Акулина Парфенова - Клуб худеющих стерв
Подумала и отправила еще одну эсэмэску, на этот раз Люсе. «Ты права, мир непознаваем».
Она взяла чемодан. Захлопнула дверь, спустилась на лифте вниз, машинально кивнула консьержу. Водитель вышел из машины, принял у нее чемодан. Она села на заднее сиденье в раздумье, как же ей быть. Водитель сел на свое место и вопросительно посмотрел на нее в зеркало.
– Ко второму Крестовскому мосту, – сказала Юля.
Она открыла кошелек. Деньги, необходимые для ее цели, в наличии были. Грудь плаща отчего-то была мокрой. «Высохнет, – подумала Юля. – Ой, нет, – встрепенулась она, – сначала в библиотеку».
Из библиотеки она разослала по Интернету дружественным корреспондентам свою законченную, но не отредактированную статью.
Знакомая библиотекарша посмотрела на нее странно, но ничего не спросила.
Юля снова села в машину. Через пятнадцать минут они были на месте.
Юля забрала свой чемодан и побрела через мост к дебаркадеру. В окне кухни горел свет.
Павел сидел на барном табурете и бренчал на гитаре.
Он был один. Выглядел ужасно, но Юля этого не заметила. Она оставила чемодан у порога, подошла к столу и бросила Павлу две купюры:
– Сделай мне шесть кубиков.
Какая необходима доза, она обдумывала всю дорогу.
Организм у нее чистый. Два-три вызовут просто приход. Пять дадут инфаркт, нужный исход не гарантирован. А шесть – самое то, не больно и наверняка.
– Здесь много, – кивнул на деньги Павел.
– Купишь себе.
– Выходит, ты давно на черном? – поинтересовался он.
– Не спрашивай, – отмахнулась Юля.
Юля перетянула руку жгутом. Последний раз она искал а вену, когда ставила капельницу Сергею Ивановичу. Вены у самой Юли были хорошие, захочешь – не промахнешься.
– Классные вены, – сказал Павел, – мне б такие.
Она села удобно, перед окном, чтобы было хорошо видно закат. Впрочем, у горизонта стояли тучи, и красному осеннему солнцу оставалось находиться в зоне видимости всего несколько минут.
«На мою жизнь хватит», – подумала Юля.
Руки тряслись от слез, и укол получился болезненным. Во рту появилась горечь, сердцебиение стало медленным и гулким, темное небо за окном расцвело радугой, состоявшей только из лиловых и зеленых полос. Это сочетание цветов показалось Юле, обычно равнодушной к красоте, феерически прекрасным.
«Наркомания вызывает изменения личности, – подумала Юля. – Не успеет», – пришла вторая и последняя мысль. И все кончилось.
* * *Илья вышел, сел в машину. Играть в карты расхотелось. Он отъехал в другую часть двора, припарковался и стал ждать, когда она уедет. Она вышла незнакомой неустойчивой походкой. Жесты ее были необычно неточны. Он не мог на нее смотреть.
Дверь хлопнула, завелся двигатель, служебная «бо мба» выехала со двора.
Ему надо было решить, чем отвлечься. Он прислуша лся к себе, пытаясь почувствовать какое-нибудь хотя бы неразборчивое слабенькое желание. Может, кофе, а может, минет? И не почувствовал ничего. Ни одного желания, забытого, отложенного, внутри него не шевельнулось. Стало вдруг непонятно, зачем он столько лет бился, трепыхался, работал, доказывал что-то чужим людям, богател. Не смог стать хорошим отцом, а мужем и вовсе был никаким.
К чему все? Решение пришло само собой. Прямо завтра он начнет избавляться от всего. Продаст все. Половину положит на счета детям. Другой половины ему хватит на всю оставшуюся жизнь в Гоа. Ему уже тридцать шесть. За сколько лет он укурится насмерть?
* * *Первое, что почувствовала Юля, когда пришла в сознание, но еще не открыла глаза, был знакомый запах. Его источник явно находился рядом. Она еще не могла регулировать громкость своего голоса, поэтому прошептала, хотя ей самой показалось, что сказала громко:
– Неужели моему генотипу лучше всего подходит такая сволочь, как ты?
Он не расслышал и склонился к ней:
– Пить? Что? Повтори!
– Это ведь твой естественный запах, а не духи?
– Да не душился я отродясь, у меня от духов насморк.
– Но у тебя полная ванная бутылок.
– Дарят.
Юля открыла глаза.
* * *Настя сидела в шезлонге под раскидистой грушей. Мягкое вечернее солнце освещало сад, каменный хлев и дом. На руках она держала Юлю, шестимесячную дочь, названную так, чтобы напоминать своей крестной, что та обязана хранить тайну ее рождения.
Руслана-младшего дед постоянно носил с собой в кен гурухе – и в хлев, и в сад, и на пастбище.
Зазвонил телефон. Номер был питерский, но Насте неизвестный.
– Это Настя?
– Да.
– Меня зовут Илья. Я собираюсь жениться на вашей подруге Юле Хлудовой.
– Здравствуйте.
– Я готовлю ей свадебный подарок-сюрприз и хотел бы заручиться вашей поддержкой. Вы не могли бы отозвать ее доверенность на ведение ваших дел по пансионату?
И он объяснил, в чем заключается сюрприз и что он хочет от Насти. Настя опасалась подвоха, но, позвонив Оле и Люсе, убедилась, что все в порядке – они тоже участвуют, и согласилась помочь.
* * *Самым сложным для Юли было смириться с тем, что у нее не будет никакого пансионата.
Но она твердо решила изучить неведомую ей доселе науку – науку отношений – и приняла это условие, не дрогнув. Илья не поверил:
– Ты согласна?
– Согласна. Между этим мерзким домишкой, в который я вбухала кучу сил и здоровья, и тобой я выбираю тебя. Доволен?
– Ты серьезно? Не будешь орать и спорить?
– Не буду.
– Но это большая жертва.
– Я учусь их приносить. Никто не обещал, что потребуются только маленькие жертвы.
Эпилог
Epicrisis
Люся: коэффициент злобности 0.
Оля: коэффициент нервности 0.
Настя: коэффициент целеустремленности 0.
Свадьба была по настоянию невесты немноголюдной.
Десяток друзей Ильи с женами. Люся с Кармой. Оля с Сашей и Мишей. Настя – одна. В другой день пригласили родителей.
Жених получил от невесты в подарок папку с развернутым генетическим анализом и подробными рекомендациями по питанию, нагрузкам и образу жизни.
Невеста получила от жениха контрольный пакет предприятия «Санаторий „Пески“» и свою собственную папку с разработками, которые она когда-то сделала для санатория. Совладелицами стали Настя, продавшая свой пансионат и вложившая в дело четыреста тысяч, что составило двадцать процентов, и Оля с таким же процентом и таким же вложением. Оставшиеся десять процентов принадлежали Люсе, вложившей двести тысяч, вырученные за однокомнатную квартиру на московской окраине; квартира досталась ей от бездетной тетки, которой Люся все последние годы тайно выплачивала вторую пенсию.
Юлино вложение – здание – оценивалось в два миллиона долларов. Но деньги при распределении долей ценятся выше недвижимости.
Ремонтные работы по материалам старой Юлиной папки велись уже некоторое время под присмотром Оли.
Илья, конечно, продал-таки большую часть участка подрядчикам под коттеджную застройку. Ему удалось уболтать их на хорошую цену. Молодожены и сами планировали переселиться в коттедж поближе к санаторию.
Карма непривычно выглядел в хорошем мужском костюме. Оля как-то спросила Люсю:
– Какое у Кармы домашнее имя?
– Пигмалион.
– Заковыристо. Почему?
– Понимаешь, он взял меня прежнюю, злую и толсту ю, и, как Пигмалион, отсек от меня все лишнее. Вместе с лишним жиром много лишнего ушло и из моей башки. Там стало гораздо чище.
Были приглашены на свадьбу и Наташа с Денисом. Эта пара, сильно увлеченная друг другом, растолстела на общей любви к колбасе. Наташа проявила способности к управлению и отлично справлялась с банным комплексом, который, вопреки опасениям Ильи, не только не прогорел, но даже начал расширяться. Денису Ната ша позволила вообще не работать. За что он был особо ей благодарен. Однако он придумал, как с приятностью использовать свой богатый опыт общения с женщинами. Денис стал популярным колумнистом в глянцевом журнале. Но его склонность к эскападам бесповоротно отошла в прошлое.
Когда гости выпили и расслабились, Настя подсела к Юле:
– Помнишь, когда-то давно я говорила тебе, что путь в страну счастья лежит через мир мужчин. Я ошибалась. Без мужчин вполне можно обойтись. Они не нужны. И страны счастья не существует. Это блеф, иллюзия, сказка.
– Нет, наоборот, это я ошибалась. Нет отдельных миров для мужчин и женщин. А страна счастья – это такой архипелаг, она в каждой точке, где кто-то может сказать себе: я счастлив. Посмотри на Люсю – другой человек.
– Я прежнюю Люсю любила больше. С ней было так интересно и весело. А теперь – сплошное самодовольство. Муж, бизнес – тьфу.
– Интересно, как Ольге удалось примирить мужей?
– Она их не мирила. Они сами встретились и договорились.
– Получается, что Люська мне наврала.
– Про что?
– Что Илюшка особенный, один способен на сильное чувство к женщине, то есть ко мне. Что это редкий слу чай. А ведь это не так. Посмотри, на какие чувства способен малыш Карма. Никак не привыкну, что он мужик. А Миша и Саша, представляешь, как сильно они любят Ольку, раз согласны на такую жизнь.
