Дарья Асламова - Приключения дрянной девчонки
Его ревность имеет основания. Я нравлюсь "корабельным" мужчинам и завела уже три морских романа. Оторванность от земли настраивает на легкомысленный лад. Я люблю по вечерам мечтать, глядя на море, разомлев от южного благоухания, шампанского и разлитой в воздухе чувственности закате море лежит как золотая скатерть, после захода солнца оно похоже на темно-синий бархат, который временами лоснится от движения волн и бледного света лимонной дольник месяца, болтающегося в небе. Страшно представить чудовищ, которые населяют морские недра. Надвигается ночь с ее обещаниями счастья.
Круизы – это пора шалой любви и великолепных приключений. Цветущая мимолетная любовь, звездные узоры, вышитые искусной рукой, волнующая смесь музыки, доносящейся из бара, и лунных лучей, мираж искушений. Трудно нм воспользоваться передышкой морского путешествия, которая освобождает от семейных обязанностей.
Странствия срывают с человека привычную скорлупу. Жены и мужья, отправляющиеся в круизы в одиночестве, обречены на пиратское плавание по волнам запретного увлечения.
Не могу я обходиться без флирта и не удержу на прибавить еще один скальп к своему ожерелью. Это все равно что читать роман о некой неотразимой особе со своим именем. Мною движет любовь к любви, желание чужого желания. Мне неинтересна конечная цель – секс, меня волнует сам процесс виртуозного кокетства. Это опасная ловушка не только для мужчины, который падет жертвой искусного прельщения, но никогда не получит сладкий кусочек, но и для меня самой – можно оказаться в чужой постели случайно, Сегодня вечером и цьлипси1ым в своей каюте с милым мальчиком-музыкантом Геной. В дверь постучали, и я вынуждена была открыть. Я стеснялась показать Гене, что прячусь. Олег зашел решительным шагом, увидел моего приятеля и переменился в лице. В глазах его тревожно тлели ревнивые огоньки. Он был сильно пьян, и я почувствовала нечто вроде испуга. Гена смутился и ретировался, оставив нас одних.
– Кто это? – коротко спросил Олег.
– Мой сосед по столику в ресторане.
– Что он здесь делает?
– Зашел поболтать перед сном. А почему ты спрашивал- Я имею право знать, кто у тебя бывает.
– Вот как! – воскликнула я, вспыхивая как порох. – какой стати ты устраиваешь мне допрос? Кажется, я предупреждала тебя перед круизом, что ничего не будет. Я сводная женщина и не навязывала тебе свое общество. Не моя На, что твои чувства не совпадают с моими желаниями.
Он пришел в ярость:
– Ты просто используешь меня! Ты вскружила мне голову, а теперь издеваешься, топчешь мое чувство, приводишь к себе мужчин!
Я подумала, что его слова недалеки от истины. Эта сцена в патетическом жанре до боли напомнила мне объяснение с Сашей, и я высказалась в ясных и холодных выражениях:
– Я не желаю слушать эти глупости. Ты пьян, убирайся отсюда.
– Хорошо, я уйду. Можешь делать все, что хочешь. И не подходи ко мне близко, я не хочу тебя видеть!
Он хлопнул дверью, а я, оставшись в одиночестве, горько заплакала над собственной подлостью. октября. Днем гуляла по Неаполю одна, утомилась от его кричащей яркости, и меня потянуло к блеклым северным краскам, в Москву, к Андрею. Во взвинченном состоянии я вернулась на корабль, заперлась в каюте и глушила кампари. Вечер смягчил чрезмерную роскошь города, и я, презрев все наставления гидов по поводу прогулок после захода солнца, снова отправилась в Неаполь. Корабли любовались своим отражением в воде, с неба скатывались звезды, улицы сверкали и манили огнями. Я вышла из порта и направилась к старинному собору. Сзади раздался гудок машины, и я ускорила шаг. Ветер-предатель поднял мою легкую юбку, обнажив ноги.
Теперь загудели сразу несколько машин. Я оглянулась и увидела, что поток автомобилей остановился, и некоторые водители гостеприимно распахнули дверцы салонов. Фары просверливали меня насквозь. На улице не было ни души. В панике я бросилась бежать, вслед мне раздавались крики и смех. Меня остановил молодой полицейский, который спросил: "Что случилось, синьо-рита?" "Посмотрите сами", – сказала я со слезами в голосе. Он рассмеялся и заметил, что в Италии девушки не гуляют по вечерам без сопровождающих. "Пойдемте лучше в бар, выпьем, -предложил полицейский. – Вам надо успокоиться". Мы зашли в ближайшее заведение, выпили по бокалу кампари, и он все время трещал как сорока. Я не понимала и половины. У меня отвратительный английский язык, я знаю только элементарные выражения. Но полицейскому и не требовалось, чтоб его понимали. В конце концов, язык любви понятен всем. Он гладил мои руки, целовал и покусывал мне пальцы. В Италии все происходит быстро. Я сказала, что мне пора идти. Он проводи" меня до порта, коснулся губами моей щеки и сказал, что завтра "дет ждать меня у бара на машине. Я послала ему воздушный поцелуй и пошла к кораблю, нарочито вихляя бедрами. Пусть ему нынче плохо спится! 2 октября. Везет мне на полицейских! Сегодня я заблудилась в Неаполе и зашла в мужскую парикмахерскую спросить дорогу. Меня угостили кофе и в качестве провожатого дали молодого комиссара полиции, который только что постригся. Мы сели в его "Фольксваген" и покатили по городу. Комиссар распевал арии из итальянских опер, хвастался своим пистолетом и вообще вел себя как щенок на прогулке. Это был весьма красивый молодой человек блудливого вида, но его красота тяжелого южного типа. Он смахивал на кавказца. Его запас английских слов оказался меньше, чем мой. Все, что он знал, – это как признаться девушке в любви и предложить ей переспать. Он завез меня в горы, в красивейшее место, где расположены виллы богатых людей. Там он живо задрал мне юбку и стал гладить мои ноги. Я рассмеялась, когда он впился поцелуем в мою шею. Перед этим мы выпили в придорожном кафе, и я находилась в томном, расслабленном, бездумном состоянии.
Я закинула голову и раздвинула ноги, наслаждаясь этой лаской. "Может быть, отдаться? – лениво подумала я. – Впрочем, нет. Это яблочко аппетитное, но скорей всего червивое после общения со случайными женщинами". Я довела его до исступления, потом одернула юбку и разыграла сцену притворного гнева. Я так вопила, что комиссар сказал "сорри" и отвез меня в порт. Я вышла из машины с видом оскорбленной женщины, с треском захлопнула дверь и смерила его на прощание холодным взглядом. Он грустно Улыбнулся и помахал мне белым нечистым платком.
Едва я успела, придя в каюту, припудрить след вампирского поцелуя на шее, оставленного пылким итальянцем, как ко мне явился гость. Я обомлела, увидев Олега с огромным букетом бравурных алых роз. Он был взведен, как пистолетный курок, и натянут, как гитарная струна. На его лице отражалась трогательная игра чувств. После неловкой паузы он заговорил вздрагивающим голосом: "Прости за вчерашнюю сцену и не гони меня прочь. Просто я думал, что все будет по другому, я так надеялся на твою любовь". "Но ведь я не Давала тебе поводов так думать", – безжалостно сказала я.*Аа, конечно. Но только не покидай меня сейчас. Давай остаемся друзьями. Я больше не буду тебе докучать". Я милостиво приняла извинения и розы. Мы заключили компромиссное соглашение – на корабле я веду свою независимую жизнь, в портах мы соединяемся для совместных прогулок.
Когда он ушел, я уселась в кресло и погрузилась в размышления о жестокости любви. Бог мой! Что она делает с людьми' Велика сила женщины, которая не дается в руки Я думала о том, что сделал бы на месте Олега человек из социальных низов, необразованный, темный разумом. Скорей всего он бы убил меня и плакал над моим телом. Какое счастье, что я имею дело с интеллигентным мужчиной! Он способен обуздать свои чувства и спрятать их под личиной цивилизации. Люди же примитивного склада души легче поддаются страстям, в них мощно звучит голос природы. Как часто я читала в газетной хронике происшествий: "Молодой лейтенант разрядил пистолет в няню детского сада из ревности", "Шофер такси выкинул из окна свою любовницу", "Грузчик убил свою жену, приревновав ее к соседу". На газетной полосе это выглядит пошло, но за короткими криминальными сообщениями стоят любовные трагедии шекспировского масштаба, не уступающие трагедии Отелло.
Но люди способны проливать слезы только над художественным вымыслом, а страсти соседа Васи выглядят в их глазах лишь грязноватым фарсом.
И никогда я не встречала сообщений такого типа: "Писатель прирезал свою жену",
"Журналист пристрелил сожительницу", "Учитель выпустил кишки любовнице". Да и в нашей редакции я не сталкивалась с любовными драмами. Выходит, что образование и воспитание загоняют человеческие страсти в положенные рамки, лишая их непосредственной силы. Какая странная мысль! Надо выпить по этому поводу. 4 октября. Грустный дождливый день. Гуляла в одиночестве по улицам Барселоны. В этом грациозном чудо-городе на всем лежит печать старины, от него веет ароматом вековых легенд! Я рассматривала памятники истории и человеческой фантазии и мучилась тоской по Андрею. Мне хотелось разделить с ним увиденную красоту, вместе наблюдать уличные сценки, услышать его остроумные комментарии. Только любовь делает прекрасным город, в котором ты находишься. А сейчас очарование Барселоны лишь усугубляет мою тоскуя вернулась на корабль и пришла в каюту к Олегу. Он валялся на кровати, совершенно пьяный и мрачный. Рядом стояла початая бутылка водки. Часы показывали только два. "Д! мне денег, – бесцеремонно сказала я. – Я хочу позвонить дубимому человеку".
