Алексей Иванов - Message: Чусовая

Жизнь под властью Демидовых была так тяжела, что Шайтанка стала символом угрюмой, каторжной горнозаводской работы. В 1767 году Н.Н.Демидов, тогдашний владелец, продал Шайтанские заводы купцам Е. А. и С. А. Ширяевым. (Ширяевы, Гороховские купцы, были бедны, и такой «продажей» Н. Н.Демидов «купил» у них себе в жёны их сестру Софью.) Ширяевы оказались даже более лютыми хозяевами, чем Демидовы. Терпение народа истощалось. В 1771 году с подстрекательства заводчан разбойник Андрей Плотников (атаман Рыжанко) убил Е. Ширяева прямо в его собственном доме. Во время восстания Пугачёва завод был захвачен повстанцами. На Талицкой елани вблизи завода произошло три сражения повстанцев с царскими войсками; в сражениях применялась артиллерия. В 1790 году на Шайтанке была открыта раскольническая часовня, которая сгорела в большом пожаре 1821 года.

В 1810 году Шайтанские заводы Верх-Исетского горного округа были перепроданы купцу М.Ф.Ярцеву. По преданию, крестьян для завода Ярцев выиграл в карты. Наследники Ярцева владели заводами до национализации 1918 года. В 1858 году в Шайтанке появилась единоверческая церковь. В 1873 году на речке Шайтанке ниже обоих заводов был построен ещё и небольшой вспомогательный Павловский завод. В XIX веке Шайтанские заводы ежегодно сплавляли от 5 до 10 барок грузоподъёмностью 10 000 пудов. В 1837 году при заводе открылось мужское училище на 15 учеников, в 1882-м — женское. К XX веку все заводские посёлки слились. К тому времени в заводских посёлках было уже больше 10 тысяч жителей. Имелся госпиталь.

В 1899 году Шайтанские заводы посетила экспедиция Д.И.Менделеева, осматривающая горнозаводское хозяйство Урала. О посёлке Менделеев писал: «Село огромное и, видно, богатое, народ весь одет так исправно, что я приписал это воскресному дню». Но С. Вуколов, спутник Менделеева, добавлял: «Нам сообщили, что население выпивает на 30 000 р. водки, что представляет своего рода характеристику».

В 1909 году через Шайтанку прошла железная дорога Пермь — Кунгур — Екатеринбург (Главная), и над Чусовой был переброшен мост. В Шайтанке Главная железная дорога пересеклась с Сибирским трактом. В 1914–1915 годах в Шайтанке был построен ещё и хромпиковый завод (ныне — хромпиковый химический). Селение набирало индустриальную мощь. После революции устаревшие демидовские заводы были коренным образом переоборудованы. На их базе возник комплекс Старо- и Новотрубных заводов. В 1929–1931 годах в Шайтанке выстроили ещё и динасовый завод (динас — это особый сорт кирпича) — тогда самый мощный динасовый завод в мире. И в 1933 году Шайтанские заводы были признаны городом и названы Первоуральском (в честь первого на Урале трубного завода).

Ныне в Первоуральске проживает около 110 тысяч человек. В Первоуральске теперь действуют и авторемонтный завод, и завод сантехизделий, и завод горного оборудования. Город представляет собой россыпь практически изолированных друг от друга заводских посёлков: Хромпик, Динас, Калата, Магнитка (на месте мелких гор Магниток, теперь полностью срытых рудниками). Но к Чусовой город повёрнут «спиной»: огромное количество промышленных стоков здесь превратили реку в зловонную канаву. В советское время концентрация хрома в Чусовой была в несколько сотен раз выше допустимой. Выбросы предприятий в атмосферу и сброс промышленных вод снискали Первоуральску недобрую славу города экологического бедствия. Тех, кто утром подъезжает к Первоуральску по железной дороге, всегда поражает инопланетный индустриальный пейзаж с лесом труб, бурой шапкой смога и страшной зелёной окисью, которой покрыты деревья и заборы вблизи станции.

В окрестностях Первоуральска возвышается известная Караульная гора. В 5 км к востоку проходит граница Европы и Азии; полоса леса вдоль неё объявлена памятником природы.

«Приватизационные кампании» 1739 и 1759 годов не повлекли изменений в жизненном укладе «горнозаводской державы», ведь менялись лишь «шапки» — владельцы, а порядки оставались прежними. Благодаря «елизаветинской» приватизации на Чусовой нового хозяина — А. Ф. Турчанинова — обрели Полевской и Северский заводы, а П. И. Шувалов получил Гороблагодатский округ, в котором построил Серебрянский завод, вскоре вместе со всем округом переданный в казну.

«Горнозаводская цивилизация» не была благовоспитанной барышней и лик имела звериный. Страшная гримаса исказила его зимой 1773–1774 года, когда на горнозаводском Урале бушевала кровавая метель пугачёвщины. «…И дворянские головы сечёт топор, как берёзовые купола в лесной обители!» — писал Есенин. Но топор пугачёвщины не подрубил узловатого ствола «горнозаводской державы».

В 1777–1778 годах по заданию Берг-коллегии Ф. Граматчиков и А. Грубер составили «Атлас горных заводов Хребта Уральского». Обследование показало, что металлургия Урала прочно встала на ноги и больше не нуждается в такой форме юридической протекции государства, какой была «горная свобода». И в 1782 году вышел Указ Екатерины II, который фактически запретил строить заводы тем, кто не имеет права собственности на заводские руднично-лесные территории. Этот Указ, «задушивший» частное, «не помещичье» заводостроительство, в лучших традициях русского государственного лицемерия назывался «О горной свободе». Видимо, государство под «свободой» имело в виду отказ от своей монополии на леса и недра. А чусовские заводчики, владевшие землёй только «посессионно», после отмены Берг-привилегии вынуждены были прекратить «усобицу».

63 года «горной свободы» дали потрясающий результат. На Чусовой (со всеми её притоками, кроме Сылвы) появилось 14 заводов и не меньше 13 пристаней. (Ещё три завода были построены вскоре после Указа, но Указ разрешал их строительство, потому что заводчики были и землевладельцами.) Чусовая оказалась так «насыщена» заводами, что после этой бурной эпохи очередной новый завод построили только спустя 97 лет (если не считать небольших вспомогательных заводов — Шараминского, Барановского, Мариинского и Павловского). Чусовая стала полностью русской рекой, с верховьев которой силком выселили башкир, а вогулам так «ужали» жизненное пространство, что они почти вымерли.

Попыткой «размыть» горнозаводскую державу на Урале стала губернская реформа Екатерины II. В 1783 году Канцелярия Главного заводов правления была упразднена, а заводы были подчинены Горной экспедиции при Пермской казённой палате. Так происходило по всей России: горную отрасль «развинтили» на отдельные предприятия, которые были переподчинены новоиспечённым губернским властям. В 1784 году была закрыта и Берг-коллегия. Но практика показала нецелесообразность «демонтажа» «горнозаводской цивилизации». В 1795 году Берг-коллегию восстановили, а в 1797 году власть над заводами вновь вернулась к воссозданной в Екатеринбурге Канцелярии Главного заводов правления.

За XVIII век на Урале было построено 172 завода.

К концу XVIII века прежняя система ведения горнозаводского дела исчерпала себя. В 1807 году горное начальство провело крупнейшую административную реформу, разбив всё хозяйство Урала на 30 горных округов. Крупнейшим горным округом стал Нижнетагильский. В него входили девять металлургических заводов, несколько десятков рудников и приисков, семь заводских посёлков и 16 сёл и деревень. Главное управление горными заводами «Хребта Уральского» находилось по-прежнему в Екатеринбурге. Чусовские заводы относились ко многим округам, некоторые были весьма недолговечны: Сысертскому, Ревдинскому, Верх-Исетскому, Нижнетагильскому, Невьянскому, Суксунскому, Лысьвенскому, Гороблагодатскому, Бисерскому и Билимбаевскому.

Горное ведомство и в дальнейшем активно реформировалось в соответствии с запросами времени. В результате реформ с 1832 года горнозаводская администрация стала называться Уральским горным правлением, с 1886 года — Управлением горной частью на Урале, с 1893 года — Уральским горным управлением.

«Горнозаводскую цивилизацию» никто не истреблял, как римляне — Карфаген. Но в течение всего XIX века государство и сама жизнь наносили ей удар за ударом, пока эта «цивилизация» не потеряла свою самобытность и не растворилась в общероссийской индустрии. И первый удар нанесла реформа 1807 года.

Горная реформа отменила и ненавистную приписку крестьян к заводам. К этому времени мастеровых на Урале было около 85 тысяч, а приписных крестьян — порядка 250 тысяч. С момента отмены приписки заводские работные начали превращаться в «классический» пролетариат. Отмена «приписки» была тяжелейшим ударом для «горнозаводской цивилизации». Без армии приписных крестьян началась инфляция горных законов и порядков. «Цивилизация» ещё успешно балансировала над пропастью, но само наличие пропасти означало, что рано или поздно она всё равно поглотит свою жертву.