Джудит Леннокс - Зимний дом
Когда служанка вернулась с кожаной папкой, мадам Бранкур начала перебирать ее содержимое.
— После своего замужества Клер прислала мне несколько писем. Конечно, я не отвечала, и вскоре она перестала писать. Понимаете, мсье, Клер было почти сорок. Выходить замуж в ее возрасте неприлично, а утверждать при этом, что выходишь по любви, просто унизительно.
Джо оставалось лишь стоять и слушать, как оскорбляют его родных. Он заставил себя молчать, боясь, что иначе Мари-Анж обидится и в отместку не даст ему адреса.
Хозяйка вынула из конверта листок линованной бумаги.
— Вот оно. Можете его взять, мсье. Это письмо для меня ничего не значит.
Джо взял листок, посмотрел на него, сложил и сунул в карман.
— Спасибо, мадам Бранкур. Вы мне очень помогли.
Но торопиться с уходом не стал. Слова, сказанные двоюродной теткой ранее, пробудили в нем любопытство.
— Мадам Бранкур, почему вы не ладили с моей матерью?
— Она была кокетка.
Джо вспыхнул, и надменное чопорное лицо Мари-Анж, изборожденное глубокими морщинами, исказила довольная улыбка.
— Вы мне не верите, мсье? Но это правда. Тереза всегда была непостоянной.
Это слово прозвучало у нее как ругательство, и Джо понял, что оно доставило женщине удовольствие. Она прищурилась и посмотрела на Джо:
— Вы похожи на нее. Я всегда благодарила Бога за то, что некрасива. Тем меньше искушений.
Вскоре Джо ушел, причем сделал это с радостью — обстановка в доме была гнетущая. Но визит был не напрасным: он узнал, что Клер Бранкур вышла замуж за немецкого музыканта по имени Пауль Линдлар и живет в Мюнхене. А если попутно он узнал кое-что еще и злобное определение «непостоянная» все звучит в его ушах при воспоминании о крайнем равнодушии матери к отцу, то об этом можно и забыть.
Когда лорд Фрир позвонил и пригласил Майю на обед, у нее гора с плеч свалилась. Нельзя сказать, чтобы Гарольд Фрир ей нравился, но это означало конец изоляции. Он был богат, влиятелен, родовит и считался местным светским львом. Если ее примут Фриры, то примут и все остальные.
Они обедали в одном из лучших кембриджских ресторанов, говорили о его поместье, ее бизнесе и местах на континенте, где им обоим довелось побывать. Во время обеда к ним подходили люди, которые после смерти Эдмунда Памфилона смотрели на Майю сверху вниз. Майя ликовала и спала в эту ночь так, как не спала уже целый год.
Когда через несколько недель Майя получила приглашение в Брэконбери-хаус, ей стало ясно, что самые тяжелые месяцы остались позади. Приглашение было написано от руки, а внизу листка красовалась размашистая подпись «Фрир». Майя жадно прочитала его и стала думать, что надеть.
В Болота она поехала одна. Небо было ясным; полная луна освещала рвы, до краев наполненные дождевой водой, и хрупкие крылья ветряных мельниц. Брэконбери-хаус, стоявший на высоком маленьком островке, был виден за несколько миль. Шофер Фриров отвел на стоянку ее машину, камердинер открыл дверь, а горничная приняла пальто. Других машин видно не было — впрочем, как и гостей. Майя решила, что приехала слишком рано. Ее провели в гостиную.
Лорд Фрир стоял у камина. Майя поздоровалась с ним, увидела, что дворецкий наполняет бокалы, и посмотрела на часы. Было десять минут девятого. Приглашали ее к восьми. Внезапно ее осенило. Она перепутала день!
— Прошу прощения. Кажется, я ошиблась с датой.
Лорд Фрир улыбнулся. Он был высок и хорошо сложен, редеющие волосы над гладким лбом зачесаны назад.
— Ничего подобного, леди.
— Но другие гости… — Она обвела взглядом комнату.
— Разве я не написал об этом в приглашении? Какое непростительное упущение. Речь шла об интимном ужине на двоих. Миссис Мерчант, я думал, что вы оцените возможность отдохнуть от всегдашней суеты.
Майя улыбнулась и сказала все нужные слова, но ощутила тягостную неловкость. Эта неловкость усилилась, когда она вошла в столовую и увидела стол, накрытый на двоих.
— А леди Фрир?.. — начала Майя и запнулась.
— Боюсь, Примроз не сможет составить нам компанию. Вы сумеете вынести мое общество один вечер?
Ужин прошел довольно приятно. Еда была обильная, вина отличные. Майя нервничала и потому выпила больше, чем собиралась. К концу трапезы лорд Фрир попросил называть его просто Гарольдом; Майя слегка успокоилась и сказала себе, что в том, чтобы вдове поужинать с пожилым мужчиной, нет ничего предосудительного.
Но после ужина Майя поняла всю глубину своего заблуждения. Они вернулись в гостиную. Дворецкий налил им бренди и ушел. Майя сказала:
— Наверно, мне уже пора. До дома далеко.
— Моя дорогая миссис Мерчант, вы само совершенство.
Три последних слова были сказаны тоном, заставившим Майю сделать паузу и поднять взгляд. Лорд слегка улыбался; она видела его выцветшие зубы и глаза, полные насмешливого презрения.
— Что вы хотите этим сказать?
Фрир взял у нее пустой бокал из-под бренди, поставил его на каминную полку и промолвил:
— Я хочу сказать, что восхищаюсь вашим умением соблюдать видимость приличий.
— Видимость?! — Голос Майи напрягся.
— Ну-ну, не обижайтесь. Я восхищаюсь вашими манерами почти так же, как желаю вас.
Теперь ошибиться в его намерениях было невозможно. Майю охватило отвращение. Как этот старый, женатый мужчина мог подумать, что она согласится стать его любовницей? Она холодно сказала:
— Будьте добры, позвоните горничной и скажите, чтобы она принесла мое пальто. Я уезжаю.
Но он и пальцем не пошевелил.
— Моя дорогая Майя, вы не можете уехать так быстро. Нам нужно обсудить дела.
— Дела? — растерялась Майя. — Какие дела?
— Майя, вы даже не представляете, что я могу вам предложить. И что могу для вас сделать.
На мгновение Майе показалось, что он имеет в виду магазин. В ее мозгу возникли смутные мысли о займе или партнерстве. А потом она услышала:
— Этот год был для вас не из легких, не так ли, миссис Мерчант?
Майя молча приподняла брови.
— Год, прошедший после смерти вашего служащего, — очень мягко добавил лорд.
Майя лишилась дара речи. Ее загипнотизировали его самодовольство, залысины, видные сквозь неровно наложенный слой бриолина, и непререкаемая уверенность в том, что богатство и положение в обществе дают человеку право владеть всем, чего ему хочется. И всеми тоже.
Майя прошелестела:
— Я не знаю, о чем вы говорите.
— Ах, бросьте. Давайте будем откровенны друг с другом. Мы оба знаем, что после самоубийства вашего служащего вы стали в приличном обществе персоной нон грата. Вас сторонились, миссис Мерчант. Вы не тот человек, с которым хотели бы сидеть за обеденным столом богатые леди Кембриджа. Впрочем, как и джентльмены.
Майя застыла на месте. Ее пробирало до костей несмотря на то, что в камине пылал огонь. Отрицать правоту Фрира не приходилось, но до сих пор еще никто не говорил с ней так резко и прямо.
— Поэтому вам трудно. Скучно и трудно. У людей полно предрассудков.
— Мои дела идут успешно. Это все, что мне требуется, — прошептала она.
— Вот как? Я не мог не заметить, с каким удовольствием вы обедали со мной месяц назад. Быть парией унизительно, вы не находите?
Майя невольно кивнула. Изучавшие ее выпуклые выцветшие голубовато-серые глаза заблестели.
— Поэтому я решил, что могу сделать вам маленькое предложение. — Фрир взял из ящика сигару и отрезал кончик, не сводя глаз с Майи. — Вы не станете возражать, если я закурю?
Она покачала головой.
— Я могу вновь ввести вас в общество. Происхождение все еще ценится. Даже в наши времена всеобщего равенства. Могу добиться того, что вас вновь начнут приглашать в нужные места. Ваш маленький faux pas скоро забудут.
— А какова цена? — резко спросила она.
На все и всегда была цена.
Фрир улыбался. Его влажные губы слегка приоткрылись. Майя видела в его глазах желание.
— Майя, вы деловая женщина. Я уверен, что вы сами можете определить цену.
Он поднес ладонь к ее лицу и кончиком указательного пальца провел вертикальную линию от лба к подбородку, остановившись у губ. Его дыхание было громким и частым. От этого прикосновения Майю затошнило, и она резко отдернула голову.
Но ее голос остался ровным и холодным.
— Лорд Фрир, иными словами, если я стану вашей любовницей, вы поможете мне вернуть мое место в обществе?
— Я пытался выразиться более обтекаемо, но по сути это так. Договор справедливый, мне придется действовать очень осторожно.
— А ваша жена? Она одобряет этот… договор?
— Мы с Примроз понимаем друг друга.
Какое-то мгновение Майя стояла неподвижно и смотрела на него. А потом негромко сказала:
— О боже… Даже если передо мной закроются все двери на свете, я и тогда не лягу с вами в постель. Вы мне отвратительны.
