Александра Маринина - Оборванные нити. Том 3
Тем временем Вихлянцев развлекался вовсю, составляя бесконечные жалобы в прокуратуру и письма во все инстанции, какие только мог придумать, вплоть до премьер-министра и президента. Все эти жалобы спускались по инстанциям назад в область, а оттуда — в Северогорскую прокуратуру для проведения проверок и решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Саблина обвиняли теперь уже не только в разработке и использовании хитроумных коррупционных схем, при помощи которых в Бюро якобы отмывались какие-то неведомые никому деньги. Он оказался виновным еще и в том, что все поголовно сотрудники Бюро больны СПИДом, туберкулезом и гепатитом, поскольку им не выдаются даже самые элементарные средства защиты при работе с инфицированным материалом. Об этом Юрий Альбертович поставил в известность Роспотребнадзор, который с удовольствием и без промедления кинулся проводить проверку. В другой жалобе говорилось о том, что нарушаются условия аренды здания, в котором располагалось Бюро. Одним словом, фантазия Вихлянцева оказалась поистине неисчерпаемой, проверки следовали одна за одной, Саблина без конца вызывали в прокуратуру, где он давал объяснения, потом те же самые вопросы ему задавали обэповцы, потом следователь, который сначала сказал, что выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, а затем, буквально через неделю, снова вызвал Саблина и снова терзал его, объяснив, что вынесенное им постановление надзирающий прокурор не утвердил, а материалы проверки вернул с резолюцией, гласящей, что проверка проведена поверхностно и неполно. Так что все придется начинать с самого начала. И здесь тоже явственно ощущалась мощная длань зампрокурора Журенко.
Саблин чувствовал, что в любой момент может сорваться. Силы были на исходе. Приближался апрель, а с ним и отпуск, но какой же может быть отпуск, когда идут проверки и нужно готовиться к новому суду?
Последней каплей стал инсульт, сваливший бессменную и надежную, как скала, Изабеллу Савельевну Сумарокову. Танатология осталась без заведующего. А если учесть, что кто-нибудь из танатологов постоянно находился на амбулаторном приеме, кадровая проблема в отделении экспертизы трупов встала со всей остротой и в полный рост. Заменить Изабеллу Савельевну было некем, и Саблин постоянно звонил в областное Бюро, напоминая, что им срочно нужен эксперт, желательно с опытом работы хотя бы пять лет, а пока, если не давал устные или письменные объяснения, сам ходил в секционную, проводил вскрытия, сидел над микроскопом и составлял заключения. Без Изабеллы Савельевны ему пришлось еще и проверять все акты танатологов, включая и те, которые он никогда прежде не проверял, поручая это Сумароковой.
Он похудел, плохо выглядел, а чувствовал себя еще хуже. Давление скакало, в отпуск уйти он не смог, поскольку танатология оставалась без контроля, он даже не мог позволить себе роскошь взять больничный и несколько дней передохнуть.
Несмотря на всю эту нервотрепку, он периодически вспоминал о рицине, звонил то Глебу, то Кашириной, но ничего обнадеживающего не слышал.
И в какой-то момент ему показалось, что он готов сдаться. Ему все надоело. У него больше нет сил. У него закончилось терпение. Его, точно так же, как и Сумарокову, свалит инсульт прямо на рабочем месте, и останется он беспомощным инвалидом, нищим и никому не нужным.
Впрочем, минута слабости быстро миновала.
* * *— Миледи, с праздником вас!
Чижик стоял возле машины с сияющей улыбкой. Каширина вышла из дома вместе с Глебом и остановилась от неожиданности, услышав поздравление. Вроде бы сегодня никаких праздников нет…
— С днем рождения дедушки Ленина! — торжественно объявил Леонид.
Глеб рассмеялся, а Каширина укоризненно покачала головой. Потом, словно вспомнив о чем-то, посмотрела на водителя более внимательно.
— Всё в порядке, Ленчик?
— В полном, миледи, — отрапортовал тот.
— Точно?
— Можете не сомневаться.
— Тогда поедем.
Она с деловым видом села в машину, тут же достала из портфеля папку с документами и разложила их у себя на коленях, делая вид, что просматривает бумаги.
Сердце ее колотилось так, что, казалось, вся машина ходит ходуном. Глеб сидел впереди и обсуждал с Ленчиком футбольный матч, который накануне транслировали по телевидению. Глеб и Леонид. Ее мальчики. Ее сыновья. Единственные люди на свете, которые не предадут ее и которые любят ее действительно искренне.
Возле здания горотдела внутренних дел Глеб вышел. Каширина приоткрыла заднюю дверцу:
— Удачи тебе, сынок!
Этими словами она всегда провожала его на работу. Глеб обернулся и помахал рукой:
— Счастливо, мамуленька! До вечера!
Она смотрела ему вслед. Боже мой, как же она его любит!
* * *Саблин поднимался в свой кабинет, когда мимо него, всхлипывая, промчалась одна из медрегистраторов. «Опять бабские штучки, — с неудовольствием подумал он. — Уже с утра небось с мужем поцапалась, теперь всем на работе рассказывает, какой он негодяй. И никуда не денешься, мужчины в медрегистраторы работать не идут». В приемной он увидел бледную, с дрожащими губами Светлану.
— Что тут у вас происходит? — зло спросил он. — Одна ревет белугой, другая на себя не похожа. Это государственное учреждение, а не место коллективного просмотра бразильских сериалов.
Светлана тряхнула челкой и выставила вперед руки, словно защищаясь от необоснованных обвинений.
— Вы разве не знаете?
— Что?
Саблин похолодел. Неужели Сумарокова? Инсульт — штука, конечно, тяжелая, но ведь многие восстанавливаются, пусть и не полностью. Умирают далеко не все. Господи, только не это…
— Там Вихлянцев… — проговорила Светлана дрожащим голосом.
— Что — Вихлянцев? — он злился все больше и больше и начал повышать голос. — Где Вихлянцев? Он больше не работает в моем Бюро, и делать ему здесь нечего.
— Он в морге. В дежурной камере.
— И что он там делает? Кто его туда пустил? Вызовите ко мне немедленно дежурного санитара! — потребовал Саблин, взявшись за ручку двери своего кабинета.
— Он там… лежит…
Саблин остановился в недоумении, обернулся.
— Что? Лежит? Почему?
— Его привезли… час назад… мертвого…
Ох ты боже мой! Только этого не хватало.
— Где документы на него?
Светлана трясущейся рукой протянула ему несколько скрепленных между собой листков. Направление на судебно-медицинское исследование, составленное и подписанное участковым уполномоченным. Описание обстоятельств дела. Юрия Альбертовича Вихлянцева обнаружили рано утром в своей комнате в общежитии. Дверь не была заперта, сосед по этажу заглянул за какой-то надобностью и увидел Вихлянцева лежащим на кровати и полностью одетым. Подошел, потряс за плечо и понял, что хозяин комнаты мертв. Вызвал коменданта, а та позвонила в милицию. В комнате порядок не нарушен, на подоконнике стоят несколько пустых бутылок из-под водки.
Все это Саблин прочитал стоя, даже не раздевшись. Сорвал с себя куртку, бросил на стул в приемной и помчался вниз, в дежурную камеру, где привезенные труповозами тела находились до вскрытия. Дежурный санитар показал ему черный пластиковый мешок на одном из трехъярусных стеллажей. Саблин открыл «молнию». Да, все верно, это он. Юрий Альбертович Вихлянцев. Одетый в джинсы, рубашку и пуловер с треугольным вырезом. Словно умер, собираясь куда-то идти. Или только что пришел откуда-то.
Он медленно застегнул мешок и вернулся к себе. Вихлянцева надо вскрывать. А кто будет это делать? Все танатологи Бюро знают его лично и вскрывать не возьмутся. Это правильно. И сам Саблин тоже не возьмется. Значит, надо срочно решать вопрос с областным Бюро, потому что в Северогорске больше специалистов нет.
Он не испытывал ни сожалений, ни печали, ни радости. Ровно ничего. Просто труп, вскрытие которого потребует определенных организационных мероприятий. И только когда раздался звонок руководителя следственного отдела, Саблин осознал то, что как-то не пришло ему в голову.
— Это правильно, что с областным Бюро связались, пусть своего эксперта присылают, а то вы ведь у нас, Сергей Михайлович, из доверия-то вышли. Вы и коррупционер тут самый главный, и профсоюзной организации препятствуете в ее деятельности, и с Вихлянцевым судитесь. Он у вас враг номер один. Так что уж вам-то мы вскрывать в любом случае не позволим.
Саблин собрался было ответить какой-то резкостью, но вдруг сообразил, о чем ему только что сказал руководитель следственного отдела. Он, Сергей Саблин, является подозреваемым в убийстве Вихлянцева. Ну, пусть не официально, потому что уголовного дела нет и не будет, пока не будет результатов вскрытия и сформулированной причины смерти. Но если эта причина, не дай бог, окажется криминальной, то Саблин станет первым, с кого начнут снимать шкуру.
