартарары в дыму и пламени революции, а медленно преобразилась: что-то угасло, а что-то народилось. Узлы заменялись постепенно, и клокочущий самоварчик паровоза Черепановых потихоньку вытянулся, вырос и очугунел в могучий локомотив новой эпохи. И жаль, что рельсы для этого локомотива проложили по топкому болоту.

Рубеж веков выявил все «родовые травмы» русского капитализма. Недальновидность, хищничество, картельные сговоры, монополии, экспансия зарубежного капитала, владельцы которого не утруждали себя соблюдением кодекса чести в отношении к аборигенам, бездарная политика государства… Д. И. Менделеев важнейшей причиной торможения модернизации производства на Урале считал неурегулированность отношений заводчиков с крестьянами. Заводчики обязаны были выделить крестьянам земли — но это лишило бы заводы «лесных дач». Чтобы обойтись без «лесных дач», заводы надо было переводить на уголь, а такой перевод стоил дороже, чем бесконечная нудная тягомотина с крестьянами, — поэтому заводчики и предпочли «тягомотину».

Каждую беду можно было превозмочь по отдельности. Но нелепая и трагичная Русско-японская война сгребла все беды в одну кучу. Критическая масса неурядиц вызвала цепную реакцию кризисов. 32 уральских завода обанкротились и закрылись (на Чусовой — Висимо-Шайтанский, Старошайтанский и Мариинский). 8 горных округов прекратили своё существование.

Попыткой спасти «державу» горных заводов на Урале стало создание на базе горных округов акционерных обществ с привлечением иностранного капитала. Из 22 оставшихся округов 18 акционировались. Но история не дала возможности узнать, помогло бы это спасти горные заводы или нет.

Революция и Гражданская война завершили эпоху горных заводов. Не имело смысла восстанавливать взорванные белогвардейцами заводы в Кусье и Бисере. Последующая индустриализация дала Уралу и всей стране заводы-супергиганты (на Урале — Магнитку, Челябинский тракторный, Уралвагонзавод и Уралмаш). Состязаться с ними не могли даже модернизированные горные заводы. «Горнозаводская держава», как погасший вулкан, величественно опустилась в океан.

Вызывает уважение промышленный подвиг инженеров Чусовского завода, сумевших сохранить и ныне вывести в число передовых и уникальных предприятий бывший завод князя Голицына — теперь ЧМЗ (Чусовской металлургический завод). Полностью были реконструированы Лысьвенский и Ревдинский заводы. Верхне- и Васильево-Шайтанские заводы Демидовых слились в комплекс Старо- и Новотрубных заводов Первоуральска. Тихо закрылись Серебрянский и Билимбаевский заводы. Иной профиль производства получили Теплогорский, Новоуткинский, Висимский, Полевской и Северский заводы.

Большинство «уцелевших» чусовских старых горных заводов ныне стали малыми провинциальными предприятиями, неразличимыми в масштабе всей страны. Но даже в таком малом масштабе только два завода — Пашия и Старая Утка — сумели сохранить своё изначальное предназначение: они и по сей день льют чугун.

«БАШКИРЦЫ»

Башкиры были вторым по численности народом Урала. Академик Лепёхин называл их «межеумками между дикими и градолюбивыми народами». Капитальный труд «Россия. Полное географическое описание нашего отечества» (1914) говорит про Башкирию без обиняков: Башкирия — на Урале «то исходный пункт, то главная арена всех последующих брожений».

В XVIII веке на Чусовой главной опасностью для горных заводов (и вообще для русских поселений) были башкирские набеги. Башкирия была присоединена к Руси ещё в 1557 году, при Иване Грозном. Утверждается, что это было сделано добровольно, но вряд ли можно судить о добровольности по заверениям старинных грамот. В Башкирии не было государства, а вся территория была поделена между разными родами. Какие-то из них, видимо, были рады приходу русских, какие- то — нет, а какие-то даже и не знали о существовании Московии. Единого национального мнения о приходе русских попросту не существовало. Впрочем, даже если бы оно и существовало, вряд ли Иван Грозный к нему прислушался бы.

В уже упомянутом обзоре «Россия» говорится: «Колонизация Башкирии носила по преимуществу земледельческий характер. Это обстоятельство в связи с многоплемённостью населения и с грубыми грабительскими приёмами политики местных русских властей, преследовавших долго исключительно своекорыстные интересы, определило дальнейшую, полную кровопролитного разорения историю этого края».

Осознание того, что случилось, к башкирам пришло только во второй половине XVII века. До русского засилья, до крепостного права, до «самозахватов» и обманов заводчиков, до крепостей и солдат было ещё очень далеко, но уже тогда начались башкирские восстания. В советское время они туманно назывались феодальными (ведь провозглашалась дружба народов), хотя по сути были национально-освободительными. Но в отличие от многих других народов, бунтовавших против колонизаторов, башкиры во время своих мятежей наносили «превентивные» удары. То есть не просто истребляли русских на своих землях, но и сами обрушивались набегами на уже обрусевшие территории.

Одним из самых крупных был бунт 1662–1664 годов. Его возглавил башкирский старшина Сеит Садиир. Обзор «Россия»: «Но вот в 1662 году знамя восстания поднял пламенный Сеит, увлёкший башкир идеей восстановления мусульманской независимости в пределах всего Казанского края и Сибири». Хотя национально- освободительное движение, как это часто бывает, началось с борьбы за право грабежа.

На юге Западной Сибири кочевали калмыки, принявшие русское подданство, и русские власти запретили башкирским старшинам их традиционный «промысел» — грабёж калмыков. Масло в огонь подливали и сибирские царевичи Кучук и Абугай, внуки хана Кучума. Тогда башкирские вожди подняли мятеж против русских властей и русских поселенцев. Летом 1662 года объединённые отряды башкир напали на Далматов монастырь, Катайский острог и Мурзинскую слободу. Начались бунты среди ясачных татар и вогулов Зауралья. Русские отряды не смогли привести бунтовщиков к покорности.

В 1662 году в бассейне Чусовой бунтовщики разорили Сылву. Тогда на реке Ирени погиб маленький острожек Кунгур. Он был основан возле Степанова острога (ныне село Ленск) в 1647 году, когда «выборный человек» Суровцев и подьячий съезжей избы Вахтин поселили здесь 1222 беглых «души», «чтобы им за государем жить и никуда не збежать». «Души», кстати, сбежали из владений Пыскорского монастыря, Строгановых и Елисеевых (тех, кому потом в Москве будет принадлежать магазин «Елисеевский»). О том разорении повествует купеческая «Кунгурская летопись Пиликиных»: «…уфимские башкирцы и кунгурские татары, сообщаясь вместе, учинили бунт, и как город Кунгур и другие селения стояли в смежности с уфимскими башкирами и между кунгурскими татарами, то великое множество башкирцев и татар приступили к городу и, одолев оный, на посаде и уезде его ещё прежде оного разорили церкви Божии, сёла и деревни пожгли без остатка, и многих людей побили до смерти и в полон жён и детей взяли».

Уцелевшие жители Кунгурского острожка обратились к царю с челобитной, и дьяк Алмаз Иванов на их грамоте начертал: «Велено на Кунгуре, отыскав место, где крепь, и к крепи устроить острожек». Место, «где крепь», отыскали на высоком гористом мысу, где сливаются Ирень и Сылва. В 1663 году здесь основали новый Кунгур. На горе построили деревянный кремль. Дьяк Семён Ремезов, посетивший Кунгур в 1703 году, в описании «Чертежа земли Кунгурского города» сказал: «А ныне город новый Кунгур стоит на красовитом месте и крепком от воинских воровских людей меж реками Сылвою и Иренью в мысу. А вокруг видети близко высокие каменные известные горы с красовитыми раздольи».

К 1664 году бунтовщиками были разорены Невьянская, Краснопольская, Пышминская, Алапаевская, Белослудская, Усть-Ирбитская и Арамашевская слободы. На Чусовой — Чусовская слобода (ныне село Слобода). Наконец русские воеводы собрались с силами и перешли в наступление. К 1665 году бунт был подавлен. Башкиры предпочли вернуться «под руку» московского государя. Впрочем, отдельные вспышки мятежа продолжались до 1670 года.

Более «социально обусловленным» стало восстание башкир в 1681 году. Теперь башкир поддержали и «закадычные враги» — калмыки. Восставшие были недовольны потерей своих угодий и боялись насильственной христианизации. Бунтовщики успели опустошить русские земли на Урале вплоть до реки Сылвы. Но, как обычно, главари не поделили наживу, и калмыцкие старшины поспешили покаяться перед московскими властями, а потом, в знак раскаяния, напали на тылы своих недавних сподвижников. К 1683 году восстание было подавлено.